Честь - Умригар Трити. Страница 44

— Привет, бета, — ответила миссис Патель. — Какие новости? Как мама? Дай с ней поговорить.

— Их с папой нет дома. — Зинат накрутила на палец телефонный провод. — А может Чику прийти поиграть?

— Поиграть? Но разве вы не уехали из города?

— Да мы через дорогу, тетя, — рассмеялась Зинат. — Дома у мисс Беатрис. Чику уже через две минуты может быть у нас. Папа просто не хотел, чтобы соседи знали.

Повисла долгая тишина. Когда Пушпа заговорила снова, в ее голосе слышались ледяные нотки.

— Ясно. Нет, Чику не придет. Он занят. Он с друзьями.

— Придет? — спросил Самир, когда Зинат повесила трубку. Он заметил ее растерянность. — В чем дело?

Зинат склонила голову набок.

— Не знаю. Тетя Пушпа, кажется, разозлилась. Но почему?

— Я же говорил. Зря ты ей позвонила.

— Да уж. Только папе не говори, ладно?

— Ладно, а насчет Пушпы не переживай. Небось опять поссорилась со служанкой. — Самир улыбнулся. — Ну все. Забудь о Чику. Давай поиграем в «Скрэббл».

В самый разгар игры — Самир, как обычно, выигрывал — в дверь позвонили.

— Ура! Они вернулись! — закричала Зинат.

— Так быстро? — удивился Самир, пошел и открыл дверь.

Но на пороге стояли не Асиф и Зенобия, а пятеро мужчин, и в руках у каждого был длинный железный прут. Самир застыл на мгновение, потом попытался захлопнуть дверь, но головорезы оттолкнули его и ввалились в гостиную. Огляделись. Увидели Зинат, прищурились. Один мужчина приблизился к ней, а она попыталась натянуть футболку до колен в тщетной попытке прикрыться. Он рассмеялся.

— Мусульманская сучка, — процедил он и провел указательным пальцем по груди Зинат, которая только начала расти.

— Эй! — закричал Самир, выпучив глаза от ярости. — Не смей! Запрещаю тебе…

Другой головорез так сильно его толкнул, что он отлетел назад на несколько шагов. Потом встал.

— Ты нам запрещаешь? Грязная мусульманская свинья.

Самир посмотрел на Зинат.

— Это какая-то ошибка, — сказал он. — Вы ошиблись квартирой. Мы не мусульмане. Мы… католики. Это квартира нашей тети.

Первый засмеялся.

— Неужели? И кто ваша тетя, чутийя?

— Тетя Беатрис. Мы приехали к ней в гости…

Мужчина так сильно ударил Самира по лицу, что тот упал на диван и заскулил. Зинат вскрикнула. Не успел Самир перевести дыхание, как другой головорез дернул его за руку и заставил встать.

— Иди приведи свою тетю. — Он толкнул Самира, и тот, бросив беспомощный взгляд на Зинат, пошел в комнату Беатрис.

— А ты, чокри. Скажи-ка. Ты тоже христианка?

Зинат открыла было рот, чтобы ответить, но не смогла выдавить ни звука. Мужчина ударил кулаком по полю для «Скрэббла»; фишки разлетелись в стороны.

— Отвечай на вопрос!

— Да, — ответила она. — Мы все христиане.

— И твои мать с отцом?

— Да.

— И где они?

— Вышли.

— Вышли, да? Небось говядинки поесть? — Он сплюнул на пол. — Мусульманские крысы.

— Мои родители не крысы, — гневно проговорила Зинат. — Они…

Мужчина схватил ее за футболку и заставил встать. Приблизил лицо к своему. Его дыхание было горячим и зловонным.

— Шлюхи и сутенеры. Вот вы кто. Вы — зараза в нашей стране.

— Верно, босс, — поддакнул ему один из шайки.

В соседней комнате раздался шум; бандиты замерли. В гостиную вошла тетя Беатрис, и сердце Зинат преисполнилось надеждой.

— Что здесь происходит? — спросила Беатрис. Но, взглянув на старуху в платье в цветочек и шлепанцах, Зинат приуныла. Тетя Беатрис, совсем старая и слабая, едва ли могла их защитить.

— Кто вы такие? — спросила Беатрис. — Как вы смеете? Я позвоню в полицию, если вы…

Мужчины переглянулись и расхохотались. Когда же наконец отсмеялись, тот, кого они называли боссом, сказал:

— Идите в комнату, бабуля. Это не ваши разборки. Мы пришли за этими выродками.

— Это же дети! — воскликнула Беатрис. — Что за религия разрешает обижать детей?

Босс повернулся к Самиру.

— Пошли, чутийя, — бросил он. — Идем с нами.

Зинат и Беатрис заговорили хором:

— Куда вы собрались?

— Не смейте трогать моего брата!

Босс кивнул одному из головорезов.

— Ты оставайся здесь, с этой безмозглой старухой. — Он подтолкнул Самира к выходу. — Я же сказал — шевелись, ублюдок. Вперед!

Самира вывели из квартиры. Бросив последний взгляд на Беатрис, Зинат бросилась к двери и выбежала вслед за братом, увернувшись от бандита, которого оставили присматривать за Беатрис, когда тот попытался ее остановить.

На улице собралась толпа. Среди собравшихся легко было узнать знакомых, людей, которых они много раз видели на улицах их квартала, но от испуга дети не различали лиц. Люди скандировали и требовали крови. Главарь швырнул Самира в толпу.

— Бей свиней, бей свиней! — раздался крик. Зинат почувствовала, как окружившие ее люди напряглись, готовясь к нападению, и бросилась в центр, туда, где стоял Самит. Когда он увидел ее, его глаза расширились от страха.

— Уходи, дурочка! — крикнул он. — Беги!

Но бежать было некуда. Рядом с ними стоял босс. Он поднял руку, и толпа притихла.

— Этот выродок утверждает, что он христианин, — смеясь, выкрикнул он, и толпа, вторя ему, загоготала. Потом он посерьезнел, и толпа тоже. — Видите, как они насмехаются над нами? Даже детей своих учат нам врать и нас высмеивать! А знаете почему? Потому что нас, индуистов, считают невежественными идиотами. — Толпа зашевелилась. Зинат видела, как ожесточились глаза мужчин, как ненависть исказила их лица. Оглядела улицу, надеясь, что кто-то из соседей заметит происходящее и позвонит в полицию.

— Взгляните на это дьяволово отродье! — кричал босс. — Посмотрите на их европейскую одежду и дорогие теннисные туфли! Они живут в роскоши, а наши дети голодают! Они унижали нас со времен Великих Моголов, которые правили нами и угнетали нас. Знаете, кто сражался с Моголами? — Босс окинул взглядом толпу. — Знаете? — Собравшиеся молчали. — Шиваджи. — Услышав знакомое имя, толпа радостно завопила, но главарь поднял руку, и воцарилась тишина. — Шиваджи, наш индуистский царь. А отец этих двух выродков пишет о нашем предводителе лживые книги и газетные статьи, в которых оскорбляет и позорит Шиваджи!

Толпа рвалась в бой. Самир сделал два шага навстречу сестре, закрыв ее своим телом.

— Сегодня мы преподадим профессору урок, который он никогда не забудет, — заключил босс. — Пусть пишет свои следующие книги кровью своих детей!

Зинат окаменела. Увидев ужас в ее глазах, Самир воскликнул:

— Отпустите сестру! Со мной можете делать что…

— Чуп! — Босс ударил мальчика по лицу.

Схватившись за щеку и тихо поскуливая, Самир произнес:

— Пожалуйста. Я же сказал. Мы христиане.

— Арре, чутийя, если ты христианин, докажи. Спускай штаны.

Осмелевшая толпа загоготала; кто-то захлопал в ладоши, и люди начали скандировать: «Спускай штаны! Спускай штаны! Спускай штаны!»

Зинат таращилась на них в растерянности. Она не понимала, что происходит. Самир пытался доказать, что они не мусульмане, но почему они хотели, чтобы он разделся?

Босс лыбился. Он подошел к Самиру сзади и обхватил его за шею.

— Помогите! — закричала Зинат и посмотрела в небо, молясь, чтобы фаришта, ангел, явился и их спас. И на миг ей показалось, что ее молитвы услышаны: она увидела соседей, которые вышли на балконы и вглядывались в происходящее на улице. Глаза ее метнулись к знакомому балкону на третьем этаже. Сколько раз она стояла на этой улице и звала Чику играть? Он и сейчас стоял там рядом с матерью. Неужели они не понимают, что происходит? Или уже вызвали полицию?

— Чику! — крикнула Зинат что было мочи. — Помогите нам!

К ней потянулись чьи-то руки, но прежде она увидела, как миссис Патель утащила сына за собой в квартиру.

Думать было некогда: рука потянулась к ней со спины, скользнула в шорты, и… Зинат казалось, что она лишится чувств от стыда и унижения. Она почувствовала резкую боль: рука мужчины нашла цель. Обливаясь потом, она попыталась вырваться, но не смогла; мужчина продолжал шарить рукой в ее шортах.