Беременная для Палача (СИ) - Ангелос Валерия. Страница 62

— Какой же ты ублюдок, — сказала сквозь плотно сжатые зубы. — Я все больше и больше сожалею о том, что когда-то пришла к тебе. Единственное, хорошее, что я могу связать с тобой, это Соня. Только за нее я тебе благодарна, но, черт, теперь у нее действительно нет отца и раз ты считаешь меня такой грязной, может, отпустишь? Я с удовольствием уеду как можно дальше. Так, чтобы больше никогда тебя не видеть.

— Нет, ты останешься тут, — жестко. Так, что сразу было ясно, что спорить бесполезно, но все же я опять сжала ладони в кулаки и зло спросила:

— Почему?

— Потому, что я так хочу.

— А мои желания не учитываются? Я вот хочу, чтобы ты раз и навсегда исчез из моей жизни.

На это Амиран ничего не ответил. Он молча пошел к двери и, лишь перед тем как выйти, еще раз посмотрел на Соню, которая лежала и играла яркой погремушкой.

Палач ушел, а меня буквально трясло от злости. Я взяла с дивана подушку и сжала ее с такой силой, что пальцы заныли и по рукам пронеслись судороги. Но все равно это не помогло успокоиться. Казалось, еще немного и я окончательно вспыхну.

В это мгновение ненавидела Амирана каждой частичкой своей души и это было ужасно, ведь эта злость лишь доказательство того, что я солгала — мне не плевать на Палача.

Опустив голову, я закрыла глаза и раз за разом делала глубокие вдохи. Напоминала себе о том, что я должна трезво соображать и не вестись на эмоции. Плевать на то, что сказал Амиран. Я должна сосредоточиться на себе, на дочке и нашей жизни.

Вот только, все равно каждое слово Палача въедалось в душу и рвало ее в клочья. Почему я не могла перестать реагировать на Амирана? Почему позволяла ему делать мне больно?

Еще сильнее стиснув в руках подушку, я села на пол и, подтянув к груди ноги, прикоснулась лбом к коленкам. То время, которое я провела в приюте, было более-менее спокойным, но вот в моей жизни опять появился Амиран и меня будто бы вновь швырнуло в бурю.

Сильно зажмурившись, я вновь напоминала себе о том, что я не должна реагировать на слова Амирана, но в груди все равно жгло.

Лишь немного позже, когда я взяла Соню на руки, все негативные эмоции сами по себе ушли и, смотря на то, как она игралась полюбившейся погремушкой, улыбнулась. Мое маленькое счастье. Мое солнышко.

Когда Соня заснула, я села в кресло и, прикусив кончик языка, подумала о том, что в приоритете и о том, как мне этого добиться.

Самое главное — уйти от Амирана. Поэтому, может, даже лучше, если он не верит, что Соня его дочь. Так для него нас вообще ничего не связывает.

Единственное, я до сих пор не понимала, почему Палач держал меня тут. Я ведь для него никто. Лишь грязная девчонка, к которой он уже теперь брезговал прикасаться.

Не понимая, что было в голове Палача, я не знала, как себя вести, но пока что решила выжидать и наблюдать. Может, ему надоест и он уже вскоре сам нас отпустит.

С этими мыслями я попыталась взять себя в руки охладить разум. Больше никак не реагировать на Палача.

Будучи в этом доме, я старалась вести обычную жизнь. Вернее, делать это насколько это вообще было возможно. Я почти все время проводила с Соней, а когда она спала, думала о своем положении и жизни. Порой мысли морально изувечивали, но, перебирая их, я постепенно начинала лучше понимать саму себя. Во многом, благодаря этому взрослела. Успокаивалась и сосредотачивалась только на самом важном.

Понимала чего хочу от жизни. Пусть пока что это невозможно, но я уже сейчас ставила цели.

Ждала и выжидала. По возможности, пыталась узнать то, что мне может стать полезным.

Палача я видела каждое утро и вечер. Когда он уезжал на работу, мы с Соней уже выходили гулять в сад и, когда он возвращался, у нас как раз была вечерняя прогулка.

Я старалась не смотреть на него. Вообще делать вид, что Амирана не существовало, но порой я чувствовала его взгляд на себе на Соне. В такие моменты я брала дочь на руки и уходила с ней в дальнюю часть сада, но Соне нравились цветы, которые находились около особняка и нам приходилось возвращаться. Меня успокаивало то, что к этому моменту Амиран уже заходил в здание, но, все равно, его взгляд ощущался и я решила, что мне лишь кажется.

В один день, уложив Соню спать, я пошла выбирать для себя книгу, а, возвращаясь обратно к кроватке, замерла, увидев рядом с ней Амирана. Он сразу не заметил меня. В это мгновение, стоял и смотрел на Соню, при этом, очень мягко покачивая кроватку.

Странное зрелище. Амиран огромный и угрожающий. Сам по себе страшный, но рядом с кроваткой, в которой сладко спала Соня, он казался совершенно другим. Почему-то сердце затрепетало, но лишь на мгновение, ведь уже вскоре я задавила в себе это непонятное чувство.

Палач еще несколько раз качнув кроватку, закрыл глаза, после чего шумно выдохнул и отошел от Сони. Пошел прочь из комнаты, а я почему-то тут же спряталась, делая так, чтобы Амиран меня не увидел и из своего укрытия вышла только в тот момент, когда шаги мужчины стихли в коридоре.

Подойдя к кроватке, посмотрела на дочь, совершенно не понимая, что только что происходило.

Хотела я этого или нет, но постепенно приспосабливалась к жизни в этом особняке. Хоть и, все равно, чувствовала тревогу, совершенно не понимая, чего ждать от Амирана. Меня это нервировало. Порой острыми иглами впивалось в сознание и мысли вновь путались, но, в очередной раз закрывая глаза, я делала глубокие вдохи и успокаивалась. Тревогой делу не поможешь.

В один из дней мы с Соней проспали утреннюю прогулку. Малышка почти всю ночь бодрствовала, поэтому я решила дать ей поспать, а сама, сонная и невыспавшаяся, пошла готовить ей еду.

Глаза практически закрывались, поэтому я приняла душ, надеясь, что это поможет проснуться, после чего накинула на себя халат и побрела на кухню. Вот только, сонно потирая лицо ладонью, не заметила Амирана и врезалась в него, сразу подумав, что столкнулась со стеной.

— Черт, — я выругалась и, подняв голову, посмотрела на Палача. Было видно, что он уже сейчас собирался уезжать на работу. Все такой же грубый и страшный. Бритоголовый и с татуировками, виднеющимися на тех участках кожи, которые не были скрыты тканью одежды. Но, при этом, Амиран был одет в строгий костюм и на запястье были наручные часы, стоившие, как вся моя жизнь.

Палач опустил взгляд и посмотрел на меня. Лицо и шею. Особенно его взгляд задержался на моем плече, которое оголилось из-за того, что при нашем столкновении ткань халата немного съехала. Не знаю почему, но у меня по коже тут же побежали мурашки и я поспешила поправить халат. Попыталась еще сильнее укутаться в него. Если это вообще возможно, учитывая его тонкую ткань.

— Когда ты уже отпустишь меня и мою дочь? — спросила, убирая с лица упавшие пряди волос. Но, уловив то, что Амиран до сих пор рассматривал меня, я нахмурилась. Тем более, он как-то странно смотрел. Так, что мурашки усиливались и постепенно нагревались, становясь жаркими и покалывающими. Буквально раскаленными.

— Я уже говорил, что вы останетесь тут, — голос Амирана показался странно хриплым.

— Почему? Зачем тебе это нуж…

Я не договорила. Вздрогнула от того, что в следующий момент огромная рука Палача легла на мое плечо и смахнула с него ткань халата. Обнаженную кожу тут же опалило, но отнюдь не холодом, а голодным взглядом Палача.

— Какого черта ты делаешь? — я стиснула зубы, но поправить одежду не успела.

Амиран резко подхватил меня на руки и я, от неожиданности уцепилась в него, сминая ткань идеально выглаженной рубашки. Прежде чем успела хоть что-то понять, он занес меня в первую попавшуюся комнату, которой оказалась малая гостиная и, закрыв дверь, Амиран поставил меня на ноги. Своими губами набросился на мои, в диком, до безумия порочном и таком жадном поцелуе. От которого я сама мгновенно была пробита электрическими разрядами и мои пальцы, по-прежнему сжимающие ткань рубашки Палача, дрогнули.

По телу пронеслись маленькие ураганы, но я мысленно напомнила себе о том, что не должна реагировать на Палача и на его поцелуи. Прекрасно понимая это, я насильно попыталась собрать сознание воедино, но, уже в следующий момент, когда руки Палача коснулись меня, оно вновь было разбито.