Мир за мир (СИ) - Ворон Ярослав. Страница 43

«Нет уж», — вспоминал пожилой чиновник, смотря в окно своего кабинета, — «не буду я вникать! Больных надо двумя пальчиками брать, а не копаться у них в мозгах. Саша, дурак, пытался — так сам этими глюками заразился! Если ненормальный — так быстрее пиши диагноз и таблетки назначай, а не выясняй, почему ненормальный, и тем более не пытайся сделать опять нормальным. Наша задача — сделать обществу спокойно. Обществу! А не церемониться с каждым отдельным человеком. Их много, а я один».

«А ведь ты, любезный, боишься», — усмехнулся про себя невидимо стоящий за спиной психиатра Артур. — «Боишься сам свихнуться, потому и не пытаешься разбираться, лечить своих пациентов, а только диагнозы шлёпаешь! Господи, ну и амёба! Только такие вот амёбы человеческих жизней сломали на порядок больше, чем все маньяки вместе взятые. Ну что ж, разговаривать с этим бесполезно, его можно только взорвать изнутри — собственным страхом. Чего боишься, то и получишь».

«Я считала пароль», — уловил он мысль Ледяной Девы. — «Приступаем».

Когда ты видишь висящую в воздухе женскую голову — одну голову, без тела! — и слышишь истерический смех, реакция может быть самой разной, но уж точно не пресловутым «общественным спокойствием». Забыв о своих гордо несомых Служебных Обязанностях, Аркадий Михайлович начал вопить — оглушительно громко, на одной ноте.

«Хорошо, что я заранее создал слой без воздуха по границе кабинета», — похвалил себя Страж Вихрей. — «Кроме нас, никто не услышит».

— Я — твоя шиза! — издевательски улыбалась Алина. — Правда, хорошенькая? Садись пиши себе диагноз, от тебя же никто без диагноза не уходит… хи-хи! — она коснулась невидимой рукой шеи психиатра, и тот неожиданно начал валиться на пол.

«Инсульт», — поняла Ледяная Дева. — «Надо же, одного страха хватило», — она принялась стирать память Аркадия Михайловича, оставляя только бессвязные куски. — «Хорошо бы тебя ещё перенести в другой город, да без документов, чтобы кантовали как обычного психа, здесь-то ты Бывший Сотрудник. Но это будет слишком сверхъестественно, а так — инсульт и инсульт, ничего необычного».

— Линка, у тебя всё? — осведомился Артур, быстро клацая по клавиатуре компьютера. — А то мне ещё в архив наведаться надо.

— Не днём же! И лучше Ната, она медик, быстрее найдёт. Дай на минуточку, — Алина включила принтер.

«Ледяная Дева ледяная дева ледянаядеваледянаядева» — создавалось полное впечатление, что набирал сам свихнувшийся Аркадий Михайлович.

* * *

На этот раз Ната сначала позвонила, договорившись подойти минут за пятнадцать до того, как мама Кристины приведёт из садика Белку — надо же познакомиться с семьёй, которой ты собираешься покровительствовать! «Только осторожно», — слегка нервничала фея. — «Белка наверняка маленькая болтушка, а мама всё-таки из поротого поколения, может непроизвольно встать не на сторону дочери».

— Привет! — открыла радостная Кристина. Радостная!

«Ну вот, хотя бы при мне не будет бояться самой же раздутых ужасов!» — удовлетворённо подумала Лесная Сестра.

— Привет, Крис! Меня, кстати, Ната зовут, — она сняла сапоги и переобулась в принесённые с собой туфли.

— Да? Наталия? Я почему-то думала, что Надя, то есть Надежда, — удивилась женщина.

«Кстати, в каком-то смысле да. Я и есть — надежда для простых людей», — пришло в голову фее.

— Крис, твоя мама как, поддерживает тебя? — спросила она, садясь за стол на кухне и выкладывая очередную коробку сластей. — Не в смысле «помогает», а именно — поддерживает ли в противостоянии всяким… этим?

— Нет. Она не сражается за меня, только раны мне немного зализывает, — вздохнула Кристина. — И на том спасибо.

— Тогда слушай сейчас, при ней не будем об этом, — подобралась Лесная Сестра. — Ни на каком учёте у психиатра ты не состоишь, более того, тебя вообще никогда не было в той психушке, и никакого Аркадия Михайловича ты в глаза не видела. Если, конечно, сама всем не раззвонила за эти три года.

— Правда? Нет, я никому не говорила. В декрете же сидела, никаких справок не надо было.

— А мама?

— Ой… Она могла, типа «по секрету». А доктор-то? Он же меня помнит, опять свой диагноз подтвердит и все документы восстановит!

— Да ничего он не помнит! Лежит с инсультом и бредит. Без отрыва от производства, как чекист во времена сталинских репрессий — из кабинета сразу в камеру, — отчеканила Лесная Сестра. — Если, конечно, вообще жив.

— Что, ты его…

— Ну почему обязательно я? Его же собственный страх. Qui timetur timet[8], как древние римляне выражались. А ты, соответственно, noli timere[9].

— «Не бойся» — кого? Психиатров?

— Вообще не бойся. Да, только можно дать тебе совет? Если будешь ещё говорить с каким-нибудь психиатром, пусть не как пациентка, а просто за справкой пришла, или даже не работе у него, а так, в одной компании оказались… В общем, всё, что ты скажешь, будет использовано против тебя. Не «может быть использовано», а именно «будет использовано», понимаешь?

— Мама! — на кухню влетела рыжая девочка. — Я мишку слепила! — она с гордым видом продемонстрировала детсадовскую поделку. — Здравствуйте…

— Привет! — Ната вложила в улыбку всё своё немалое обаяние. — Я Наталия, а вы Белла?

— Да, — девочка всё-таки побаивалась незнакомой тёти.

— Тина, кто там у тебя? — вошла женщина лет пятидесяти.

— Мама, это Ната, — представила Кристина. — Акушерка… ну… — она покосилась на Белку.

— Лидия Николаевна… Куда немытыми руками? — женщина заметила, что внучка уже потянулась за пирожным.

* * *

Алина откровенно наслаждалась зрелищем зимнего шоссе, весело летящего под колёса её тёмно-голубой «импрезы». Устала, правда — седьмой час за рулём, а она всё-таки не профессиональный дальнобойщик. «Предлагал же Артур появиться с ним или хотя бы поехать вместе», — подумала девушка, — «может быть, зря отказалась?» Впрочем, нет, не зря. Она едет по глубоко личному делу, да и машину очень хотелось обкатать. А вот обратно, пожалуй, поедут вместе.

Ехать надо было не домой, а к Юре, к отчиму. Наверняка ушёл мужик от её матери — давно ничего их вместе не держало, кроме Юли. А теперь ни дочери у человека нет, ни даже падчерицы. «Нет, последняя-то есть. Ты сам, дурак, прогнал!» — Ледяной Деве было очень неприятно вспоминать слова, которыми приговорил её отчим, узнав, что она отказалась от его фамилии и отчества.

Так, где бы поставить машину? Весь двор же забит! «Когда садишься за руль, пешеходные-то проблемы исчезают, зато вылезают другие, и они посерьёзнее будут», — усмехнулась девушка. Ага, вот семья какая-то уезжать собирается.

— Извините, вы надолго? Я могу машину поставить на ваше место?

— Если сегодня уедешь, ставь, — повернулась к ней мать семейства. — Мы только завтра вернёмся. Ой, а я тебя помню! Дочка Юры с третьего этажа! Уже большая выросла, на машине ездишь… В Москве живёшь? — женщина показала на московский номер. — Замуж вышла?

— Не-а! — хитро прищурилась Ледяная Дева. — Ни замуж, ни деток.

— Ой, ну как же так? — соседка отчима, конечно, знала, что его падчерице должно быть лишь слегка за двадцать, но, будучи провинциалкой из простонародья, тётушка привыкла, что девушки выскакивают замуж довольно рано. — Да, а Юра-то ушёл от Алки! Опять здесь живёт. Пить начал сильно, ты уж отбирай у него! Да вот он идёт, опять за водкой небось.

— Нина, поехали! — раздражённо окликнул женщину муж.

— Настя? — подошёл Юра, то есть Юрий Алексеевич, уже с двумя бутылками в карманах. — Хоть ты осталась… Прости…

— Алина. Имя я тоже поменяла.

— Да помню, не любила ты его. Зайдёшь? — с надеждой посмотрел отчим.

— Я к тебе и приехала! — девушка достала из багажника два объёмистых пакета.

* * *

— Куда, говоришь, устроилась? — сегодня Лесная Сестра появилась прямо у Кристины на кухне. — Турфирма? Группы сопровождать или в конторе туры впаривать?