Огненная избранница Альфы (СИ) - Маслова Ника. Страница 35
«Он знает имя моей матери. Он здесь не случайно».
— Счастлив видеть тебя в добром здравии, сиянии молодости и красоты, — сказал он, будто не ворвался в комнаты бесстыжим злодеем, не отнял только что невинную жизнь или здоровье.
Агнешка потрясла головой. Тьма, исходящая от вампира, путала её мысли, ввергала в отчаяние.
— Что вы сделали с Фицей? — Её голос дрожал и даже для неё самой звучал едва слышно. Она смотрела то на неподвижно лежащую Фицу, то на вампира, не в силах сосредоточиться и взять себя в руки.
Ей следовало крепко вспомнить в сердце Творца, вернуть Его дар — волшебный огонь и сжечь вампира, если тот на неё нападёт. Вот только сил не хватало даже на то, чтобы криком позвать на помощь.
Агнешка дрожала. Распаренное после ванны тело покрыла плёнка холодной испарины. В голове крутилось лишь «вампир» и «беги». И она ничего не могла с этим поделать. Она не могла шевелиться, не то что сражаться. Собственный страх лишил её сил и защиты Творца — хоть искричись, молитву испуганного сердца Он не услышит.
«А значит, надобно взять себя в руки. Или погибнешь. Погибнешь, дурёха! Давай! Спроси его, кто он, потребуй уйти…»
— Да, я Агния Сташевская, дочь пресветлой целительницы Василики и Его Светлости Григораша Сташевского, — сказала Агнешка, гневаясь на себя за испуг в голосе. — Кто вы и почему напали на Фицу?
Она скрестила руки на груди, чувствуя себя голой в слишком лёгкой и тонкой одежде, никак не предназначенной для беседы с мужчиной, если он, конечно, не муж.
— Меня зовут герцог Морсон. Слышала о франкских землях, надеюсь? Морсон — это юго-восток, это древнее сердце Франкии, дом-прародитель для всех франкских домов. Может, сейчас не самый большой и богатый, но, несомненно, славнейший.
Он гордился титулом и родословной, но Агнешка пропустила его имя мимо ушей.
— Что с Фицей? Скажите!
Вампир бросил короткий взгляд через плечо и вновь посмотрел на Агнешку.
— Не беспокойся о ней. Она будет жить. Пусть и не заслуживает такой милости от меня. Но ради тебя и твоей красоты я оставлю этой глупой прислужнице жизнь.
Агнешка тихо вздохнула. Приказала себе: «Ну же, кричи. Хольгер не так далеко, он услышит». Решить-то решила, но не сделала ничего. Не успела.
Вампир так быстро двигался. Раз, и оказался рядом с ней. Протянул руку и коснулся губ Агнешки. Провёл по ним большим пальцем, другими удерживая её подбородок.
Рядом с ним у неё даже дышать толком не получалось. Страх сковал всё тело оковами, и только мысли панически бились в голове, как пойманные и посаженные в клетку дикие птицы.
Он же смотрел на неё и как будто любовался ею, как садовник гордится красотой розы, расцветшей на кусте, за которым долго ухаживал. Розы, которую скоро сломает.
— Я полтора десятка лет ждал нашей встречи, и вот ты созрела и покинула дом, который тебя защищал. Это случилось чуть раньше, чем я ожидал, и не так, как планировал. — Его бледное лицо посуровело, ярко блеснули глаза. — Враги раньше меня узнали о том, что тебя больше не защищают стены монастыря. Я уже думал, не увижу, в какую прелестную женщину ты превратилась. А твоя кровь окажется пролитой зря. Или испорченной. — Он шумно втянул воздух и сморщился. — Мерзкие шавки. Слишком много их крутится рядом с тобой.
Агнешка смотрела на него во все глаза. Его голос завораживал, как и его пристальный взгляд.
— Я счастлив, что моя суженая оказалась не так слаба и победила грязных псов, посланных моими врагами. Я горд и счастлив, что ты сохранила себя для меня. Что выжила и наказала прислужников Франца-Иосифа.
Крылья его носа раздулись, он шумно втянул воздух и приподнял верхнюю губу, изображая улыбку.
— Уже скоро в замке Бель-Морсон появится новая госпожа. При венчании ты получишь титул миледи Морсон. Если принесёшь мне детей, о чём я мечтаю, сядешь рядом со мной на престол, моя маленькая Агнейя.
Агнешка стояла неподвижно, будто превратилась в соляной столб. Её поразило всё: его по-человечески тёплые руки, удлинённые клыки и слова, которые никак не могли быть правдой, но «суженый» объявил о себе необыкновенно уверенно, без тени сомнений.
— Я ни разу не слышала вашего имени, — честно призналась она и спросила: — Кто же обещал вам мою руку и сердце?
— Твой отец, разумеется, — ответил вампир. — Я не хотел принимать его предложение, а теперь вижу, что не прогадал. Он умолял оставить ему хотя бы дитя, и я согласился дать тебе вырасти, забрать лишь твою мать, а тебе дать пожить среди таких же, как ты. Под защитой монастырских стен, в полной сохранности и непорочности до счастливого дня нашей встречи.
Он заставил Агнешку ещё выше поднять голову, почти запрокинуть её.
— Ты так же красива, как Василика, и так же сильна. — Он вновь потянул носом воздух. — Ты пахнешь, будто кровь отца на тебе не сказалась. Наш брак продлился столетия. И, может быть, если хорошо постараться, ты принесёшь мне детей. Василике так и не удалось, хотя мы немало старались, но ты намного моложе, ты девственна, ты тот самый цветок, который надо поскорей полить, чтобы он принёс плод.
Всё, что Агнешка поняла из его речи: её мать жива, она в плену у вампиров — и этой судьбы ни одной целительнице не пожелал бы даже враг человеческий. А ещё поняла, что её саму ждёт та же судьба, если она как-то не выберется прямо сейчас.
Вампир отпустил её подбородок, положил руку на плечо и сжал пальцы, сминая халат и сорочку.
«Господи, помоги», — взмолилась она. Воззвала к ангелам и богам, к самому Творцу — но её сердце звенело пустотой, будто медный кувшин. Слова остались только словами, не превращаясь в сердечное чувство. И тогда она обратилась к тому, кто обещал ей защиту и помощь.
«Хольгер, — позвала она в своём сердце. — Пожалуйста, милый, приди».
Она открыла рот, чтобы позвать на помощь, но её горло будто сдавила невидимая рука.
Безотрывно глядя Агнешке в глаза, вампир начал срывать одежду с её и так почти обнажённого тела.
Глава 35. Хольгер. Между жизнью и смертью
Ворвавшись в номер Агнии, Хольгер без промедления бросился к ней на выручку. Даже миг не потратил на размышления или удивление, откуда здесь взялся кровосос, и как так случилось, что Агния в тонкой, облегающей тело одежде оказалась в его грязных лапах.
Это был не укушенный полумёртвый, а исконный, смердящий бессчетными смертями немертвец. Матёрый кровосос из возглавляющих дома франков. Такой способен одним укусом обращать живых в полумёртвых подобий себя, вести сотни и тысячи в бой. Из врагов человолков — самый опасный.
На такого надо ходить целой стаей, и то можно уйти ни с чем. Эти гады способны на многое. В безвыходных ситуациях — перемещаться мгновенно, скрывать свои тела (но не запах), летать. Чтобы их победить, требовались амулеты, благословляющие ритуалы, и, уж конечно, такой бой требовал от стаи напряжения всех сил.
Хольгер бросился вперёд в одиночку, как был — в человеческой форме, красивых, но сковывающих тело одеждах. Сражаться в волчьем обличье ему было б сподручней в разы, но даже миг промедления грозил Агнии страшной участью. Проклятый кровосос уже оголил её плечи и шею, в любой миг мог вонзить в её плоть клыки. Отравить её кровь и одним этим укусом разрушить её жизнь и все надежды на счастье истинной пары.
— Мерзкая шавка! — рыкнул вампир, откидывая Хольгера назад жутким по мощи ударом.
Хольгер снёс собственным телом прежде стоящее у камина кресло к дальней стене. Миг полежал, отходя, и вскочил на ноги, вновь бросился на врага. Не стал тратить даже мгновение на то, чтобы выпутаться из одежды.
Кровосос вновь его оттолкнул.
Хольгер полетел кубарем, ударился спиной о кровать, но главное получилось — Агнию кровососу пришлось отпустить.
Она закричала от ужаса, и Хольгер, вставая с пола, улучил миг рыкнуть ей:
— Скорее! Беги!
Кровосос оглянулся в её сторону, и Хольгер прыгнул на врага, больше надеясь не на силы, а на вес своего тела. Не нанести ущерб, а задержать кровососа, дать время Агнии ускользнуть.