Лот номер 69 (СИ) - Даль Аля. Страница 12

— А я тебе не разрешал, — сурово говорил мужчина, но на его лице не было ни грамма возмущения. Губы искривились даже в некое подобие улыбки, словно он рад, что я попалась на горячем. — Теперь мне придётся тебя наказать.

От этого слова должны были затряслись поджилки, но… я была в предвкушении. Закусив губу, чтобы подавить довольную улыбку, я откусила ещё кусок сосиски и с набитым ртом попросила:

— Ну раз уже все решено, можно мне доесть?

Мужчина едва сдерживался, чтобы не засмеяться. Разве он не должен злиться на меня за то, что я смею играть не по его правилам? Неужели он получает удовольствие от моего неповиновения?

— Ты живешь в моем доме на птичьих правах, спишь в отдельной комнате, хотя должна была не вылезать из моей кровати, учитывая, сколько я заплатил… — начинал заводиться он, а я посмела приблизиться и помахать очередной сосиской около его лица, чтобы остановить поток обвинений.

— Во-первых, — начала я, но поняла, что не вывезу разговор с набитым ртом и начала яро пережевывать, словно огромный хомячок. Мужчина смотрел на меня, едва сдерживая смех, хотя никто не мешал ему проявлять эмоции. — Во-первых, я пока денег не получила, хотя остро в них нуждалась. Именно поэтому я в принципе нахожусь здесь.

Я вернулась к холодильнику и стащила распакованную пачку сыра. Решила, что на сегодня с меня хватит выяснения отношений: хочу хоть поесть в одиночестве. Проходя мимо хозяина, я бросила через плечо:

— А во-вторых… пойду дожидаться оплаты в свою комнату.

Мужчина перехватил меня за руку и неожиданно притянул к себе, заставив громко охнуть. Сильные руки держали меня так крепко, что стало невыносимо приятно находиться в такой близости с ним. Подняв взгляд на его голубые глаза, я допустила ужасную мысль: еще немного, и я совсем пропаду, утону в их пучине с головой и больше не смогу всплыть.

— Я перевел нужную сумму сразу же, так что этот вопрос мы решим с твоим… работодателем, — бархатно прошептал он, отчего у меня подкосились ноги. Мужчина мог бы говорить о чем угодно: о погоде, о политике, не важно. Главное, что тембр его голоса вызывал во мне странное возбуждение. — А сейчас нам предстоит заняться наказанием.

Глава 12

— Куда вы меня тащите? Отпустите сейчас же! — я кричала и вырывалась, но все бесполезно. Во-первых, мужчина был намного сильнее меня. Во-вторых, очень не хотелось уронить кусок сыра, который я наглым образом взяла из чужого холодильника.

— Куда-нибудь, где есть диван… гостиная подойдёт, — отвечал мужчина, не отпуская мою руку. Была бы в обуви на высоком каблуке — упала бы по пути, но, к счастью, никто не запрещал разгуливать по дому в одних чулках на босу ногу.

Мою голову терзали странные предположения по поводу того, зачем ему диван. Не собирается же он… завалить меня и взять прямо так, без подготовки? Не знаю, почему, но вместо того, чтобы испугаться, я возбудилась еще сильнее. Крепкая рука тянула за собой, и от одной мысли о том, как властно и жадно эти ладони могут сжимать мои груди или бедра, сперло дыхание.

— Ты чего такая красная? — спросил мужчина, когда мы вошли в гостиную и дверь за нами закрылась. От осознания, что мы остались наедине, мои щеки загорелись еще сильнее, и мне пришлось искать опору. Положив еду на ближайший столик, я, уже не чувствуя зов желудка из-за других, более сильных эмоций, плюхнулась на кожаный диван.

— Я… жарко, — соврала я, исподлобья глянув на мужчину. Шрам на лбу показался мне слишком сексуальным, чтобы без последствий смотреть на него дольше нескольких секунд, а потому я перевела взгляд на тонкую линию губ, их отчего-то очень захотелось попробовать на вкус. Зажмурившись, я пыталась отогнать от себя наваждение.

Не обращая внимания на перемены во мне, мужчина подошел к шкафчику и достал оттуда бутылку вина.

— Будешь? — поинтересовался он. Я смутилась, но теперь не от самого мужчины, а от того, что он предлагал выпить в разгар дня. Как-то не привыкла я к такому, проводя будни на работе, где прийти подвыпившей означало разрыв договора.

— А не рано ли? — я вскинула бровь.

— Нормально, — бросил он через плечо и принялся искать штопор, чтобы избавиться от пробки.

— Как-то нездорово пить в разгар рабочего дня. Да и мне на голодный желудок вообще не полезно, — я противилась не потому, что была против алкоголя, а потому что боялась, что напиток придаст развязности, и в какой-то момент ситуация выйдет из-под контроля. Вот только теперь в глубине души я сомневалась, хорошо это или плохо, хотя очень корила себя за подобные мысли.

— Тебя никто не заставляет, — спокойно ответил мужчина и открыл бутылку. — А меня учить не надо, девочка. Я сам решу.

Налив красное вино в бокал, мужчина осушил его несколькими глотками, словно очень хотел пить, а воды под рукой не было. Мне даже стало немного неуютно. Что же заставляет его пить? У него хороший цвет лица, приличное воспитание, так и не скажешь, что мужчина потреблял алкоголь каждый день на протяжении всей жизни. Неужели некоторое время назад случилось что-то, заставившее его начать выпивать постоянно? Или я слишком романтизирую человека, который мне импонирует?

Оставив бутылку в покое, собеседник расстегнул верхнюю пуговицу белой рубашки, словно от вина ему стало жарко, и подошел ко мне, мирно сидящей на диване.

— Ну что, готова к наказанию? — игриво спросил он, заставив меня раскраснеться и насторожиться сильнее.

— Э-э-э… нет, — ответила я. Собеседник хохотнул и сел рядом. Настолько близко, что я ощутила запах пота, который, на удивление, не вызывал тошноту или отвращение. У него был какой-то особенный аромат, который сводил с ума, заставляя сжимать ноги от желания. Мужчина положил руку на мою коленку, укрытую чулком, и начал нежно поглаживать. По телу пронеслась волна дрожи, собравшаяся в тугой узел между ног.

— А я готов, — сказал мужчина и резко потянул меня на себя. Не успела я опомниться, как лежала животом на мужских коленях с задранной попой. Хозяин поднимал подол кружевной накидки выше, пока она не оказалась откинута чуть ли не на голову. Оголенные ягодицы, защищённые разве что тонким бельём, покрылись мурашками от прохлады. Тёплая ладонь легла на одну из них, из-за чего сердце пропустило удар. Что он собирается?..

Не успела я спросить у самой себя, как взвизгнула от звонкого шлепка по попе. Рука остановилась на месте удара и стала растирать кожу, которая от подобного обращения наверняка сильно покраснела.

— Эй! — возмутилась я. — Прекратите!

Мужчина самодовольно хмыкнул и занёс руку для следующего удара. Я зажмурилась и сжала ягодицы, чтобы было не так больно, а он всё не бил.

— И не подумаю, — вместо удара он положил руку на больное место и вновь стал его растирать. Странные ощущения стали преследовать меня. Внизу живота завязался слишком тугой узел для того, чтобы это продолжалось, а лоно предательски намокло. Еще немного, и он заметит пятнышко на трусиках… Что же тогда будет?.. — Ты должна понести заслуженное наказание.

От нежных поглаживаний я расслабилась, но зря — новый шлепок по заднице заставил меня вскрикнуть, но не совсем от боли. Скорее, от вожделения. Кровь приливала к половым органам со страшной силой, а от ощущения, что в мой живот начинает упираться твёрдый бугор, я закусила губу, чтобы случайно не рассказать мужчине, что мне нравится происходящее.

— Ну, пожалуйста… — умоляла я, но не знала, о чем именно. Я должна была просить прекратить издевательство, ведь мы знакомы всего ничего, и спать с ним я не должна, но с другой стороны… мужчина сильно меня возбуждал, вопреки здравому смыслу и пониманию, что он выкинет меня, как только попользуется.

— Нет, — отрезал мужчина, и очередной удар по ягодице пронзил меня до дрожи. Клитор предательски набух и терся о ткань трусов при малейшем движении. Еще немного, и я соглашусь отдаться ему прямо здесь, на этом диване… Он так нежно и заботливо гадил место удара, что я начинала невольно выпячивать задницу, ластясь к руке, которая меня карала. Член под животом стал еще тверже, и я вдруг представила, какой он может быть, но вместо соблазнительной картинки перед глазами появился маленький и отвратительный член Роберта, из-за чего стало так противно, что я зажмурилась и попыталась вырваться. К удивлению, хозяин не удерживал меня силой, а дал возможность отстраниться и сесть на диване.