Тень великого колдуна (СИ) - Шумских Светлана Геннадьевна. Страница 15

Удуг чувствовал себя не намного лучше, но это не мешало ему проявлять активную заботу о здоровье окружающих. Сосредоточенно пыхтя и вращая горящими жаждой мести глазами, чудовище поползало ко мне. Следом тянулся шлейф бурых полос. Я бы со вспоротым животом не протянула и пару гешей, а этот гад все также свеж и полон сил. Вот же сволочь! — Невольно позавидовала я. — Ведь сожрет меня, восполнит запасы крови, отлежится несколько деньков и снова будет, как новенький.

Сил на еще один переход не осталось. Как назло куда-то запропастились кинжалы. Пыхтение слышалось все ближе. Я втянула носом прохладный утренний воздух и упрямо перевернулась на живот. В глаза резко потемнело от боли. Так, не сдаваться. Ползти вперед. Каждое движение причиняло ни с чем несравнимые страдания, но я уже не обращала на это внимание, сосредоточив все силы на очередном рывке вперед. Каждый раз, как в последний. Но каждый раз я делала новый рывок. И еще. Еще раз. Ну же!

Удуг скоро выдохся, но сдаваться и не подумал. Он упорно полз в каких то пол локтя за моими сапогами, в холостую клацая клыками… пока в холостую. Упади небо! У меня вырвался нездоровый смешок. Идиотизм. Мы так скоро судоходный канал по кругу пророем. Внезапно пальцы коснулись чего-то необычно гладкого и холодного. Я приподняла голову и решила, что брежу. Тут действительно было чему удивляться. Прямо перед моим носом лежал меч. Не серебряный. Обвод без сильных наворотов. Крестообразная гарда. Простенький. Но меч!

Мгновением позже, когда рука крепко уцепилась за рукоять, глаза различили смутное очертание ушастой зверушки с длинным загнутым клювом.

— Это наш подарок. — Тихо сказал Махнур. А, может, и не Махнур, кто же их разберет. Все ведь на одну морду. — Не сдавайся, мерзкая пустынница.

Неожиданно по всему телу пробежала легкая покалывающая волна. Боль исчезла. Магия клинка, ворожба додо… или предсмертное облегчение? Неважно, я почувствовала, что могу подняться. Заподозрив неладное, удуг дико взвыл и направил все свои нешуточные силы на последний рывок.

Я рубанула от плеча. Меч очертил сверкающую дугу, сверху вниз, почти не встретив сопротивления. Удуг повалил меня на землю, попутно раздирая в клочья одежду и кожу. Неужели я промахнулась… клинок выпал из онемевших от страха и отчаянья рук.

Ощеренная харя с горящими зеленым светом глазами застыла прямо перед моим лицом. Казалось, что удуг улыбается и лукаво подмигивает, но поперек морды внезапно появилась ярко-алая полоса. Часть черепа медленно съехала вниз, оставив жуткое овальное сечение.

Не промахнулась.

Тело зверя еще какое то время дергалось, как будто жило своей отдельной жизнью, а потом тяжелым безжизненным бременем придавила меня к земле.

Все кончено. Я с трудом выбралась из-под туши, прочистила глаза и нос от крови, немного полежала, прислушиваясь к своим ощущениям. Как ни странно серьезных повреждений не было, только глубокие царапины под правым боком. Подтянула к себе меч, поднялась. Оказывается, Тимхо, Симруг и Шушуня так никуда и не ушли. Приступ уже миновал, и девочка снова выглядела обычным ребенком. Она смотрела на меня потемневшими от ужаса глазищами и молчала. Как и все остальные. Как всегда!

Ничего, главное уйти, пока они не опомнились и не бросились добивать не меру живучую нежить. В теперешнем состоянии мне хватило бы даже метко брошенного камня. Придерживая края раны левой рукой, а правой сжимая меч, стала бочком двигаться к кучерявым зарослям папоротника. Внезапно голова закружилась. Я покачнулась и упала на колени. Недовольная непочтительным обращением рана в отместку ответила такой сильной вспышкой боли, что сознание попросту выбило из меня, как пробку из бутылки с перебродившим вином.

Первыми звуками, который я услышала, придя в себя, были горестные всхлипы и громкие рыдания. Кто же это так убивается?

Покрасневшая и распухшая до размеров средней упитанности хомяка (так что тоненькие щелочки глаз еле выглядывали из-за щек) девочка возлежала у меня на груди и орошала всю округу слезами. Тимхо вторил ей, ввиду того, что моя была занята, уткнувшись в широкую грудь Симурга.

— Только хора бабок-плакальщиц мне не хватало. — Смущенно пробормотала я. — Не успела прилечь, уже закапывают. Я, конечно, знала, что вы не обрадуетесь моему выздоровлению, но могли бы хоть из приличия притвориться.

— Умбра, ты живая! — От переизбытка чувств Шушуня подпрыгнула, растревожив треклятую рану. М-да, с выздоровлением я поторопилась.

Увидев мою кислую физиономию, девочка испуганно ойкнула и отодвинулась в сторону.

— Прости, я нечаянно!

— Ничего, сочтемся. — Я огляделась по сторонам, отметив меч, лежащий по правую руку, плотную повязку через весь живот и пикантно укоротившиеся мужские рубахи.

— Умбра…  — Протянул Тимхо, явно не решаясь спросить начистоту. — Ты…

— Исчадье тьмы, гнусная тварь, враг рода человеческого и тому подобное.

— Просто я никогда не слышал про такие создания. — Смущенно пробормотал мальчишка. — Ты не упырица, не перевертыш, не водяница…

Честно говоря, я сама до конца не знала, в чем именно заключается моя природа, поэтому объяснять было вдвойне тяжелее, а в том, что настало время объясниться начистоту, сомневаться не приходилось.

— Вы когда-нибудь слышали про Сайтаса?

— При чем тут Сайтас? — Удивился Симург. — Это же колдун из детской страшилки. Меня еще мама ей пугала, если не слушался.

— Дай, я расскажу. — Деловито вмешалась Шушуня. — Он живет на черной-черной горе, в черном-черном замке который охраняет черный-черный семиголовый дракон. Каждую ночь Сайтас облетает на своем черном-черном драконе все царство, и смотрит, кто из детей себя плохо ведет, не хочет ложиться спать, или не съел свой ужин. Таких он кидает в мешок, а потом сбрасывает в пропасть, кишмя кишащую голодными злыми экимму.

— А еще он похищает невинных девушек, соблазняет их и пьет их кровь, чтобы жить вечно. — Тоном знатока добавил Тимхо.

— А еще насылает мор, ворует урожай, портит скотину. — Припомнил Симург. — И плюет в солод, отчего пиво выходит кислым.

— Хм. — Я глупо улыбнулась, слегка обескураженная размахом профессиональной деятельности Хозяина. Сознание услужливо нарисовало пугающе правдоподобную картинку: приложив ладошку ко лбу, Сайтас неустанно бороздит воздушное пространство Шумберского царства, зорко высматривая бесхозных девиц, молочные стада, вредных отроков и опрометчиво оставленные без присмотра чаны с солодом, при этом старательно сверяясь с длинным, трепещущим на ветру списком, чтобы ненароком не запутаться, кого воровать, кого портить и в кого плевать.

— Ладно, фольклористы-любители, забудьте про сказки. Правда только то, что Сайтас действительно существует. И по моим сведениям, он самый могущественный колдун нашей с вами современности, а также прошлости и будущности.

Тут я помолчала, придумывая как бы удачнее соврать, не слишком далеко уходя от истины. И в итоге выбрала золотую середину, решив ограничиться безобидными фактами.

— Однажды когда Хозяин, то есть Сайтас, решил удалиться от власти над миром и начать спокойную научную деятельность, он ощутил, так сказать, некоторую нехватку квалифицированных кадров, которым можно было доверять. Сами знаете, как сейчас трудно найти хорошую прислугу. Каждый так и норовит то серебряную ложку стырить, то соль с ядом перепутать, а то и рецепт волшебного зелья конкурентам перепродать. Короче говоря, Хозяин поразмыслил и пришел к неутешительному выводу, что по настоящему не может доверять никому, кроме самого себя. Тут его и осенила эта гениальная идея создать свою копию, которая бы разделяла все его увлечения и интересы, обладала таким же уровнем развития и полностью от него зависела. Так он решил оживить собственную тень, что ничтоже сумняшеся, и провернул… ну, не надо делать такие удивленные глаза! Да, я — всего лишь копия колдуна Сайтаса.

— Но ты же женщина! — Воскликнул Тимхо.

— У каждого свои причуды. — Это была моя излюбленная тема для шуточек над Хозяином, но перед чужими я откровенничать не собиралась. — Сам он говорит, что женщины выносливее к боли и легче переходят границу между трансформациями.