Дары Матери (СИ) - Оганесян Вартуш. Страница 5

Полученный в наследство капитал, Жорж сразу же инвестировал в ценные бумаги. Будучи в то время ещё совсем неопытным, он в первую очередь полагался на свою невероятную интуицию, своего рода чуйку, упорство и настойчивость. Со временем разработал свой инвестиционный план и в итоге достиг больших финансовых успехов. Став обладателем контрольного пакета акций маленькой и неизвестной на момент покупки айтишной компании, теперь он управлял этой компанией. Вскоре она стала одной из самых крупных компаний по разработке программного обеспечения.

Его по-прежнему манила археология, но занимался он ею по своему желанию: сам организовывал экспедиции, но только из проверенных и надёжных людей, и сам выбирал объекты для научных исследований.

Сегодня был именно тот день, когда молодой человек особенно остро ощущал потребность в поддержке человека с портера. Он смотрел на него и задумчиво теребил в пальцах белый конверт. Мама вручила ему его ещё утром, но мужчина почему-то не торопился его открывать. На месте отправителя на конверте было пусто и это вызывало в нём смешанные чувства. Было любопытно и… Странно. В эпоху компьютеров и электронных почт кто-то пользуется ещё этим примитивным способом, к тому же сохраняя анонимность. Он снова чувствовал себя ребёнком, которому дали задание решить очередную головоломку.

Кто же это может быть?

Внезапно скользнувшая в голове мысль заставила его скептически усмехнуться. Нет, явно не от отца. Он за двадцать шесть лет ни разу не пытался связаться с ним и даже не приехал на похороны брата, Филиппа. По рассказам матери, отец бросил её, когда она была беременна, и сбежал со своей любовницей. Филипп пожалел Елену и предложил ей переехать к нему. Она, конечно же, согласилась, ведь переехать в шикарную огромную квартиру в центре Парижа, где для неё и её сына будут созданы просто королевские условия, куда лучше, чем оставаться матерью одиночкой в съёмной квартире. Тем более Филиппу от неё ничего не нужно было, лишь бы ему позволили быть с Жоржем как можно чаще, так как своих детей у Филиппа не было. Елена запрещала Филиппу говорить об отце. Да это и не требовалось. Мальчик сам не желал ничего знать о нём.

Может, из департамента? Или университета? Профессор Пьер Люссар опять по просьбе матери будет склонять к рассудительности и призывать к его благоразумию.

«Нет, — отмахнулся от этой мысли Жорж, — профессор ни за что не упустил бы случая обозначить себя».

Ну, всё, идей больше нет!

Жорж взял, наконец, со стола маленький перочинный ножичек, резким движением вскрыл конверт и вынул письмо, написанное, как оказалось, на арабском языке. Он начал внимательно вчитываться в аккуратный почерк.

«Ас-саляяму `алейкум (мир вам), ас-сайид аль-муХтарам (уважаемый господин) Жорж, племянник моего дорогого друга Филиппа…»

Неожиданное упоминание в странном письме близкого ему человека заставило Жоржа напрячься, но он продолжил читать:

«Вот уже двадцать лет я храню тайну вашего дяди. Наконец, пришло время рассказать о ней…»

Сердце молодого человека ускорило свой ритм. В памяти обрывками всплыли предсмертные слова дяди: «…Древнюю тайну!.. Тебя ждут великие открытия! Обещай, что не сдашься!..»

***

— Ахмед? — задумчиво переспросила мама, пытаясь вспомнить.

— Да. Здесь внизу стоит его подпись и адрес, вот посмотри. — Жорж отдал ей письмо. — Мама, ты знаешь, кто он такой?

— Ты говоришь, что он был другом Филиппа.

— Это ОН так говорит, а я спрашиваю ТЕБЯ, слышала ли ты когда-нибудь о нём от дяди?

— Нет, не помню, чтобы Филипп упоминал это имя.

— Значит, я первым же рейсом лечу к нему и всё сам узнаю, — твердо решил молодой человек. — Он не стал в письме что-либо объяснять, предлагает встретиться.

Когда сын ушёл, женщина схватила телефон и набрала номер.

— Здравствуй, Елена, — ответил на другом конце мужской голос.

— Жан, я волнуюсь за Жоржа!

— Что случилось? — встревожился мужчина.

— Сегодня утром на его имя пришло письмо от некоего Ахмеда, из Египта, якобы старый друг Филиппа, так он указал в письме. Жорж собирается ехать к нему! Он никогда так спонтанно никуда не ездит, всегда всё тщательно планирует. Что-то случилось! Ты помнишь, кто этот Ахмед?

— Ахмед, — задумчиво повторил Жан, копаясь в закромах воспоминаний. — Вроде что-то слышал о нём, но никак не вспомню.

— Зато я помню! — резко бросила женщина. — И слышала я о нём не от Филиппа, а от тебя! Ты позвонил мне после смерти Филиппа и расспрашивал о нём!

— Точно! Надо же! — воскликнул мужчина. Он вспомнил, что Филипп тогда долгое время работал над одним свитком, рассказывал об этом, когда они созванивались, и Жан знал, что свиток был очень важен для Филиппа и что за неделю до смерти они с Ахмедом что-то нашли. Он хотел спросить у араба, сумел ли Филипп закончить свое дело. Но кроме имени араба ему больше ничего не было известно, так что найти его оказалось непосильной задачей. У всех был лишь один ответ на его вопрос: «Ахмед очень распространенное имя в Египте, мы не знаем, с кем именно работал Филипп». — Двадцать лет назад я пытался его отыскать, а сейчас он сам объявился! — удивление и интерес слышались в голосе Жана, когда он заговорил снова. Затем задумался ненадолго и поинтересовался: — Когда Жорж собирается лететь?

— Сказал, что первым же рейсом, — озабоченно ответила Елена. — Но зачем ему Жорж?

— Не переживай, всё будет хорошо. Позвони мне, когда он вернётся, хорошо? И постарайся узнать, зачем он понадобился Ахмеду.

— Хорошо, — пробормотала она.

Странное предчувствие грядущих перемен не давало ей покоя. Она не переживала за частые полёты сына, он начал летать на разные экспедиции по всему миру, как только стал совершеннолетним, но никогда вот так спонтанно не срывался с места по воле неизвестно человека. Все свои поездки он всегда тщательно продумывал, готовился к ним основательно «от» и «до». Его сегодняшнее нетерпение и какая-то одержимость не на шутку тревожили её.

Глава 3

Египет, Кена.

На следующий день.

Ахмед оказался пожилым мужчиной лет шестидесяти, низкого роста с густой черной бородой. На голове у него была куфия (платок белого цвета), который удерживал икаль (шерстяной шнур), а одет он был в белую галабею (халат) «в пол» с длинными рукавами.

Мужчина встретил Жоржа с распростертыми объятьями, очень радушно, как старого друга.

— Как ты доехал, Жорж? — спросил араб на родном языке. После крепкого рукопожатия, он обнял молодого человека и похлопал по спине. Затем отступил в сторону, уступая дорогу и слегка подталкивая гостя за спину, приглашая, таким образом, в дом.

— Замечательно, — улыбнулся француз. — Ребятишки в вашей стране всегда любопытные: пока не выведают всю подноготную, не отстанут. Стоило мне просто назвать ваше имя, так сразу набежала целая свора, и приволокли меня прямиком к вашему дому. Вы здесь популярный человек.

Француз вошёл в дом и оказался в просторной шикарной гостиной. На ярко красных стенах красовались необычайной красоты картины в золотых оправах. Обилие текстиля не только на окнах, но и на стенах, разноцветные мягкие подушки на огромном диване бело-серебристого цвета, ковёр с красивейшим орнаментом на полу, позолоченные аксессуары и изделия из дорогих материалов ручной работы, всё просто кричало о богатстве хозяина. Освещение в комнате исходило от торшеров и бра на стене, хотя на потолке красовалась огромная люстра из хрусталя. Гостиная была объединена с кухней. Зону гостиной и кухни разделял массивный деревянный резной стол с изысканными стульями, драпированными той же тканью, что и диван. Во всём чувствовалась роскошь и арабский колорит.

— Да, — добродушно рассмеялся Ахмед. — Это благодаря твоему дяде, между прочим!