Светлейший князь 2 (СИ) - Шерр Михаил. Страница 8

Пока Машенька говорила в голове моей наступило просветление и стало легче дышать.

— Какой сегодня день? –– спросил я.

— Воскресение, восемнадцатое число.

—Очень хочется пить. Только я попробую сам.

Машенька подала мне кружку с каким-то зелено-желтым очень приятным на вкус напитком. Я сделал два глотка и в буквальном смысле почувствовал прилив сил.

— Что это такое, эликсир прямо какой-то, быстро рассказывай, чем это ты мужа опаиваешь? –– я попытался пошутить.

— Тебе и правда становиться лучше, –– машенька улыбнулась. –– Это Евдокия приготовила отвар из каких-то трав. Она полдня ходила их собирала. Это какой-то рецепт её бабушки. Она ей говорила, что он чуть-ли не мертвого поднимет.

Не знаю, как насчет подъёма мертвых, но мое состояние от пяти глотков этого напитка значительно улучшилось. А самое главное, я почувствовал в себе силы, способность и желание работать.

— Про эликсир мы, Мария Леонтьевна, попозже поговорим, –– самое главное узнать как унас дела. –– А сейчас доложите-ка мне эпидобстановку. Пора мне в строй.

Мне показалось, что вокруг даже светлее стало, супруга от моих слов в буквальном смысле засияла.

— Когда ты потерял сознание, все, даже Петр Сергеевич и капитан Пантелеев, решили, что только я знаю, как нам надо бороться с эпидемией. И мне пришлось руководить всеми, — Машенька сделала паузу и начала докладывать эпидобстановку. — На полдень сегодняшнего дня заболели все в возрасте до двенадцати лет. С двенадцати до шестнадцати семьдесят восемь процентов. Старше шестнадцати лет сорок восемь процентов. Всего больных четыреста семьдесят девять. Ретроспективно оценивая неболевших, думаю большинство переболели раньше. Ты самый тяжелый. Все получали антигриппин, отвар коры ивы. Новых случаев с полудня сегодняшнего дня нет. Последний осмотр закончили час назад. Причем везде. Информация с Железногорска, правого берега и завода получена с помощью светового телеграфа.

Я даже присвистнул от такой новости.

— Да, да, Григорий Иванович, с помощью светового телеграфа. Я в самой категорической форме потребовала его организации и представь себе, Петр Сергеевич и Ерофей Кузьмич за два дня его сделали.

— Машенька, радость ты моя. Какая же ты умница и молодец, — я хотел обнять и расцеловать супругу, но она отстранилась.

— Сначала закончу доклад, а обнимашки и поцелуи потом, иначе я что-нибудь забуду.

— Мария Леонтьевна, вы меня сразили наповал. Я весь внимание, –– я был потрясен денйствиями своей супруги.

— Утром с завода приехали Яков Иванович и Илья, брат Евдокии. Они мне помогли с сывороткой. С её отсасыванием я возможно и справилась бы сама, но вот инактивацию на водяной бане в течение одного часа при 58 градусах я как ты говоришь, сто про, не сделала бы. Но они легко это сделали и в полночь мы начали вводить сыворотку. Я решила вводить её всем, и уже больным и еще здоровым. За исключением тех, кто достоверно болел корью раньше. За двое суток мы поставили прививку абсолютно всем. У больных и части здоровых на месте укола была гиперемия и у некоторых не болевших была субфебрильная температура до суток. Сейчас у всех все прошло. Всё мой дорогой, я закончила доклад.

— У меня вопрос, а с какой кровью вы работали? У вас троих я взял пол-литра, чтобы приготовить сыворотку для всех этого явно мало, –– я не мог себе представить как они делали забор кровь.

— Мы опросили народ еще раз и выявили достоверно болевших. Я распорядилась взять по четыреста грамм крови у семерых физически крепких мужиков. Батюшка и Тимофей сдали еще по двести грамм.

— Кто выполнял забор крови? –– я нетерпением спросил я.

— Осип, Евдокия и я.

Несколько секунд я просто не мог говорить.

— Машенька, ты гений, — теперь она не возражала против поцелуя.

— Я знаю, — кокетливо ответила мне жена. — Да, вот еще что интересно, после прививки через несколько часов останавливалось развитие сыпи, затем начиналось её обратное развитие и снижение температуры. Здесь ты опять оказался единственным, у тебя этот процесс идет медленнее всех и температура начала снижаться только сегодня, хотя сыворотку ты получил одним из первых.

— Кстати, давай-ка мы измеряем температуру.

Моя температура оказалось тридцать восемь и пять. Пока шло её измерение, я осмотрел себя в зеркало. Сыпь действительно почти прошла, на лице даже пигментации уже не было.

— Ну что же, Мария Леонтьевна. Когда мы вступим в контакт с так называемым цивилизованным человечеством, то обязательно тиснем статейку в каком-нибудь медицинском журнале Франции или Великобритании. Пусть учатся.

Ночь прошла спокойно, я спал глубоко, без каких-либо сновидений. Следующим утром я проснулся, ощущая себя абсолютно здоровым и сильным. В Машиных распоряжениях я ничего менять не стал, да собственно и менять было нечего. Ведь надо было честно признать, в лечении кори она дала мне сто очков форы. И вся «могучая кучка» моих докторов не ударила в грязь лицом.

Смело оставив все дела в Усинске на жену и тестя, я с утра помчался на завод. Видеть меня живым и здоровым все были очень рады, а Фома Васильевич даже прослезился.

— Что у вас с корью, господа? — этот вопрос меня интересовал больше всего.

— Благодаря Марии Леонтьевне просто отлично, — Петр Сергеевич, увидев меня, радостно сжал кулаки и не переставая потрясывал ими. — У нас она началась на сутки позже. Но Яков вовремя привез сыворотку и подробный приказ, что с ней делать. Так что можно сказать, что отделались лёгким испугом. У Лаврентия тоже была сыпь, но буквально один день. Он день и ночь работает над вашим заказом. Ивану приходиться чуть ли не силой укладывать его спать.

Свой обход завода я начал естественно с кельи Лаврентия. Увидев меня, он неожиданно встал со своего стула. Постояв несколько секунд, Лаврентий сделал два неуверенных, очень осторожных и коротких нет не шага, а шажка. Стоящий рядом Иван, был готов броситься на помощь брату.

— Вчера, ваша светлость, вдруг говорит мне, помоги встать. Я помог. Смотрю, а он сам стоит. А сегодня с утра шагать начал. Ваша светлость! — Иван зарыдал и рухнул мне в ноги.

Я от неожиданности растерялся и не сразу поднял Ивана.

— Полноте, Иван, полноте.

— Ваша светлость, к брату тут одна девка заводская повадилась. Настя, Турчака дочь, — Федот Турчак погиб в последнем бою с казаками, у Насти были еще младшие брат и сестра. — Как у нее свободная минута, сразу к Лаврени приходит, все норовит ему помогать. Он её гонит, а она упрямая, всё приходит и приходит.

— А зачем ты, Иван, это говоришь, не темни, –– у меня сразу закрутились шарики и ролики в голове.

— Ему, ваша светлость, ведь на самом деле помощник нужен. Скажите слово, что бы не гнал девку и распорядитесь её в помощники ему определить, –– попросил Иван.

— Зачем ты, Ваня, такие глупости Григорию Ивановичу говоришь, зачем она мне нужна, — Лаврентий возмущенно возразил брату, но лучше бы промолчал.

— А ведь знаешь, Иван, –– я даже прищелкнул языком для эффекта, –– Лаврентий прав, она ему не нужна, совсем не нужна. Поэтому я сейчас же распоряжусь, что бы ей запретили бегать к Лаврентию, –– я для эффекта сделал паузу, –– и перевели её на постоянную работу в его мастерскую. Не порядок же, Иван, работать надо, –– я руками и голосом изобразил возмущение, –– а она бегает. Согласен?

— Согласен, ваша светлость, согласен, — со смехом ответил мне Иван.

— А ты, Лаврентий, согласен, что не порядок? –– строго спросил я.

— Согласен, — ответил Лаврентий, не ожидая подвоха с моей стороны.

— Вот видишь, Иван, он со мной согласен. А у тебя просто подход был не правильный, — я сделал паузу и уже серьёзно закончил. — Судьба это может твоя, Лаврентий. Твоя вторая половина.

Я повернулся к Ивану.

— Ступайте с Прохором, передай пусть Настя сюда идет. А я пока посмотрю, что тут Лаврентий понаделал.

Работа над микроскопом спорилась. После истории с корью, все заказы Лаврентия выполнялись в первую очередь и с космической скоростью, всем было известно, что делает Лаврентий.