Брошенка для депутата (СИ) - Вольцева Арина. Страница 5

— Я за рулем., - возразила я.

— Ден увезет вас, — махнула она рукой, доставая из холодильника лимон и шоколадку.

— А обратно как?

— Увезет на твоей, а сам на такси вернется, — распорядилась она своим мужем в общественных так сказать целях. — Так, выпей! И я с тобой, — сокрушенно вздохнула она.

Мы, как-то не сговариваясь, выпили в полнейшей тишине.

Сестра покрутила опустевший стакан в руках и посмотрела на меня исподлобья.

— И что ты будешь со всем этим делать?

— Сашка, честно, я не знаю… — я закрыла глаза, стараясь сдержать подступившие слезы.

— Ну ты чего, эй? — Саша протянула руку через стол и взялась за мои пальцы. — Я так понимаю, Лешке ты еще не устроила допрос?

Я смогла лишь покачать головой и тихо всхлипнула.

— Не реветь! — строго велела она. — Хотя… — она встала, обошла вокруг стола и прижала мою голову к своему животу. — Проревись, проорись, а потом с холодной головой езжай домой и поговори с мужем. Девочки пусть остаются у меня. Пижамы им есть, я купила недавно.

— Спасибо, — сдавленно сказала я, а потом обхватив ее талию, не выдержав, разревелась.

Я не плакала так с того дня, как потеряла ребенка! Судорожно сжимая халат сестры, я рыдала в голос, с диким воем, стараясь вжаться посильнее в ее живот, чтобы заглушить громкую истерику, а Сашка гладила меня по голове, нашептывая какие-то ласковые слова как в детстве.

— Маленькая моя, Маришка, — в голосе сестры слышались слезы, она делила со мной мою боль, мое отчаяние, которое наживую резало мое сердце.

Она целовала мою макушку мокрыми от слез губами, утешая меня, баюкая младшую сестренку как когда-то.

Когда истерика стихла, Санька слегка отстранила мою голову, убрала спутанные волосы с моего лица и чмокнула мою перепачканную слезами щеку, а затем всучила мне полный стакан виски и заставила выпить все одним махом.

— Ну как, немного хоть отпустило? — мягко улыбнулась она, заглядывая мне в глаза.

— Полегчало, — прогнусавила я в ответ.

— Перво-наперво, послушай, что он тебе расскажет, как объяснит свой поступок и свое поведение. А дальше не руби сгоряча, скажи, что тебе надо подумать. Такие решения, Мариш, надо принимать на трезвую голову.

Как всегда Сашка, не говорила, что решать, а как. Сестра всегда была мудрой и рассудительной. За исключением того случая, когда на спор с подружками сделала татуху на пояснице. Это художество, кстати, она почти полгода скрывала от родителей. Но на требования мамы и папы "немедленно убрать это безобразие" ответила категоричным отказом и с гордостью считала эту татуировку символом своей независимости.

— Спасибо, сестренка, — прошептала я.

— Вообще не за что, милая, — улыбнулась по-доброму Саша. — Я позвоню Дену, чтобы ехал поскорее и увез тебя домой.

— Хорошо, — кивнула я. — Люблю тебя.

— И я тебя, маленькая…

Мы еще немного посидели, чуток всплакнули, но Сашка тактично не касалась темы того, какой мой муж и как его можно назвать.

А потом приехал Денис, муж Саши, пересел в мою машину и отвез меня домой.

*6*

Дом встретил меня тишиной и одиночеством. Несмотря на поздний для работников ВУЗов час Леши дома не было. В полнейшей прострации я обошла комнаты. Последние полгода я, как могла, наводила чистоту и уют в доме: купила новые шторы, насадила цветущих гераней в красивые ажурные горшки, выбросила хлам, сама связала милые накидки на стулья и большой плюшевый плед, сменила старую потускневшую посуду и старалась поддерживать дома чистоту и тепло. Даже меню изменилось: от простых, порой наспех приготовленных блюд, стала искать в интернете что-нибудь повкуснее и поаппетитнее, чтобы порадовать семью; обед был строго из двух блюд, и вчерашнее мы никогда не доедали — только свежеприготовленное и горячее. А в выходные устраивали маленький пир.

В какой-то момент поняла, что рецептов накопилось так много, что и сама могла бы вести небольшую кулинарную передачу. Сашка подкинула идею вести свой блог, и совсем недавно у меня появился трехтысячный подписчик на канале.

Работа позволяла уделять больше времени дому и семье: многое могла делать из дома. Никогда не думала, что свяжу свою жизнь с бумажками, училась в художественной школе, затем поступила в архитектурный, окончила его с отличием, получила приглашение от одной строительной фирмы прямо на защите диплома. Работала там, оба раза в декрет ушла оттуда, а потом фирма обанкротилась. Я начала искать другую работу, а потом узнала, что беременна в третий раз. Лешка тогда сказал, чтобы прекратила метаться, отдохнула и набралась сил перед рождением третьего. Но я заключила договор с одной компанией и готовила для них мелкие проекты…

Ну а потом… Случилось то, что случилось. Естественно, компания расторгла со мной договор в одностороннем порядке из-за срыва сроков, и у меня не было желания работать вновь. Лишь восемь месяцев назад я смогла устроиться в один интернет-проект, где сейчас оформляла сопроводительную документацию. Сашка натаскала меня в бухгалтерском деле, я по-быстрому отучилась на дистанционке, и сейчас вполне могла прилично разбираться во всех этих цифрах, отчетах, сметах и банковских документах. Но почему-то все время ощущала себя будто не на своем месте.

Но это были мелочи, главное, что я могла зарабатывать и при этом быть с девочками. Свободный график позволял и возить их в сад, начальную школу, кружки и даже ездить с ними на выступления. А на неудобства закрывала глаза. Это же для семьи.

И что теперь? Жить как прежде? Забыть про эту встречу? Или все выяснить — и сделать больнее себе…

Сначала появилась трусливая мысль, что, может, лучше сделать вид, что ничего не было?

Но одна мысль никак не давала покоя. Что же тогда будет с Ванечкой? Хоть он и был тем самым фактором, на который сложно закрыть глаза, а само его существование вызывало боль в сердце… Но ребенок в чем виноват? Виноваты его недородители — оба! Маленький человечек просто вынужден жить по правилам этого жестокого мира.

Неужели он заслужил пережить ужасы детского дома?

Сердце рвалось на части: от жалости к малышу и к себе.

И как поступить в такой ситуации? В худшем кошмаре не придумаешь!

Положа руку на сердце, никому бы не пожелала такого!

Предательство, которое Леша сотворил по отношению ко мне ни шло ни в какое сравнение с тем, которому он позволил случиться с Ваней.

Глаза мальчонки встали перед внутренним взором. Материнский инстинкт просто орал во всю глотку, что так нельзя поступать с ребенком. А женская обида с неменьшей громкостью вопила, что мне надо думать о себе и своей семье…

За окном окончательно стемнело, а я так и не включила свет. Все сидела в гостиной прямо в куртке, перебирая в памяти все самые приятные моменты нашей семьи…

Ключ в замке повернулся, разрывая противным скрежетом тишину дома. Я с легкостью могла представить посекундно, как Леша нашаривает выключатель в темной прихожей, ставит портфель на тумбу, снимает пальто и разувается. Два шага в сторону гостиной, щелчок клавиши выключателя…

— Мариш? Ты чего сидишь тут в темноте?

*7*

— Привет, — просто сказала я, игнорируя его вопрос.

— А где девочки? — настороженно огляделся муж, делая пару неуверенных шагов в комнату и останавливаясь, не доходя до дивана, на котором сидела я.

— У Саши остались ночевать.

— Что-то случилось? — продолжал хмуриться Леша. — Или ты решила устроить нам романтИк? — он криво улыбнулся.

Где-то глубоко внутри вспыхнул огонек обиды: как всегда муж ждет, что это ему сделают приятно, и что он, весь такой распрекрасный, достоин поощрения. Но тут же голос справедливости его потушил. Лешка, пусть и редко, но тоже устраивает сюрпризы для нас. Это просто мое состояние так заставляет меня думать.

— Нам надо поговорить, Леш, — сказала я, поднимаясь и снимая, наконец, куртку. — И мне бы не хотелось, чтобы девочки слышали этот разговор.