Перерождение задрота любящего жанр стратегии! Том 2 (СИ) - "Focsker". Страница 2

— Магнус, а скажи мне пожалуйста, вон с той дохлой твои ребята развлекались? — приказав сунуть кляп в рот говорунье, отвлекавшей меня от размышлений, спросил я.

— Так она же больная, страшная, не то что эти три, господин… — Сначала попытавшись скрыть факт сношений своих подчинённых, а после во всём сознавшись, ответил мужчина. — Нет ваше сиятельство…

— Гвиний… — Окликнул я своего советника и тот, понимая, что от него требуется, сотворив заклятие развеивает над «больной» чары, после чего, в заместо измученного и изуродованного болезнью лица появляется молодое и красивое, выделяющееся карими глазами и красной меткой на лбу.

При виде этого все эльфийки выпучив глаза забились в конвульсиях, завизжали и даже попытались подползти к своей молодой соплеменнице, но стража естественно не позволила им этого сделать.

— Эй, грудастая, за все те слова коими ты полила меня и моих людей, может мне прямо сейчас её наклонить и перед вами трахнуть? — взяв Дроу за цепь, висевшую у той на шее спросил я, а после, подтащив к длинноволосой, кинул её госпожу прямо в ноги пустившей слезу приспешнице. Я знал, почему эта собака так громко лает, знал, что до потомственной дворянке той как негру великану до дюймовочки, знал и всё равно позволил продолжать спектакль. Она хотела выгородить эту Дроу, её казавшиеся до этого момента спокойные сёстры тоже вдруг взорвались эмоциями. — Ты ведь знаешь кто я, принцесса? — взяв ту за лицо, играя на публику спросил я и молодая Дроу, глядя на меня испуганными глазами, кивнула. — Это хорошо, тогда ты должна понимать чьих людей, крестьян твои сёстры отправили в землю.

Лицо потомственной Кафу затряслось в страхе, пуще прежнего взорвалась слезами кланявшаяся мне в ноги черноволосая, по чьему мычанию я мог понять лишь одно: она просила пощады для этой девушки.

— Вытащи ей кляп… — Кинул я солдату, глядя на то, как пышногрудая дроу, прижимаясь лицом к моему сапогу, пытается что-то произнести.

— Прошу, господин, я могу всё! Убивать, ублажать, готовить, служить, я сделаю для вас то, что даже и представить себе не могут ваши человеческие женщины…

— Тебе стоило предложить мне это раньше, — холодно, пытаясь напугать гипнотизирующую меня своим телом женщину, проговорил я. Позволить себя обмануть столь льстивыми словами значило забыть о всех тех смертях, что эти Дроу принесли на мои земли. В планах моих было кое-что другое. Мне требовалась компенсация и сейчас я приблизительно знал, как ту заполучить.

— Эту ушастую помыть и ко мне в покои, — тыкнул пальцем в Кафу я, и при виде вновь готовой разразиться словесным поносом её защитницы, добавил: — если хоть пинешь без моего дозволения, я прикажу скормить тебе сердца твоих подруг, а после и твоей же госпожи, поняла меня?

Лицо Дроу полыхало ненавистью, её трясло от страха и злобы за свою Кафу, что обернувшись к той, с натяжкой улыбнулась и на эльфийском что-то произнесла. Длинноволосая умолкла, дрожь по телу женщины прошла и та, уткнувшись лбом в землю, утихла. Её смиренное поведение, тембр голоса — всё казалось настолько показушным, что даже резко изменившееся поведение ещё недавно больной Кафу казалось чем-то обыденным. Мне повезло, сильно. Моя догадка оправдалась, и теперь я имел первоклассного и весьма ценного раба, вместе с настоящей командой, готовой той служить. Осталось только понять, как по выгодней использовать Дроу и её «молочных» подруг.

Тёмную эльфийку ко мне привели под самый рассвет. Гвиний знал как преподносить мне женщин. Смуглая девушка в белом, чуть ли не свадебном и очень откровенном наряде выглядела просто сногсшибательно. Глядя на такую красоту, приправленную злобным и покорным взглядом, так и хотелось сначала сделать своё грязное дело, а уже после вести с той переговоры, вот только деньги и выгода всегда для меня были превыше всего. По крайней мере в прошлой жизни… В играх… И когда вопрос не касался женщин…

— Сука… — Понимая, что из-за просвечивавшегося женского платья не могу настроиться на рабочий лад, выругался я, и та, восприняв это как команду, вслед за захлопнувшимися дверями принялась раздеваться. В первую очередь на землю упало платье, едва скрывавшие женские бёдра, после некое подобие блузки, полностью оголившее смуглое тело, без единого синяка и шрама. Изящная и нетронутая, сейчас она полностью отличалась от своих сестёр, и лишь одно объединяло некогда знатную Кафу с её сёстрами — магическое клеймо, начертанное Гвинием на относительно небольшой женской груди.

Глядя на меня, женщина высокомерно фыркнула, презрению ко мне в этих карих, тёмных глазах не было предела. Не произнося и слова, виляя своим сочным задом, та продифилировала к моей кровати, а после, упав на простыни, повернулась задницей и небрежно обронила: — Не заставляй меня ждать больше положенного…

Видок, конечно, сзади открывался весьма симпатичный и респектабельный. Подтянутая попка, изящная кисть, смущённо прикрывавшая точно такой же как и у моих рабынь вареник, и эта неловкая, затягивавшаяся пауза, забавлявшая меня всё больше и больше… В такой ситуации я просто не мог не попытаться пошутить.

— У женщин Дроу принято приветствовать гостей широко раздвинутыми ногами или что? Вы, Кафу, весьма прелестны, когда молчите, но будьте любезны, прикройтесь или если вам так не терпится я могу позвать кого-то из своих солдат, возможно они удовлетворят ваши пожелания…

Будь у темной сейчас под рукой нож, она не щадя жизни точно бы кинулась на меня. Её со скрипом повернувшаяся в мою сторону шея, а после сжавшееся и поспешившее спрятаться под одеялом тело так и говорило: «Какого чёрта ты несёшь, сукин сын»?! Именно такой реакции я и ждал.

— Чего тебе нужно, Принц Душегуб? Я и так предложила тебе всё, что у меня есть, — сжимая в своих ручонка моё бедное, ни в чём неповинное одеяло, сквозь зубы простонала та.

— Сегодня твоё тело мне уж точно не требуется. Простите, конечно, уважаемая Кафу, но у меня каждая вторая служанка и та по симпатичнее вашего будет, даже если брать во внимание вид сзади, — вновь в глазах пленницы вспыхнуло пламя. Выскочив от злобы из-под одеяла, ту даже не смутила нагота. «Как ты посмел так говорить о высокородной мне» — видел огромную табличку на лбу темнокожей я, что только больше меня забавляло. — Прикройтесь, ваше тело всё равно меня не возбуждает… — Словно лукавым ведром воды окотив строптивую дроу, заставил ту вновь спрятаться под одеялом.

Постепенно, женщина стала успокаиваться. По поведению и неумению сдерживать свой гнев предположил, что та не так уж и стара. На глаз мы были ровесниками, вот только как оно было на самом деле, я пока ещё не знал.

— Если вас не возбуждает моё тело, тогда зачем вы меня позвали? — вновь, но с каким-то большим уважением в голосе, спросила Дроу. Так-то лучше.

Поднявшись из своего кресла, стараясь пиджаком прикрыть стояк, спокойно подошёл к кровати и сев на краю, проговорил:

— У тебя и твоих подопечных есть два пути… Первый, ты насильно становишься моей наложницей и рабыней, а твои подопечные отправляются в землю, причём после очень и очень болезненных обрядов. Второй, ты также становишься моей наложницей, но добровольно, твои дроу всё также верны тебе, но выполняют мои поручения, — взгляд Кафу изменяется, она чувствует слабость во мне, что заставляет некудышнога актёра вроде меня идти на блеф. Неуместно усмехнувшись, добавляю: — и чуть не забыл, есть ещё и третий, правда его даже Зорфы распятые от Нивграда до столицы не выбрали. Мне озвучить?

От последних слов на глазах пытавшейся скрыть страх Кафы проступили слёзы. Словно в припадке та закачала головой, повторяя: «я прошу вас пощадить моих людей и сделать меня вашей наложницей».

— Я милостлив, — вырвав свою руку из обхвативших ту женских ладоней, холодно и самодовольно произнёс я, — поэтому позволю тебе служить мне и потом перемешенным с кровью доказать, что ты и твои сородичи, забравшие драгоценные жизни моих крестьян, заслуживаете право на существование.

Глава 3 — На службе у принца

— На колени… — притянув Кафу обратно к камере, отдал я приказ и тёмная эльфийка, одетая по моей воле, так как и положено аристократкам, тотчас прямо на глазах у своих же сестёр и моей гвардии опустилась на оба колена, головой уткнувшись в грязный пол.