Меч Кайгена (ЛП) - Вонг М. Л.. Страница 69

И мир стал четким.

Боль была острой, но не важной. Вдруг показалось, что у него были пальцы. Его пальцы были снегом. Они были реками, тянулись во все стороны по горе, проникали в океан и хватали силу богов. Он не истекал кровью. Он был горой. Впервые в жизни он был идеально целым.

Он улыбнулся.

Через десять лет пятнадцатилетий Хироши станет самым юным мечником, овладевшим Шепчущим Клинком. Мир не знал, что он будет вторым самым юным.

Когда солдат из Ранги уловил кроваво-красную вспышку льда, она уже прошла сквозь его тело. Меч был чисто Мацуда — половина снега Такаюби, половина крови Мамору — и он рассек убийцу дракона, как воздух.

Он был один на склоне горы. Шепчущий клинок поймал последние лучи угасающего солнца, сверкнул раз, указывая на небо, когда его первая и единственная жертва упала в снег. Закончив работу, меч рассеялся туманом. Солнце погрузилось в море.

Мамору не чувствовал, как джийя текла из его тела, не ощущал, как упал. Но его щека лежала теперь на ледяной земле, а остатки красного света покидали небо.

«Я это сделал, — подумал он, и кровь, вытекающая из его тела, казалась не важной. — Тоу-сама, Каа-чан, я это сделал!» — он хотел им рассказать.

Если часть него понимала, что он не увидит родителей снова, но он не слушал ее. Сила наполнила его, такая большая, что он не мог ее забыть. Он коснулся божественного, держал своими руками. Он не слышал гром приближающихся самолетов или сообщение о подкреплениях в громкоговорителях.

Пока он и убийца дракона бились, их ноги подняли снег вокруг волнами, как пена в начале мира. Красное из пальцев Мамору змеилось по волнам, смешиваясь с кровью, текущей из тела мужчины. Кровь стала снегом, стала кровью, стала океаном… и глаза Мамору остались открытыми, смотрели на лицо убийцы дракона.

Лицо не было жутким или странным — бледная кожа, черные глаза, острые черты. Как у Мамору. В другой форме мужчина мог быть старшеклассником или юным учителем в академии Кумоно. Люди всегда говорили, что ранганийцы были демонами, отличались от кайгенцев, но их кровь была того же цвета, теперь, когда он лежали неподвижно, и она сливалась. Они были из одного океана, да? В самом начале?

Убийца дракона словно не ощутил боли. Он выглядел немного удивленным, глаза были расширенными, а рот — приоткрытым. Просто человек. Тут, с Мамору, в конце живого мира. Его тело стало теплым и онемевшим, и Мамору гадал, помнил ли кто-то этого фоньяку за океаном — отец, мать, кто-то, кто гордился бы, услышав, что он умер на Мече Кайгена.

ГЛАВА 18: УБЕЖИЩЕ

Мисаки вздрогнула от грохота, прижала Хироши крепче к себе. Но юный фоньяка, появившийся на пороге, был уже мертв, его шея была сломана бледной ладонью. Волна ледяной джийи окутала ее, Такеру бросил в сторону обмякшее тело юноши и прошел в комнату.

— Какой бардак, — сказал он вместо приветствия. — Вы оба в ужасном виде. Где Сецуко и другие дети?

— С-Сецуко без сознания, — Мисаки указала на соседнюю комнату. Ее джийя быстро подтвердила, что сердце женщины еще билось, но она не знала, какой ущерб ей был нанесен. Она не могла заставить себя двигаться, не хотела отпускать сына. — Изумо, Нагаса и Аюми в подвале.

— Почему ты тут сидишь?

— Мамору, — отчаянно сказала Мисаки. — Где…

Рев порвал небо снаружи. Еще торнадо? Нет. Самолеты.

— Граждане Такаюби, — зазвучал громкий голос на кайгенгуа. — В интересах национальной безопасности Его императорское величество приказал авиаудар по местности. У вас десять сиирану, чтобы добраться до бомбоубежища.

Чоль-хи это сделал! Подкрепление прибыло.

— Его императорское величество приказал авиаудар по местности, — повторил голос. — У вас десять сиирану, чтобы добраться до бомбоубежища.

— У нас есть приказ, — сказал Такеру, словно мэр приказал ему заполнить бумаги. — Идем.

— А другие? — спросила Мисаки. — Твой брат? — и что с Мамору?

— Они тоже услышат, — сказал Такеру без интереса. — Они быстрые. Встретят нас у убежища. Заберем остальных детей.

Кивнув, Мисаки встала на ноги и побежала к подвалу. Когда она открыла двери, трое младших детей сидели среди запасов еды. Аюми была на полу, отчасти закутанная в ткань, которую Сецуко сбросила с плеч. Нагаса сжался у стены с Изумо на коленях, закрыв руками глаза малыша.

— Идем, Нага-кун, — она опустилась на колени, чтобы успокоить малышку Аюми. — Неси мне ребенка.

В Такаюби было одно бомбоубежище — выше по горе у кабинета мэра, и у них было лишь десять сиирану, чтобы туда попасть.

— Нага-кун, мне так жаль, — она погладила голову Нагасы и подняла малышей на руки. — Мне нужно, чтобы ты бежал. Ты же сможешь бежать сам?

— Да, Каа-чан, — сказал Нагаса, глаза были огромными от смятения, самолеты полетели ниже снаружи. Мисаки не знала, понял он или ответ был автоматическим, но у нее было всего две руки.

— Хиро-кун, — сказала она, выйдя из подвала с Нагасой и детьми, — держи брата за руку и не отпускай. Следи, чтобы он не отставал.

— Да, Каа-чан, — сказал Хироши, его ладонь в крови сжала крепко руку Нагасы, он повел брата за Мисаки, идущей к входным дверям. Мисаки повела их по коридорам дома, избегая кухни и главного зала, где лежали почти все убитые тела. Нагасе не нужно было это видеть.

Когда они вышли в гэнкан, Такеру ждал их. Сецуко свисала с его плеча, словно пышная женщина ничего не весила.

— Она…

— Она будет в порядке, — сказал Такеру. — Идем.

Сумерки снаружи были хаосом. Женщины кричали и искали других. Дети не знали, куда бежать. Мисаки тревожно искала взглядом солдат Ранги, но все были уже мертвы, лежали на снегу, не двигаясь, а сцену вокруг них заполнял хаос, который они создали.

— Ты убил всех ранганийцев в деревне? — спросила она.

— Всех, чьи ноги касались снега, — ответил Такеру.

Конечно. Сила Мацуда текла по снегу горы. Ни один солдат, стоящий в том снегу, не сбежал бы ото льда Такеру. Но это означало, что были солдаты, которых он не задел, которые убивали женщин и детей в домах.

Самолеты ревели близко к горе в темноте, шум был таким громким, словно существовал во множестве измерений. Нагаса глядел огромными глазами, пока Хироши вел его.

— Птицы? — спросил он с любопытством, не замечая хаос взрослых вокруг него.

— Самолёты, — исправил Хироши. — Император послал своих пилотов.

— Зачем?

Ответ Хироши был простым, но точным:

— Чтобы убить.

— Эй, вы! — позвал Такеру двух женщин Мизумаки — мать и дочь — неподалеку. — Моя жена ранена. Помогите ей нести детей в убежище.

— Что? — Мисаки начала сопротивляться, когда женщины стали помогать. — О чем ты? Я не…

— Не слушайте ее, — сказал он Мизумаки, не глядя на нее. — У нее сотрясение.

— Что…? — Мисаки поняла, что он мог быть прав, но было сложно понять, мог ли он оценить ее состояние, или он просто этим заставил их не слушать ее слова.

Женщины забрали у нее Изумо и Аюми, появилась фигура — заметная, ведь шла не в ту сторону, вниз по горе, а не вверх, к бомбоубежищу.

Такеру узнал его раньше нее.

— Кван Чоль-хи, — сказал он.

Северянин все еще был с вакидзаси, который ему дал Такаши, на бедре, но он, видимо, не встретил ранганийцев. Он запыхался, но не был ранен.

— Мацуда-доно, — выдохнул он. — Вы в порядке?

— Мы в порядке, — сказал Такеру. — Хорошо позвал подкрепление, кстати. Мы благодарны.

— Мой отец взял в кабинете мэра перепись населения и проверял людей, приходящих в убежище, — сказал Чоль-хи. — Я пришел поискать семьи, которых еще не хватает, — он посмотрел на инфо-ком, дисплей озарял его лицо в растущей тьме. Он коснулся экрана. — Вы идете вверх, я могу вычеркнуть вашу семью… только… — он посмотрел на их маленькую группу, боль мелькнула на его лице. — Где Ма…