Король Вемфалии (СИ) - Изотов Дмитрий. Страница 10

Он замахнулся, но Герианна тут же оказалась рядом и перехватила его за запястье.

— И ты называешь себя рыцарем! — сестра гневно взглянула на старшего брата. — Настоящий рыцарь не поднимет руки на девушку, тем более больную и слабую. Ты не рыцарь, ты ничтожество!

Отпустив брата, она взяла под локоть Мигалию и удалилась. Клехторд хотел сорвать злость на Лихтеле, но тот, прижимая к груди лиру, побежал следом за принцессами.

— Когда я стану королём Клехтордом Третьим, вы у меня все будете кровью плеваться! — крикнул наследный принц, но его уже никто не слышал.

Он гневно прорычал и вспомнил, что обещал показать Райдогу свой личный отряд, который Балтар разрешил поставить для охраны отца. Принц спустился во внутренний двор, где его уже дожидался Райдог. Неподалёку под яблоневой рощей разместились в беседках воины. Увидев Клехторда, они вскочили и выстроились в две шеренги. Принц, подозвав графа, подошёл к ним и поприветствовал.

— А где Гунт? — спросил Клехторд, не найдя в строю одного из воинов.

— Я здесь, ваше высочество, — Гунт вышел из-за яблони, держа в руках ножны с мечом. — У меня порвался ремень. А запасных в казарме почему-то не оказалось.

— Ну что за проклятье? — простонал принц, поднимая глаза к небу. — Отряд должен быть полностью скомплектован.

— Пусть сходит к кожевнику, — произнёс Райдог, доставая мошну. — Я, вот, даже денег дам.

— Давай, быстрее! — крикнул Клехторд вслед Гунту, поспешившему в ремесленный квартал.

На счастье воина, к кожевнику не стояла очередь. Мастер быстро вырезал из куска кожи новый ремень и перенёс со старого заклёпки. Вскоре Гунт вышел на улицу, обрадованный тому, что всё же будет охранять короля.

— Гунт! — раздался за спиной окрик.

Воин обернулся и увидел лысого дрейтанца. Тот запустил руку в складки чёрной рясы и вызволил медальон в виде человеческого черепа. В другой руке появился пузырёк с фиолетовой жидкостью. Содержимое вылилось на медальон, и глазницы черепа сверкнули лиловым свечением. Завороженный Гунт застыл, глядя на артефакт дрейтанца, и послушно принял от него чёрный четырёхгранный кинжал.

Въехав в столицу, Гельгарот направил гнедого коня направо в сторону восточных кварталов, где находилась резиденция Ордена дракона. По пути он замечал изменения, произошедшие за время его отсутствия в городе. Крышу дома пекаря теперь покрывала красная черепица, но приятный аромат хлеба по-прежнему вырывался из открытых окон. Место мастерской портного занимала лавка зеленщика, и ветер теперь не обдувал когда-то висевший у окна старый заштопанный камзол, а шелестел выставленными на подоконниках пучками лука. Гончар горько сокрушался над случайно разбитой вазой и вслух подсчитывал понесённые убытки. Сочувствуя ремесленнику, Гельгарот достал из мошны и протянул ему пару золотых монет.

— Благодарю вас, сэр рыцарь, — ответил гончар, не сразу поверив в случившееся.

Проехав два квартала Гельгарот почуял запахи прокисшего пива и пережаренного мяса, шедшие из шумного кабака.

— Какая гадость, — брезгливо прошептал герцог и сморщил нос.

Он хотел объехать кабак стороной, но его внимание привлекли выскочившие на улицу два пьяных молодых рыцаря в рваных камзолах. Герцог, хоть и не был частым посетителем подобных заведений, понял, что они продолжали драку, начатую внутри. В другой раз Гельгарот проехал бы мимо, но сейчас испугался, что иностранные гости могли увидеть дерущихся и составить неверное представление обо всё вемфальском рыцарстве. Он спрыгнул с коня, подбежал к дерущимся, схватил обоих и, не раздумывая, окунул головами в стоящую рядом бочку, до краёв наполненную водой. Подержав их так, пока те не начали задыхаться, герцог резким движением усадил рыцарей на прогнившую скамейку у входа в кабак.

— Отдохните и не позорьтесь, — сурово проговорил Гельгарот, подумав о том, что во времена его молодости этих юношей поставили бы охранять городское кладбище несколько ночей подряд.

Серые стены резиденции возвышались прямо над водами Серебряной реки, словно крепостные укрепления надо рвом. И само здание с высокими квадратными башнями, шестиугольными бастионами и узкими окнами, похожими на бойницы, напоминало миниатюрный замок. Копыта гнедого коня ступили на мост, в конце которого возвышались на гранитных постаментах два бронзовых дракона. Каждый из них сжимал в зубах цепи, те опускались по всей длине моста до противоположного берега, где крепились за толстые кольца. Между драконами гостеприимно отворились ворота с выбитыми гербами Вемфалии, расположенными зеркально друг к другу.

Оказавшись во внутреннем дворе резиденции, Гельгарот издалека заметил стоявшего на ступенях высокого широкоплечего рыцаря в красном плаще. Герцог сразу подумал о том, кого больше всего не хотел видеть, но при этом понимал неизбежность встречи с ним. Приблизившись, Гельгарот рассмотрел, что у рыцаря на левой глазнице отсутствовала чёрная повязка, а значит им не мог быть Балтар Браваррон. Помимо главного полководца из всех рыцарей Ордена таким же огромным ростом обладал лишь Гладобар, один из немногих рыцарей-магов Вемфалии. В Ордене знали Гладобара как доброго весельчака, а студенты Магической академии, где он преподавал фехтование, до смерти боялись его. В стенах академии он превращался в жестокого тирана и требовал от будущих магов нечеловеческих усилий.

— Глаза меня ещё не обманывают! — прогремел мягкий бас рыцаря-мага, когда Гельгарот приблизился. — Это и вправду герцог Своршильдский!

Гельгарот остановил коня, спешился и передал поводья подбежавшему слуге, чтобы тот отвёл животное в конюшню.

— Приветствую вас, сэр-магистр, — поднявшись по лестнице, Гельгарот поклонился, приложив руку к груди

— Приветствую и вас, герцог, — радостный Гладобар протянул широкую ладонь. — Ну что, готовы послужить королю?

— Придётся, — усмехнулся Гельгарот после рукопожатия, затем, переводя взгляд с рыцаря-мага на двери и обратно, тихо спросил. — Балтар здесь?

— Только что подъехал, — кивнул Гладобар.

Рыцарь-маг взялся за ручку окованной железом двери, тяжёлой даже для такого силача, как он, и пропуская вперёд Гельгарота, вошёл в полутёмный зал, полный прибывшими рыцарями. Старики сидели в креслах у камина и тихо переговаривались, а вчерашние оруженосцы с интересом рассматривали оружие, висевшее на стенах. Остальные, разбившись на компании, обсуждали прошлые походы и битвы. Кто-то в разговоре с другом указал на щит с вмятиной, оставленной палицей тролля. Другой подошёл к латам, покрытым трещинами от дворфьих секир, и медленно провёл рукой по нагрудной пластине. Седой воин не отрывал взгляда от щита, оплавленного шордаррским огнём.

— Приятно вспомнить былое? — Гладобар, улыбнувшись, посмотрел на Гельгарота.

— Некоторые вещи и так не забываются, — вздохнул герцог.

Он тоже пробежался взглядом по вещам, висевшим на стенах. В памяти всплыли события прошлых дней. Гельгарот снова дрожал от холода в снегах Йотунгаллы, обливался потом под жарким осиристанским солнцем, шёл вслепую сквозь мрак пещер Дворфенберга. Наконец его взгляд остановился на фиолетовой кирасе с треугольной пробоиной. Кираса была на Бреме во время последней схватки с драконом.

— А некоторые очень хочется забыть, — проворчал Гельгарот и отвернулся от источника нежелательных воспоминаний.

До слуха донеслась тихая медленная музыка. На лавке под алым гобеленом молодой рыцарь Рунс играл на лютне и пел о погибшей возлюбленной. Слева тихо посмеивался Лонли, рассматривая медную брошь, подаренную очередной любовницей. Рядом сэр Харт нетерпеливо мерил шагами пол, сжимая подмышкой шлем, сделанный из бараньего черепа.

— Ты не мог бы спеть что-нибудь повеселее? — спросил Лонли Рунса, когда тот перестал играть. — А то я прямо здесь сейчас засну и пропущу приход эльфиек.

— Прости, но я не могу забыть свою Кэтти, — грустным голосом ответил лютнист. — Она так рано умерла. Не успела познать истинной силы моей любви.