Мятежница и менталист (СИ) - Бланк Эль. Страница 2
— Что ты предлагаешь? Подсунуть редактору новостной ленты сырой материал? Разве это станет плюсом к моей профессиональной репутации? А опыт работы сам собой не появится, если сидеть без дела. Надо же с чего-то начинать! Пусть даже это командировка на Марс.
— Да провались эта командировка! — не прекращая подъёма, отрезала оператор. — Нервотрёпка одна. Скорей бы домой!
— Я тебя силой не тащила, — повысила я громкость голоса, чтобы она с гарантией меня услышала. — Ты сама эту вакансию выбрала.
— Выбрала, потому что остальное расхватали как горячие пирожки! Не оставаться же совсем без работы? — пропыхтела Зелина, вылезая на ровную вершину дюны. Выпрямилась и, глядя на меня сверху вниз, укорила: — И вообще, я не думала, что мне такая дотошная напарница попадётся. Нормальные журналистки под обстрел не лезут, ведут себе репортажи на безопасном расстоянии и…
Она вдруг словно захлебнулась. Небо над ней полыхнуло расплавленным золотом, воздух раскалился световой вспышкой. Тонкий слой индивидуального защитного экрана лопнул, будто мыльный пузырь. Обрамлённое каштановыми волосами белокожее лицо, на которое я в этот момент смотрела, в долю мгновения превратилось в обугленную маску, одежда вспыхнула. А в следующий миг я сама ослепла и оглохла, проваливаясь в огненно-чёрное облако…
***
— Червь, левее бери! У тебя прицел сбит, что ли?
— С прицелом порядок. Поток частиц отклонился силовым полем.
— Федералы, похоже, резервный энергоблок врубили, второй щит подняли.
— Изворотливые сволочи…
— Парни, добейте уже третью вышку!
— Кто вышел на позицию?
В эфире было тесно. Накладываясь друг на друга, сыпались приказы, команды, уточнения, комментарии, восклицания. Не особенно утруждаясь разделением каналов, мятежники вели наступление, общаясь на одной частоте, в большей степени полагаясь на личный боевой опыт и командный дух. Так лучше ощущалось общее напряжение, легче было взаимодействовать, быстрее смысливались проблемы, полнее воспринималось происходящее.
— Шестое звено, черепахи ленивые, газуйте!
— Пехота не отставать!
— Шершень на позиции. Цель в зоне поражения! Три, два, залп!
Смертоносный ионизированный газ вырвался из короткого ствола плазмогенератора, утопленного в “панцирь” одного из бронетранспортёров. На мгновение исчезнувший защитный экран вновь развернулся голубоватым куполом, заслоняя уязвимых в момент залпа вояк.
— Молодец, Шершень!
— В яблочко!
— Вот бы и следующую так запросто!..
— Оставшиеся вышки не трогать! Бить по генераторам защитных полей!
— Командор, не руби сгоряча. Нас превратят в шашлык раньше, чем до них доберёмся.
— Буран прав. Реально нет шансов…
— Валить вышки надо!
— Отставить пререкания! Желаете сдохнуть от излучения, когда мы Кварцит захватим? Не достанем генераторы плазмой, возьмём пехотой. Вперёд!
Водители врубили форсаж, двигатели взревели, обмотанные цепями колёса забуксовали, выбросив в и без того пыльный воздух взвесь мелкого песка. Колонна, до этого ползущая плотной стеной, вынужденно растянулась в длинную цепочку, штурмуя крутые невысокие дюны.
— Шило, тебя куда понесло? К Тигру прижмись!
— Не могу. У меня помеха слева.
— Цветочек нашёл? Раздавить боишься?
Эфир заполнился хохотом — шутка пришлась по вкусу соратникам. Всем, кроме Шила.
— Так и есть, — обиженно отрапортовал он. — Тут девчонки. Журналистка походу. И оператор.
— Уверен, что не диверсантки? Приглядись.
— Да не… Вооружения ноль, защитные поля — слабенькая бытовка, камера и белые нарукавники-опознавалки. Папарацци они.
— А эти-то тут откуда? Совсем рехнулись девки!
— Острых ощущений захотели…
— Чего им дома не сидится?
— Вот точно! Обхаживали бы мужиков и не лезли куда не следует.
— Хорошенькие. Молоденькие совсем, — неожиданно ласково заступился за “цветочки” сопровождающий транспортник пехотинец. Развернулся металлизированным корпусом экзоброни к замершим в неподвижности девушкам и шутя отдал им честь.
— Надо бы их прикрыть, — встревожился ещё кто-то. — Они же в зоне поражения…
— Это что ещё такое? Прекратить телячьи нежности! — возмутился Командор. — Эти безрассудные идиотки на работе и знают, чем рискуют. А у нас своя миссия! Не зевать!
Наступление продолжилось. Оставив позади представительниц прессы, мятежники сосредоточились на противнике, который становился всё ближе. Ответные залпы охраняющих поселение военных всё чаще и ощутимее сминали защитные поля, пробивая бреши в рядах наступающих и плавя песок в стекло при промахах.
— Кто меня уверял, что здесь у федералов оборона на ладан дышит и нет дальнобойных плазмогенераторов? — зло рыкнул Командор, заглушая ничуть не менее эмоциональные комментарии своих соратников. — Они давно должны были сдать позиции!
— Мощность наших экранов падает! — предупредил встревоженный голос. — Две установки вышли из строя! Мы теряем правый фланг.
— Третье звено — прикрыть первое! Бронетранспортёры — бить синхронно в основную цель! Пятое создать заслон! Седьмое и восьмое — обходной манёвр! Зайти с тыла!
Последний приказ оказался роковым, потому что защитники поселения и жизненно необходимых ему вышек мешкать не стали — открыли шквальный огонь по начавшим передислокацию мишеням. А на линии огня оказалась та самая дюна, на вершине которой в этот самый миг поднялась в полный рост изящная женская фигурка…
Глава 1. Повстанцы
Ощущения нахлынули внезапно. Резко, из ничего, вдруг. Тугим спазмом скрутило живот, мёртвой хваткой сдавило грудь, безжалостно обожгло кожу…
Рванулась, не понимая — что произошло, почему мне так плохо…
— Тише, тише! Не суетись, всё хорошо. Жива, и слава богу.
На плечи что-то несильно надавило, заставляя упасть.
Легче не стало. Тело ныло каждой клеточкой, в голове звенело, резь в глазах была такая, будто в них насыпали песка.
— Где… я? Что… со мной?
Слова давались с трудом — казалось сухие губы лопнут от малейшего движения, язык стал неподъемным. И по-прежнему было темно — на глазах лежало что-то тяжёлое.
Попыталась это убрать, однако руку перехватили, мягко, но непреклонно.
— Не стоит, потерпи, — участливо посоветовал всё тот же голос. Женский, немолодой. Грубоватый, надтреснутый, суровый. — Компресс сниму к вечеру. Тебе надо отлежаться. Потрепало тебя знатно.
Пальцы, сжимающие моё запястье, исчезли. Воздух колыхнулся, окатив горящую кожу прохладой. Где-то поблизости звякнуло стекло, что-то забулькало. Спустя несколько секунд напряжённого ожидания моих губ коснулся холодный гладкий металл, а в рот полилась живительная влага.
Вода!
Я пила её, захлёбываясь, чувствуя, как струйки текут по подбородку. Глотала жадно, торопливо, и не могла напиться. Зато сразу почувствовала облегчение. Сознание прояснилось, спутанные мысли приобрели связность и… И образы, те что исчезли в огненном аду, в единый миг пронеслись перед глазами.
— Зелина…
Я сдавленно всхлипнула, чувствуя как спазмом сжимает горло. Подавилась, закашлялась, оттолкнула руку, которая меня поила.
— Напарница твоя? — безразлично спокойно уточнила неизвестная. — Погибла она. Прямое попадание.
Погибла…
Из-за меня. Это я вынудила Зелину подобраться поближе к месту стрельбы.
Я виновата. Виновата! Но… Но не я сделала тот роковой выстрел. И на месте Зелины могла оказаться я сама, ведь лезла первой. Перчатки, по сути, мне жизнь спасли, задержав на несколько секунд на склоне. Роковое стечение обстоятельств…
— Тебе повезло, что вершина дюны тебя прикрывала от огня федералов, — продолжила женщина. — Оглушило только и опалило, но хоть не испепелило. Хотя, когда тебя принесли, я думала, уже не жилец. Но ты молодец, сильная. Выкарабкалась.
И вот парадокс — при всём ужасе произошедшего, трагедия гибели напарницы-оператора отошла на второй план. Я начала беспокоиться о более насущных вопросах. Собственном благополучии, условиях нахождения здесь. Заложница я или равноправный гражданин? Такова уж природа человека — думать в первую очередь о живых, о себе…