Любовь и каприз - Картер Мэри. Страница 5

— Ну, ну, не надо, — она придержала застежку, вызвав недовольное ворчание Пола, легко соскользнула с его колен и изобразила на лице печальную гримасу.

— Ты представляешь, который час? — воскликнула она, оправляя, словно в ознобе, свою изящную черную блузку. — Я должна была зайти после работы к поставщикам, а теперь, если не потороплюсь, уже никуда не успею, все будет закрыто.

Пол мрачно посмотрел на нее, а затем, сдержавшись, покорно встал. Это был высокий, плотный, привлекательный блондин скандинавского типа. Он любил бывать на воздухе и регулярно играл в регби, чему и был обязан своим видом невозмутимого здоровяка. Он с гордостью считал себя мужчиной в прекрасной форме, хотя по мнению Саманты после матчей выпивал слишком много пива в спортивном ; клубе. И тем не менее он обладал покладистым характером, был добр и бесконечно ей предан. Они были знакомы уже давно: прошло больше шести лет с того школьного вечера, на котором они встретились.

— Знаешь, — сказал он, захватив пальцами прядь ее волос и разглаживая завитки. Сердце Саманты дрогнуло. — Наверное, я единственный парень в Нортфлите, у которого подружка все еще девственница. У которого невеста все еще девственница, — подчеркнуто уточнил он. — Мне что, придется дожидаться первой брачной ночи, Сэм? Ты так и не позволишь мне до этого момента до себя дотронуться?

Саманта подавила вздох и взяла со спинки стула жакет.

— Нет, я тебе ничего не запрещаю, — возразила она, досадуя, что Пол выбрал именно этот момент для очередного выяснения отношений. — Но ведь мы с тобой помолвлены чуть больше месяца. Дай мне время. Дай мне привыкнуть к этой мысли.

Пол поджал губы.

— Хотелось бы надеяться, что дело только в этом, — воскликнул Пол в сердцах. — Господи, Сэм, ведь ты живешь в двадцатом веке! И, как сама любишь напоминать, женщины должны быть равноправны с мужчинами!

— Равноправны в интеллектуальном плане, а не в сексуальном, — парировала она. Продевая руку в рукав жакета, она сломала ноготь о подкладку и тоскливо вздохнула. — Пол, не сейчас, прошу тебя. Я просто не в настроении.

— Я порой сомневаюсь, бывает ли у тебя вообще когда-нибудь настроение, — пробормотал он, и Саманта, уловив его тон, обернулась:

— Что ты сказал?

— Ничего. Забудем это. — Пол набросил на шею клубный шарф и направился к выходу. — Ну, так когда состоится эта вечеринка? И по какому поводу ее устраивают?

Саманта поняла, что его запал иссяк, опасность миновала, и пошла за ним следом.

— По случаю помолвки, — ответила она, запирая за собой дверь. — Это будет в следующий вторник, в доме на Итон-гейт. Со мной договаривался некто по фамилии Ледерер. Он, по-моему, там просто секретарь или что-то в этом роде.

— Итон-гейт, вот как? — Пол криво усмехнулся. Они подошли к его машине. — Ты в самом деле много ждешь от этой вечеринки?

— Я надеюсь, что начало будет удачным, — Саманта старалась сохранить воодушевление, охватившее ее после получения первого заказа. — Ну, что, до завтра?

— До завтра, если только мамина стряпня не слишком проста для тебя, — съязвил Пол, открывая дверцу.

Саманта вздохнула.

— Прекрати, пожалуйста! — воскликнула она. — Ну найди, наконец, в своей душе хоть каплю понимания, порадуйся со мной моему успеху! Я ведь не собираюсь всю жизнь оставаться официанткой.

— Я тоже не хочу, чтобы ты всю жизнь была официанткой, — ответил Пол, с трудом помещая свое громоздкое тело в маленькую спортивную «Мазду». И, расположившись, взял ее за руку. — Ну хорошо. Кажется, я действительно рад за тебя. Только не заносись слишком высоко, ладно? А то в результате ты раздумаешь выходить замуж за простого работягу — страхового агента.

— С каких это пор страховые агенты стали «простыми работягами»? — с облегчением улыбнулась Саманта. — Ну ладно, обещаю не заноситься. А теперь мне пора, или все на самом деле закроется.

Пол кивнул, и Саманта, дождавшись, пока машина отъехала, пошла к своему припаркованному на другой стороне улицы мини-фургончику. Для перевозки мелких партий продуктов, необходимых в кафе, до сих пор ей его вполне хватало. Но если новое дело — обслуживание домашних приемов — пойдет успешно, придется подумать и о транспорте. Ездить по пятьдесят миль из их маленького городка в Эссексе в Лондон и обратно со всем необходимым — на ее малыше будет ей не по силам. Особенно если иногда придется брать с собой Дебби.

Когда Саманта наконец добралась до дома, семья уже поужинала. Целый день кормя посетителей своего «Бочонка меда», сама она редко обедала на работе. К тому же кафе закрывалось в половине шестого, и пока Саманта и ее помощница Дебби Дональдсон успевали вымыть посуду, прибрать в зале и поменять на столах скатерти и салфетки, Саманта мечтала только о том, чтобы кто-нибудь за ней поухаживал и накрыл для нее стол.

— У тебя усталый вид, — сказала миссис Максвелл, ставя перед дочерью тарелку с домашним бифштексом и пирог с почками. Губы Саманты дрогнули.

— Неужели? — сказала она. — Спасибо. Именно это я и хотела услышать.

— Вот и услышала, — заявила мать, садясь напротив и с тревогой заметила, что глаза дочери затуманились. — Почему ты так долго задержалась? Отец и сестра уже час как поели. Не взыщи, если твой ужин подгорел. Он с половины седьмого в духовке.

Саманта усмехнулась.

— Все очень вкусно, — ответила она машинально, набивая рот мягким пирогом. — Ты ведь знаешь, мне нужно было заехать к поставщикам. Я тебе утром говорила.

— Так поздно?

— Я поздно ушла с работы, — Саманта облизала губы. — Еще Пол зашел, когда мы уже закрывались.

— А-а, — протянула миссис Максвелл, судя по всему, не удивившись. — И что он сказал? Саманта поморщилась:

— Как будто ты не знаешь!

— Да, он не пляшет от радости из-за того, что ты собираешься обслуживать эти частные вечеринки. Честно говоря, я его понимаю.

— О, мама!

— Никаких «о, мама»! Ты сама знаешь, что мы с отцом об этом думаем. Я так жалею, что ты встретилась с этой Дженнифер Грегори! Зачем только она сбила тебя с толку, никогда ей этого не прощу!

— Мама, ведь мы вместе учились с Дженни в университете. А это вы с папой настояли, чтобы я в него поступила. Ее фамилия теперь Спеллман, а не Грегори. Что бы ты ни говорила, я считаю, Дженни подала мне прекрасную идею.

— Тоже мне идея — готовить для посторонних. Быть служанкой в чужом доме.

— Прекрати! — у Саманты от возмущения задрожал голос. — Ты заговорила, как Пол. А все совсем не так. Я просто буду поставлять готовую еду на дом, вот и все. Это моя работа, мама. Разве в кафе я занимаюсь не тем же самым?

— Есть разница: кафе твое, или, во всяком случае, ты его арендуешь на те деньги, что тебе оставила бабушка.

— Неважно, я не откажусь от кафе, а заодно буду поставлять еду на дом — любому, кто закажет.

— Хм, — миссис Максвелл ее объяснения не убедили. — А они — я хочу сказать, эти друзья Дженнифер — знают, что ты в ресторанном деле новичок?

— Нет, я профессионал.

— Не думаю, что диплом вечерних курсов может заменить настоящую выучку, — не отступала мать. — Может, они думают, ты работала в каком-нибудь большом лондонском ресторане. Интересно, что бы они сказали, увидев твой «Бочонок меда»?

— Меня это не очень-то волнует! — воскликнула Саманта, отодвигая тарелку с почти нетронутой едой. — Что ж, спасибо тебе за поддержку. Это как раз то, что мне нужно. А теперь пойду приму душ, если не возражаешь.

Миссис Максвелл вздохнула.

— Извини, — сказала она, видя, что дочь встает из-за стола, — наверное, я погорячилась. Но я беспокоюсь за тебя, Сэм, очень беспокоюсь. Тебе не кажется, что с тебя довольно? Ты и так слишком много на себя взвалила — кафе практически на тебе одной, а хочешь взвалить еще больше!

Саманта остановилась.

— А ты подумала о том, что на поставке готовых блюд я заработаю больше, чем может дать кафе? Я не собираюсь бросать его, а только хочу расширить дело. И, если получится, смогу нанять повара. Тогда мы сможем разнообразить меню — и для кафе, и на вывоз.