Небесный сапфир (СИ) - Масягина Анастасия. Страница 7

— Ну как, нравится? — спросила хозяйка.

— Очень. Даже не знаю, как Вас благодарить. Здесь просто замечательно!

— Душ и туалет на этаже, — пояснила Зинаида Филипповна. — Завтрак я подаю в восемь, он входит в стоимость. Но если опоздаешь — извини. Обедать и ужинать станешь в ресторане, там кормят сотрудников. Сегодня Егор велел тебе к семи вечера приехать. Так что отдохни немного и отправляйся на работу. Теперь насчет оплаты. Этот месяц живешь в долг, а уже со следующего, как зарплату получишь, начнешь платить. Деньги всегда вперед беру, вначале месяца, а если решишь переехать куда, скажешь мне за две недели.

— Я никуда переезжать не собираюсь, — поспешила Яна. — Меня все здесь устраивает, я очень Вам благодарна. Если не выгоните, так и буду жить до лета.

— Вот и славно, — хозяйка, похоже, осталась довольна проведенной беседой.

Ресторан «Каравелла» располагался прямо на набережной. Он сиял огнями и поражал дорогой отделкой. Девушка задержалась на пару минут, чтобы полюбоваться на море. Оно было неправдоподобно синим и манящим, но, по словам Зинаиды Филипповны, еще слишком холодным, чтобы купаться.

В холле ресторана Яну встретил гардеробщик, который взял ее плащ и аккуратно повесил на плечики.

На Яне было скромное синее платье, которое когда-то сшила мама. Оно, как нельзя лучше оттеняло ее необычные глаза. На ногах — лакированные лодочки. Туфли были слегка малы, и пальцы ног уже ныли, но другой парадной обуви у нее не было.

— Вы не подскажите, как мне пройти к директору, к Егору Федоровичу?

— По коридору направо, — подсказал старик. — На двери табличка имеется.

— Спасибо.

В ресторан заходили пары. Женщины были хорошо одеты и благоухали духами, мужчины ухаживали за спутницами, помогая им снять верхнюю одежду. Здесь царила атмосфера веселья и праздника. Было слышно, как в зале играет оркестр и какая-то женщина довольно фальшиво исполняет старинный романс.

Директор оказался крупным мужчиной лет за сорок.

— Ты значит Яна Синицына? — уточнил он, окинув девушку оценивающим взглядом. — А что ты умеешь делать, Яна? Кем ты хочешь у нас работать?

— Я согласна на любую работу. Моя мама была официанткой. Я часто помогала ей в кафе и знаю, как все устроено.

— Знаешь, как все устроено? — усмехнулся Егор Федорович. — Ну-ну, интересно. И что же это было за кафе?

— Кафе для дальнобойщиков. — уже не так уверенно сказала Яна. — В нашей деревне. Там рядом трасса как раз проходит…

— Видишь ли, моя дорогая, работа большого ресторана несколько отличается от работы деревенского кафе. Думаю, ты сама скоро это поймешь. Я буду с тобой откровенен. Ты очень хорошенькая, и мне нужны такие официантки. Но выглядишь ты как ребенок. Тебе и четырнадцать можно дать. А нам нужно, чтобы никто не усомнился, что тебе… восемнадцать. Ты понимаешь меня?

— Да-да, конечно… Большое спасибо, что согласились помочь…

— Не продолжай. Об этом здесь ни слова, — директор бросил быстрый взгляд на дверь. — У тебя хоть какие-то деньги есть?

— Есть…

— Тогда завтра утром купишь на них косметику и туфли на каблуках. Можешь смело тратить. Мы своих сотрудников хорошо кормим, один из плюсов работы здесь. К двум часам приходи.

Утром Яна купила тушь, помаду и даже карандаш для глаз. Краситься она умела, это часто требовалось для выступлений. Профессиональных гримеров районный дом культуры для этого не выделял, поэтому все приходилось делать самой. Она промучилась целый час, сооружая на голове, при помощи шпилек прическу «улитка». Такую всегда носила мама. Зато в результате всех усилий Яна выглядела гораздо старше своих лет.

Егор Федорович встретил ее и познакомил с официанткой по имени Марина, красивой рыжеволосой женщиной лет тридцати пяти.

— Маринка у нас самая опытная, — пояснил директор. — С самого открытия здесь работает. Она тебя в два счета всем премудростям обучит.

Марина выдала Яне форменное платье. Оно село точно по фигуре.

— Теперь пойдем обедать, — скомандовала она. — Персонал кормят на кухне, готовит наш повар и из тех же продуктов, что едят клиенты. Так что питание что надо, сама понимаешь. Коллектив дружный. Текучки кадров почти нет. Чаевые разрешают оставлять. Если честно, по моему мнению, это лучший ресторан в городе, так что можешь считать, что тебе крупно повезло.

Когда они вошли на кухню, там уже собрались повара и официанты, уборщицы и посудомойки. Они с аппетитом ели ароматный борщ и весело болтали.

— Минуту внимания! — провозгласила Марина зычным голосом. — Это Яна, наша новая официантка. Прошу любить и жаловать.

Сотрудники ресторана заулыбались и начали наперебой называть свои имена. Многие поздравляли с трудоустройством. И Яна вдруг поняла, что напрасно так переживала. Она попала в большую дружную семью.

Глава 6

Работа оказалась по-настоящему тяжелой, но Яна не унывала. Она сама теперь зарабатывала деньги, с первой зарплаты отдала долг Зинаиде Филипповне, а со следующей планировала начать откладывать, чтобы к возвращению Москву у нее на руках была какая-то сумма.

Самым сложным было часами ходить на высоченных каблуках, но здесь директор был непреклонен. Он не хотел рисковать и очень боялся, что кто-нибудь догадается, сколько на самом деле лет Яне. Он уверял, что высокая девушка с ярким макияжем смотрится гораздо старше. И, в общем, был прав.

Зато какое наслаждение она испытывала после смены, надевая старенькое удобное платье и разношенные туфли на плоской подошве.

Как-то раз она задержалась, уговаривая подвыпившую посетительницу сесть в такси. В раздевалке уже никого не было, официантки и повара благополучно разошлись по домам. Яна никуда не торопилась. Дома ее никто не ждал. Она не спеша переодевалась и пела. Далеко не сразу она поняла, что находится в помещении не одна. Марина стояла в дверях, опершись о косяк и, затаив дыхание, слушала.

— Ты… давно здесь стоишь?

— Да уже второй песней наслаждаюсь. Сначала я решила, что магнитолу кто-то принес. Собралась уходить уже, но решила вернуться. Очень хотелось узнать имя исполнительницы. А это ты оказывается исполняешь.

— Я люблю петь, — простодушно призналась Яна. — Хочешь я спою для тебя? Какая у тебя любимая песня?

— А можешь из «Жестокого романса»? Про бабочку?

Яна кивнула и тут же запела. Ей нравилась эта красивая, но такая грустная композиция.

— Я, словно бабочка к огню,

Стремилась так неодолимо

В любовь, в волшебную страну,

Где назовут меня любимой.

Где бесподобен день любой,

Где не страшилась я б ненастья.

Прекрасная страна — любовь, страна — любовь

Ведь только в ней бывает счастье.

Откуда-то из подсобки, услышав чудесное пение официантки, пришла, гремя ведрами, ночная уборщица, баба Нэля. Она, как и Марина, застыла в дверях.

— Пришли иные времена,

Тебя то нет, то лжешь, не морщась.

Я поняла, любовь — страна,

Где каждый человек — притворщик.

Моя беда, а не вина,

Что я — наивности образчик.

Любовь — обманная страна,

И каждый житель в ней — обманщик.

Марина плакала навзрыд, то и дело смахивая слезы, должно быть, вспоминая подробности какой-то личной драмы. Этот романс, исполненный невероятным голосом Яны, не смог бы никого оставить равнодушным.

— Это ж надо, чудо какое — такой голос, — покачала головой баба Нэля, когда песня закончилась.

— Ты почему сразу не сказала что умеешь так петь? — спросила Марина.

— А разве это важно для официантки? — пожала плечами Яна.

— Ох, какая ж ты еще наивная, — улыбнулась Марина. — Ладно, звезда моя, иди домой спать. Завтра поговорим.

На следующий день Яну вызвал к себе директор. Марина уже была в его кабинете.

— Так, Синицына. Ты, говорят, можешь немного петь…

Яна скромно кивнула.

— Немного?! — воскликнула Марина. — Егор Федорович, да Вы бы слышали, как она поет.