Анна-флорентийка (СИ) - Валлейн Вера. Страница 22

— Конечно, мы готовы делать, что вы скажете, но что от нас требуется?

— Я не обещаю, что заплачу сейчас по высшему разряду, мы достаточно ограничены в средствах. Но, надеюсь, что примерно через два месяца наше дело пойдёт хорошо. Согласны ли вы на такие условия?

Сёстры думали совсем недолго. Они тоже были заинтересованы тем, что увидели.

— Вы знаете, впервые с таким сталкиваемся, конечно, мы попробуем. В конце концов, всегда можно начать брать частные заказы и зарабатывать, как и прежде.

Я облегченно вздохнула:

— Первым делом мы должны убедиться в крепкости этого рисунка. Вы должны тщательно прогладить эту ткань, естественно, стараясь не испортить материал. Нужно, как можно дольше закрепить краску, после того, как это произойдет, можно постирать выкройки. Самое главное, сделать это аккуратно, чтобы не повредить материал и рисунок. Во время глажки, кстати, уйдёт лишний воск и рисунок станет еще более выразительным.

— А что после этого?

— Вот, смотрите, здесь я набросала эскиз платья по своим меркам. Его вы и должны будете сшить. Только это платье должно быть готово через четыре дня. Вы успеете?

Женщины словно что-то прикидывали, и в конце концов, заметили:

— Да, успеем. Когда у нас были тяжелые времена, приходилось работать днём и ночью, поэтому мы к такому уже привыкли. Но здесь, я думаю, что закончим достаточно быстро, только прежде нам не приходилось делать ничего подобного. Что это за фасон? Мы еще не видели, чтобы здесь носили похожие наряды.

Сестры внимательно разглядывали мой эскиз:

— Это получается, что нижняя юбка будет практически видна… Не сочтут ли это нескромным…

Я улыбнулась:

— Да, она будет видна, только уже перестанет быть нижней юбкой за счёт красивого рисунка, который совершенно не нужно скрывать. А бархат в данном случае будет играть лишь роль оторочки, подчеркивающий нижнюю красоту. В конце концов, платье будет гораздо легче носиться в жаркую погоду.

Сесилия задумалась:

— Да, вы конечно правы, это будет красиво, только насколько люди будут готовы покупать подобное? Местная знать весьма консервативно настроена.

— Надеюсь, что будет. Я оставляю вас сейчас. Мне нужно будет сходить в лавку и отдать указания Пауло.

Женщины остались одни, бурно выражая эмоции по поводу того, что они увидели. А я отправилась вместе с Пауло в свой отдаленный уголок:

— Я покажу тебе, как нужно будет разрисовать стены. К сожалению, я не могу разорваться на две части, поэтому важные действия могу доверить только тебе. Но времени для работы будет много.

— Кстати, я вчера разговаривал со знакомым кузнецом, он может предоставлять мне своё рабочее место вечером, когда уже закончит свои дела. Тогда я смогу попробовать выковать нужные детали, вы только нарисуйте мне их.

— Неужели? Хорошо, тогда сейчас же тебе набросаю что-нибудь, только придем на место.

Моя голова закипала от крутой бурной деятельности, которая начиналась. Дома, в этой чёртовой заброшенной лавке, теперь в кузнице, я пыталась внести какие-то изменения, вытянуть эту невыносимую ситуацию на успех. Я старалась не допустить ни малейшей мысли о провале или поражении.

Хотя эти страхи постоянно витали рядом… Действительно, как сказали швеи, народ здесь слишком прост и предсказуем. Они не воспринимают новшества, если только они не установлены официально. Для таких дел турнир, как раз-таки, послужит. Это будет замечательным местом для официального признания.

Приблизившись к лавке, я с удивлением увидела мальчишку посыльного, который сидел у ворот и играл в камушки.

— Ты что там делаешь? — спросила я.

— Это вы — синьорина Бланка? — с самым серьёзным видом спросил он.

— Да, тебя кто прислал?

— Синьор Сержио Аррана просил передать вам это письмо.

Он протянул мне небольшой сложенный и запечатанный сургучом пергамент, и весело подпрыгивая, мальчишка ушёл вдоль по улице.

— Что ему надо…

Лицо Пауло, до этого полное оптимизма, исказилось:

— Откройте, не думаю, что там хорошая весть…

— Да и плохого мне ждать от него вроде не приходится…

Я вздохнула и распечатала конверт.

«Приглашаю тебя через четыре дня на турнир. Я буду сопровождать тебя, как друг семьи. Отец и сестра не будут там присутствовать, поэтому я буду чувствовать себя свободно.»

Я застонала, ещё этого мне не хватало, они сговорились, что ли?

— Эй, мальчик!

Последний ещё не успел далеко уйти, и поэтому, услышав мой окрик в полупустом переулке, он удивлённо обернулся.

— Вы меня звали?

— Отправишься к своему господину и скажешь, что я не согласна.

— Ну и дела… Я его разгневать не хочу… А если он у меня что-то будет расспрашивать? Почему вы не согласны? Мне потом отдуваться придётся, пожалуйста, дайте еще какой-нибудь ответ, — попросил мальчик.

Я улыбнулась:

— Просто скажешь ему, что я буду на турнире не одна.

— Ты не беспокоишься… Говорить так открыто о своих планах…

— Нет, пусть попробует навести справки, это немного его остудит. Хотя, не думаю, что Сержио будет это делать. Он твердо уверен в собственной уникальности.

— Я беспокоюсь за тебя.

Он действительно выглядел озабоченным:

— Не забивай себе голову, лучше пойдем, я покажу, что нужно будет сделать.

Мы зашли в помещение лавки.

— Я окурил здесь все, теперь не должно быть сырости, хотя бы на какое-то время.

Я прислушалась к запахам, да, воздух изменился. Если раньше он быль тяжелый и с примесями плесени, то сейчас ощущался вполне здоровым.

— Помимо всего прочего, нужно будет использовать ароматические масла для создания более приятного запаха. А так, ты молодец.

Он просиял и я поняла, насколько моя похвала для него важна.

— Смотри, я покажу тебе, что ты должен сделать…

— Кстати, привезли вот эти деревянные планки с дырками. Для чего они?

— Пойдем. Сейчас увидишь.

Я взяла его за локоть, чтобы вывести наружу. Пауло вздрогнул от моего прикосновения. Я сделала вид, что не заметила этого, но удивилась. За это время настолько привыкла воспринимать его, как обычного друга, поэтому не могла и предположить, что у него есть чувства ко мне. А они явно были…

Нельзя давать им развиваться, это будет только мешать. Я же прекрасно знаю, каковы местные мужчины. Как бы они не были к тебе расположены, все они — собственники. Тот же Пауло это не раз демонстрировал, а я думала, что это просто защита со стороны верного друга. Поддержка, ага…

— Посмотри наверх, там нужно сделать крепления под эти планки.

— Для чего они?

— Место — это глухое, и никак его не изменить. Поэтому единственный выход — повесить такие растяжки с рекламой. Так мы справимся с двумя задачами — задрапируем унылые стены и привлечем клиентов.

Его внимательные черные глаза внимали каждому моему слову.

— Я все сделаю, а планки мне уже повесить?

— Нет, подожди, когда будут готовы растяжки. Мне еще предстоит все это сделать. Честно говоря, от такого количества рисования можно сойти с ума… Но оно пригодилось, самым неожиданным образом.

— Если бы я мог вам помочь. Не понимаю всех этих мужчин, что кружатся вокруг вас. Они все обещают что-то, но ни один не избавил вас от забот.

Как я чувствовала, он уже ревнует.

— Пауло, я сама выбрала эти заботы и мне это нравится. Конечно, я бы хотела получить больше помощи от того же Аррана, но мне грех жаловаться.

— Ты получишь ее от меня.

Я старалась избегать его откровенных взглядов. Потому что, стоило начать, только ответить немного, и все… Ничего уже не остановить.

— Смотри, я намечаю грифелем эти полосы, ты должен нанести краску в виде волн. Сначала более темный оттенок, потом послабее, последним — самый нежный…

Встав на небольшой стул, я быстрыми штрихам набрасывала поле будущей деятельности. Пауло стоял сзади, словно страхуя меня от падения. В какой-то момент я поняла, что он обхватил меня за талию и уткнулся лицом в пышную юбку. Его руки жадно и быстро дотрагивались до моих бедер… Нет, только не сейчас…