Последний министр. Книга 3 (СИ) - Гуров Валерий Александрович. Страница 24

— Не только о нем, — министр коротко кивнул.

Возникла пауза. Федя задумался, Протопопов вернул взгляд на дорогу. Ребята охранники, развесившие уши, напряжённо молчали и ожидали, когда крайне любопытный разговор возобновится.

— Ну-с, Александр Дмитриевич, я скажу так. Раз вы говорите, что наша рыбка с головы загнила и представляет угрозу другим рыбкам и всему пруду, то надо бы ее поймать, вытащить на бережок, да башку отрубить, — Федя ударил ребром ладони по своей коленке, будто бы обезглавливая эту самую рыбку, о которой шла речь. — Полагаю, что все со мной согласятся. Может тогда и мозги у казачков на место встанут.

Остальные одобрительно загудели, действительно поддерживая эти слова.

— Надо Федя. Так и надо, — охотно подтвердил Протопопов, разжигая пыл своих бойцов.

На этом разговор был прекращён.

Последующую часть дороги, вплоть до въезда в Царское село, ехали в тишине, слушая лишь раскатистую работу двигателя бронеавтомобиля. До конечного пункта оставалось всего несколько километров по прямой. Ну а там следовало также быть готовым ко всему и ожидать возможных сюрпризов. Протопопов прекрасно понимал, что в Царском селе они будут. Там наверняка придётся непросто. Очевидно же, что после новостей, которые поступили (и поступают до сих пор) из Петрограда, дворцовая полиция будет поднята на уши.

А значит пройти незамеченным мимо них попросту не получится. Хотя справедливости ради, незамеченным мимо них было не пройти и в более спокойные дни. Все потому, что в резиденции царской семьи, караульные посты дворцовой полиции располагались таким образом, что все внутренне пространство просматривалось «от» и «до». И дополнительным бонусом сих постов являлись хорошо и специально тренированные псы — доберманы и ротвейлеры. Ну и не лишним будет сказать, что в охране Государя состояли сплошь и рядом казаки из кубанских и терских станиц.

Это добавляло особой пикантности предстоящей встрече. Потому как Александр Дмитриевич не знал — продолжит ли погоню сотня из полка Губина до Царского села или предпочтёт дождаться министра внутренних дел в Петрограде, где вполне возможно соединиться с остальным полком...

Впрочем долго размышлять на эту тему не пришлось. Уже во второй раз за последний час, дорогу бронеавтомобилю перекрыли, только теперь это произошло на самом въезде в Царское село. Как выяснялось, дворцовая полиция была не только поднята на ноги и стояла на ушах, но и каким-то образом узнала о приближении Протопопова.

Как и следовало ожидать, сюда были стянуты караульные, действительно с собаками. Ну а во главе главе дворцовых стражников, теперь именующимися полицейскими надзирателями, стоял Герарди Борис Андреевич — жандармский подполковник, в подчинении которого находилось несколько десятков царских телохранителей. Протопопов прекрасно понимал, что все эти люди имеют боевой опыт и прошли тщательный отбор.

Идти на таран (что в принципе можно было сделать также легко, как в случае с казачьей сотней Губина) здесь не было никакого смысла. Если ты выступаешь и борешься за сохранение текущего государственного строя, то следует соблюдать его законы, даже если они работают против тебя, иначе все твои устремления и начинания не имеют под собой никакой почвы. Да и Государь должен четко понимать, что министр внутренних дел, как и любой другой министр, поддержавший поведение экстренного совета накануне, вовсе не ставит себе цель противопоставляться монархии и действовать вразрез ее исконным интересам.

Именно потому Протопопов остановил бронеавтомобиль, чтобы выйти и донести все сказанное выше до дворцового коменданта Войекова, стоявшего плечом к плечу с Герарди. Однако прежде Александр Дмитриевич обернулся к Феде и остальным телохранителям и сказал ровным спокойным голосом.

— Сидим в машине, оружие держим наготове, но без моей команды — не высовываемся. Стреляем только в случае крайней на то необходимости. Вам все понятно?

— А какая хоть команда, Александр Дмитриевич?

— А я затылок почешу.

— Все понятно!

— И ещё, ребят, пригнитесь, чтобы вас не было видно из окошек, мы подъезжаем.

Федя и остальные пригнулись тотчас. Протопопов подъехал к караульным.

Остановился, а перед тем как вылезти из автомобиля, он проверил — на месте ли «сюрприз» который он прихватил с собой из Петрограда.

На месте.

Ручная граната РГ-14 приятно отягощала карман.

Жуткая вещица.

Взрыв через четыре секунды, как дёрнешь чеку.

Прокашлявшись, Александр Дмитриевич открыл водительскую дверь, спрыгнул наземь, и, широко расставив руки, двинулся навстречу к царским телохранителям, ощетинившимся винтовками:

— Что за шум, а драки нету, — обращался Протопопов именно к коменданту.

Прежде чем Войеков успел ответить, Протопопов обратил внимание, что среди царских караульных стоит собственной персоной господин жандармский офицер подполковник Василий Васильевич Ратко. Этот господин самолично возглавлял Особый отдел в структурах Управления дворцового коменданта. Ратко смотрел на Протопопова хмуро и исподлобья, с явным недовольством. Появление Ратко прекрасно объясняло почему к встрече с Александром Дмитриевичем дворцовая полиция оказалась подготовлена заранее. Особый отдел регулярно поставлял Дворцовому коменданту доклады от полиции и жандармских спецслужб. Символично, что располагался особый отдел на реке Мойке, в здании министерства внутренних дел, координируя деятельность Дворцовой полиции и Департамента полиции. А значит Ратко был формально подчинён Протопопову... Только похоже, что Василий Васильевич оказался не впечатлён действиями своего начальства в свете последних событий. И начальник Департамента полиции Васильев не проследил, что Ратко поедет докладывать к Государю...

— Или вот так по особому теперь встречают министра, господа? — Протопопов окинул собравшихся взглядом.

— А вот это вам лучше знать, Александр Дмитриевич, что за шум, — холодно ответил комендант и оглянулся на Ратко. — Нам же донесено из столицы, что вы в тот момент, когда Петроград сотрясают беспорядки, решили, что можете себе позволить взять на себя функции самодержца, не спросив на то разрешения у самого Государя Императора.

Протопопов пожал плечами.

— Стало быть господа, я как раз за таким разрешением и приехал, не додумались видать? Так вот я вам говорю теперь — именно за этим я приехал к Государю.

Войеков и Ратко снова переглянулись и последний едва заметно покачал головой.

— В машине есть кто? — строго спросил комендант.

— Я один приехал, — соврал Протопопов.

— Проверьте, господин Герарди.

Герарди и ещё парочка караульных двинулись к бронеавтомобилю. Понятно, что на слово Александру Дмитриевичу никто не поверил. Ну ну.

— Господин Протопопов, — Войеков вернул взгляд на министра и во взгляде коменданта отчётливо читалось, что тот не собирается и дальше вступать в словесные пикировки. Это подтвердили его следующие слова. — Милостивый государь, сообщаю, что вы обвиняетесь в государственной измене и попытке государственного переворота. Уведомляю вас, что сейчас вы будете арестованы и лишены свободы...

— Может вы просто пропустите меня к Государю, уважаемый? — перебил Протопопов, боковым зрениям видя как Герарди уже подходит к бронеавтомобилю. Рука скользнула к внутреннему карману. — Дальше я буду в полном вашем распоряжении. Но сейчас мне необходимо поговорить с Николаем с глазу на глаз.

Войеков ничего не ответил, но дал отмашку и сразу двое караульных выдвинулись к министру внутренних дел, явно намереваясь выполнить прозвучавший чуть ранее приказ об аресте. Протопопову ничего не оставалось как одной рукой почесать затылок, подавая сигнал своим бойцам в бронеавтомобиле. Ну а другой вытащить из внутреннего кармана грозную гранату РГ-14. В следующий миг в окошках бронеавтомобиля ощетинились стволы пистолетов министерских охранников. На мушки взяли Герарди, сопровождающих его караульных, Ратко и Войекова. Последний смотрел на гранату в руках Протопопова. Палец министра внутренних дел лежал на чеке.