Черные начала. Том 4 (СИ) - Кири Кирико. Страница 26

Сказать, что сердце ёкнуло — это не сказать ничего.

Бао молча смотрел на раскрытый тубус и то, что вытащил из него.

Две деревянных больших щепки, предположительно, от той самой двери, что вела в хранилище. Кто-то положил их внутрь, и было несложно представить, кто это сделал и куда подевался сам свиток.

Бао сидел молча минут пять, будто эти кусочки гипнотизировали его. В голове пролетали тысячи мыслей, от досады, что цель была так близко, до укоров в сторону самого себя, что так просто поверил хитрому мальчишке. Но ни одна из них не была пропитана ненавистью или злобой — ему было плевать на других, но тем не менее, он всегда признавал достойного противника.

Бао неожиданно хохотнул, потерев затылок.

— Вот хитрая блоха… Ну ладно, Юнксу, признаю, ты действительно молодец, напакостил под конец, а я, старый дурак, и повёлся на уловку, старую, как мир. Признайся, ты изначально знал, что я так с тобой поступлю, и даже не питал надежд…

Привычку разговаривать с самим собой он получил, сидя в заточении многие десятки лет. Будто при проговаривании вслух слов ему лучше думалось.

Бао огляделся, будто это могло помочь ему определить, где находится свиток.

— Ну что ж, считай, что вызов принят. Думаешь, одержал верх и сможешь выйти сухим из воды? Тогда давай посмотрим, кто кого…

Он встал, гордо выпрямившись, будто принимая вызов. Впереди была нелёгкая задача — найти мальчишку и свиток, если только он не умер в той пещере. Но Бао сомневался, что судьба будет столь щедра, похоронив мальчишку под грудой камней.

Глава 108

— Юнксу, прошу тебя, — протянула Сянцзян мне плошку с супом.

— Спасибо.

Для меня не стало секретом, что она ещё несколько секунд смотрела на меня, будто пытаясь считать с лица мои эмоции, после чего наложила плошку Зу-Зу и уже после нас обоих себе. Взяла её осторожно в ладони, но есть не начала, глядя на содержимое.

— Юнксу, тебя что-то тревожит в последнее время? — наконец мягко спросила она, посмотрев на меня. Настолько мягко, что у меня даже возник порыв всё ей выложить как на духу, но я промолчал.

— Нет, просто… чёт задумался…

— Это связано со мной, верно? — столь же мягко продолжила Сянцзян. — Я вижу, как ты смотришь на меня искоса, будто остерегаешься. Спишь как на иголках, вскакиваешь иногда, будто боишься, что кто-то подкрадывается. Ты хочешь о чём-то поговорить?

— Нет, дело не в этом, — покачал я головой.

— Волнуешься из-за моей памяти?

Я прищурился, бросив на неё взгляд, но Сянцзян выглядела невозмутимо. Мягко и приветливо, как человек, который готов выслушать все твои проблемы, понять и простить. Именно так выглядела следователь, которая пыталась упечь меня за решётку. Это научило меня самому важному правилу — держи все свои мысли при себе, а язык за зубами.

— Нет, — ответил я спокойно, после чего принялся есть, показывая, что разговор окончен.

Сянцзян больше не поднимала эту тему. Она вообще, как женщина, была достаточно… хорошей. Некоторые назвали бы её идеалом женщины, которую бы хотели видеть своим партнёром. Она не была тупой и точно не относилась к тем, кто считает, что их мнение на последнем месте. Другое дело, что она умела располагать к себе людей, а такое иногда пугало.

Того глядишь, и расскажешь ей всё как на духу.

А если она благодаря этому вспомнит всё, то не станет ли жуткой стервой, которая порвёт меня банально за то, что посмел просто оказаться рядом?

Да, именно этого я и боялся. Люди меняются, добрые становятся злыми, мягкие непробиваемыми, готовые впустить в себя мир циничными и жестокими. И Сянцзян могла оказаться как Бао, которая убьёт просто потому, что захотела и посчитала себя оскорблённой.

Я доковырял свою тарелку, после чего отложил её в сторону и пошёл заниматься фехтованием. Я подходил к вопросу так: если долго и упёрто повторять одно и то же действие, ко мне придёт понимание, где я допускаю ошибку и из-за чего контроль меча такой топорный.

А ещё культивация, стоило постараться пробиться хотя бы на первую ступень. Люнь повторяла, что после первой ступени, когда я пробью русло для потоков, дальше наращивать их будет гораздо легче.

Однако стоило мне начать, как Люнь негромко произнесла.

— Сянцзян наблюдает за тобой.

Так…

Я остановился, но, даже не повернув голову, спросил:

— Сянцзян, вы хотели что-то спросить?

— У вас острое восприятие мира, Юнксу. Мне казалось, вы не должны заметить меня, — ответила она. — Мне было интересно посмотреть на вашу тренировку, признаться честно. Вы каждый день в свободное время уходите, и простите моё женское любопытство, мне было интересно взглянуть.

— Да ничего, — обернулся я к ней. — Сказать по правде, мои способности довольно посредственны.

— Мальчики выглядят мило, но вырастают и выглядят мужественно. На то это и рост, чтобы прийти от начала к концу, если таковой существует.

— Понятно…

Я не знал, что ей сказать, а тренироваться под взглядом кого-то было как-то… неуютно, что ли. Я только с Лисичкой мог тренироваться. Она видела мой позор с самого начала и в принципе научила выживать в этом мире, благодаря чему я до сих пор топчу эту землю.

Блин, интересно, как она там?

— Пси! — тихо чихнула Лин тоненьким голоском, совершенно не соответствующим её строгой и холодной внешности, и едва не упала, схватившись за Пейжи. Они двигались по высокому заснеженному склону, и стоило здесь сорваться, как тут же полетишь вниз. Но едва Лин выпрямилась, как… — Пси! Пси-пси-пси-пси-пси…

Она чихала и чихала, вздрагивая каждый раз, не в силах остановиться, аж слёзы на глазах выступили, пока Пейжи поддерживала её, чтобы подруга не скатилась с откоса.

— Что же такое… — пробормотала Лин и… — Пси! Пси-пси-пси…

Как сказал бы Инал: «ля, милота-то какая».

Смог бы я её сейчас победить? Ведь она тоже была уровня Расцвета на стадии очищения. Вообще, у меня должны были быть шансы, ведь я коснулся таланта, а она нет (знаю потому, что это самоубийство, а мне подфартило).

— Вы хотели что-то спросить? — поинтересовался я.

— Простите, если отвлекла, просто… — Сянцзян медленно спускалась с холма ко мне… — хотела посмотреть, как вы занимаетесь. У меня такое чувство, будто я сама умею фехтовать, когда гляжу на вас, хотя ничего не помню. Вы позволите мне?

Я осторожно передал в её протянутую руку меч, рукоятью вперёд.

— Вы знаете, кто я? — негромко спросила Сянцзян.

— Без понятия, хотя есть догадки. Думаю, в столице вы найдёте ответ на этот вопрос.

— Спасибо, — кивнула она.

— За что?

— Что поможете мне вспомнить, ведь… — выдохнула и улыбнулась. — Я чувствую, много чего чувствую, но не могу объяснить этих чувств, так как не знаю, чем они вызваны. Тоска, непреодолимое желание, тревожность… это беспокоит меня.

Она покрутила в руке меч, после чего сделала взмах. Хлёсткий, отличающийся от моих ударов. Он был быстрым, поистине быстрым и точным, будто Сянцзян била кнутом, а не мечом. Кивнув, она сделала шаг вперёд и сделала пару ударов, при этом будучи полностью расслабленной.

— Да, я помню, как управляться мечом… — сказала Сянцзян самой себе, после чего повернулась ко мне. Сделала пару шагов и неожиданно обняла.

Честно говоря. это застало меня врасплох, но я не стал отталкивать её. По крайней мере, сейчас, когда она не пытается меня убить.

У меня пусть и встало, но какого-то прямо-таки возбуждения я не чувствовал. Так обнимали только люди, которые скучали по кому-то. С теплом и добротой, будто пытаясь заключить человека в своих объятьях так крепко, чтобы отпечатать у себя на душе человека.

— Я чувствую пустоту в сердце, — негромко произнесла она. — И мне становится легче, если я вас обнимаю, будто… заполняю эту самую пустоту хотя бы отчасти.

— Вы удивительно откровенны, — заметил я.