Приручить королевича (СИ) - Бересклет Антонина. Страница 22

Она изо всех сил старалась медитировать «правильно», следуя подробным объяснениям. То пыталась как можно дольше сидеть без движений, мужественно не обращая внимания на мгновенно возникающее навязчивое желание почесаться везде и сразу. То по совету наставников пробовала, наоборот, ходить размеренным шагом по кругу, сама себе напоминая цаплю. Лежала на полу, изображая тряпичную куклу (Чуролют разрешал валяться только на коврах с толстым ворсом, и лишь на тех, которые недавно подвергались основательной чистке). Медитировала, плавая дохлой лягушкой в просторном бассейне женской купальни — слава богам, тут ее оставили в одиночестве.

Она даже танцевала в свободном стиле «пьяненький девичник» — умирала от смущения, но куда деваться? Взмахивала руками, взбрыкивала ногами, кружилась под ритмичные звуки нестройного квартета — Тугохвал постукивал ладонями по парным маленьким барабанам, двое мальчиков из класса Вихря сносно наигрывали мелодию на виолине и флейте, сам Алояс перебирал струны мини-арфы. Все были крайне сосредоточены и в отличие от Вари не видели в «музыкальной медитации» ничего смешного. К счастью, она сумела проникнуться духом момента и не хихикать. К несчастью, это ей тоже не помогло.

Она медитировала в школе — утром, днем, вечером, ночью. На рассвете, на закате. С видом на полные луны, лицом к Кольцу, спиной на север, потом на юг. Натощак или плотно поевшая. Ее вывозили на природу, медитировать в окружении здешней синеватой зелени, к спокойному озеру, на берег быстрой реки. Ее спускали в глубокий колодец, «поближе» к земной энергии. Ее приводили на самый верх самой высокой в городе башни, откуда поколения магов-погодников руководили ветрами и разгоняли тучи. Ее запустили в крольчатник, и орава дружелюбных белко-песцов облепила ее, как живая шуба, облизала лицо, изорвала юбку и кто-то пописал на макушку, после чего Финик ревниво дулся на нее три дня. Ради нее мальчишки Вихря устроили ночные посиделки во дворе с огромным пионерским костром, едва не спалив её саму, стараясь поближе познакомить с энергиями огня. Однажды вечером Алояс и Белокрас коварно зазвали ее в гости и напоили фруктовыми винами до состояния «люблю-обожаю-дай-тебя-расцелую!», но из этого тоже ничего не вышло, кроме утреннего похмелья.

За целую неделю у нее ничего не получилось.

Несмотря на все приложенные усилия, никакое «тайное знание о невыразимой словами сокровенной сути бытия» не залетело в ее голову, кружащуюся от разнообразия попыток.

Вот тут-то подвох и обнаружился — познать магию оказалось вовсе не так легко, как думалось поначалу. Окончилась сплошная полоса ее удачи. Похоже, Варя родилась «толстокожей», как носорог.

За десять дней предвкушение чудес в ее душе остыло, сменилось сперва скукой и недоверчивым ожиданием, затем полнейшим разочарованием и обидой. И Варя решила, что, либо ее обманывают, и нет у нее никакого магического дара. Либо на ее счет заблуждаются, потому что не знают, кто она такая на самом деле.

А раз так, выходит, это она сама всех обманывает? Может, они и правы, и потоки энергий с благодатью богини действительно пронизывают всех и вся — кроме нее. Просто потому, что она не здешняя.

Быть обманщицей Варе ужасно не хотелось. Так что она выбрала удобный момент и позвала Чуролюта и Алояса прогуляться — до заветного прохода в родной книжный шкаф. Где во всём честно призналась, повинилась, всё объяснила. И показала.

Почему-то Вихрь на ее речь среагировал неожиданно — покраснел и отвел взгляд.

— Что? — не поняла Варя.

— Значит, это были вы, — пробормотал он, — мне не показалось…

— Я? Когда?

— В день смотрин невест для Злата. Я ходил за покупками. А вы, хм… гуляли в коротких панталонах.

— О… — покраснела и Варя. Хихикнула: — Здорово! Значит, вы — первый, с кем я заговорила в этом мире, не считая кролика. И это были не панталоны, а домашние шорты! Вполне себе приличные, даже не рваные.

Прыгать в стену следом за ней ни тот, ни другой не стали. Алояс решился только рукой «пожертвовать» ради эксперимента: подошел поближе, потрогал зачарованную стену — не нашел ничего необычного. Тогда Варя взяла его под локоть — и сама шагнула вперед, одной ногой перейдя невидимый порог. И Алояс охнул, вскинул брови — в этот раз его рука прошла сквозь стену. Он встряхнул кистью, внимательно проверил, не осталось ли ожогов от чужой атмосферы.

— Действительно, портал, — подтвердил он магистру, следившему за их действиями с крайним напряжением.

И несмотря на Варины уговоры, заглянуть к ней в гости Вихрь всё равно наотрез отказался. А Чуролют вообще отошел подальше, будто боялся, что его засосет в неведомый мир.

— Простите, Варвара, не сочтите за трусость. Позвольте поверить вам на слово. С иными мирами у меня связаны не очень хорошие воспоминания: один мой дорогой друг однажды прыгнул в разрыв, а назад потом не вернулся, — вздохнул старший чародей, когда Варя устала мелькать туда-обратно и в растерянности встала перед ними, виноватая, прижимая к груди диванную подушку, прихваченную из дома в качестве доказательства. — Но теперь, сударыня, я стал гораздо лучше понимать вас. Благодарю за признание.

С тем, откровенно расстроенный, задумчивый и растерянный, Чуролют поспешил откланяться, сославшись на срочные дела во дворце.

— Ему нужно время, чтобы осознать. И понять, как поступить дальше, — извинился за магистра Вихрь, когда они неспешно направились обратно в школу.

— А тебе не нужно? — резковато спросила Варя, решив, что сейчас самый подходящий момент перейти на «ты». — Почему-то ты не выглядишь особо удивленным.

Алояс пожал плечами:

— Я подозревал нечто подобное. Ты ведешь себя иначе, постоянно удивляешься обычным вещам и не особо пытаешься это скрывать. Твоя одежда либо очень новая, купленная в лавке на соседней улице, либо необычная, из редкостных тканей, каких ни у нас, ни за границей не ткут. Еще я видел те вещицы, что ты отдала Белокрасу — необычные сплавы, особенная выделка. Еда и сладости, которые ты приносишь в изобилии свежими, хотя здесь поблизости ничего подобного не продается. Особенно те последние конфеты с яркими обертками из мягкой не рвущейся фольги — они были ни на что не похожи! И надписи на них я не смог расшифровать, хотя перерыл всю библиотеку, все справочники по всем известным в нашем мире языкам.

— Так ты всё-таки попробовал? — хихикнула Варя. Но тут же помрачнела — прокололась на фантиках! Из нее та еще шпионка.

— Нет, я исследовал только обертку, конфета меня не интересовала, — уточнил Алояс со строгим видом истинного ученого.

— Погоди-ка! — ухватила Варя крутившуюся всё это время в ее голове мысль. — Дыры между мирами, порталы — так вы знали, что они существуют?

— Разумеется, знали. Все об этом знают! — развел руками Вихрь. — Удивительно здесь только то, что из портала явилась ты — нормальная разумная девушка, а не какое-нибудь чудовище. А сами разрывы — дело обычное.

Оказалось, стихийные порталы, открывающие проходы в самые разные, порой очень экзотические или опасные миры — это настоящее бедствие трех королевств. В любой момент, в любом месте может разверзнуться небо, отвориться земля или дать трещину воздух, и оттуда повылазят невиданные монстры или вылетят ядовитые насекомые, хлынет кислотная вода или огненная лава, просочится непригодный для дыхания газ, проникнет магическое излучение с непредсказуемым эффектом — да что угодно может произойти! Особенно в Синегорье на этот счет неспокойно, там аномалии появляются гораздо чаще, чем в других местах — то ли из-за повышенного рельефа той страны, то ли по какой-то другой загадочной причине. Но факт имеет место быть несомненный: дыры здесь отнюдь не редкость.

— Нынче еще спокойно, — подытожил краткую лекцию Алояс, — учитель Грозоврат и объединенный совет нашли способ стабилизировать пространство. Благодаря этому в Златограде за полвека дежурные маги-погодники не зарегистрировали ни одного стихийного разрыва.

— Угу, — виновато вздохнула Варя, — мой станет первым в новейшей истории.