Есть ли жизнь после отбора? (СИ) - Самсонова Наталья. Страница 28

– Это стопроцентная правда, – улыбнулся Кристоф, – такая вода обладает целебными свойствами. Сделаю копию и ночью попробую вытащить из своей памяти хоть что-нибудь. Но одно могу сказать сразу: прошло несколько лет с тех пор, как я видел человека с такой внешностью.

– Ты так уверен, – вздохнула я.

– Окружение Правителя на самом-то деле состоит из одних и тех же лиц, – мягко улыбнулся Кристоф. – Это если не говорить о моем отряде, но там я знаю каждого.

– Твоим людям придется привыкать к новому командиру? – с сочувствием спросила я.

– Мои люди внезапно, по ряду уважительных причин, подали в отставку. И поскольку они все уже очень и очень давно отработали свои долги за обучение… Задержать их не смогли.

– С ними ты и прогуливался? – Я кивнула на его медленно, очень медленно рассасывающийся рубец.

– А то ж, – хитро улыбнулся он, – новости есть хорошие, есть плохие и есть просто отвратительные.

– Давай с отвратительных, – попросила я.

И Кристоф с кривой улыбкой вытащил из внутреннего кармана плотный, сложенный вдвое лист бумаги.

– Вот это завтра-послезавтра будет вынесено для обсуждения и последующего одобрения Советом.

Развернув листок, я пробежала глазами по строчкам и, поперхнувшись, вчиталась внимательнее.

– Они что, с ума сошли?!

– Ни ректор, ни миледи проректор в жизни бы такого не написали. – Я вернула Кристофу лист.

– Их больше нет, – Кристоф криво улыбнулся, – в Академии я имею в виду. Отстранены от занимаемых должностей за аморальное поведение.

– За что?!

– А ничего, что два великолепных бассета седеют и лысеют одновременно? – недовольно произнес Гамильтон и магией вырвал листок из рук Кристофа.

Прочитал он мгновенно, после чего медленно произнес:

– Вот как. Значит, ради этого все и затевалось?

Ауэтари перехватила изрядно помятую бумагу и принялась читать:

– Так, что здесь? «Мы, коллегия неравнодушных магов в составе…» Бла-бла-бла, регалии, достоинства, заслуги – все это неинтересно. Та-ак… «…просим рассмотреть наше обращение к Совету Магов тщательнейшим образом, поскольку изучение останков существ иных миров способно раздвинуть границы современной науки». Хах, как интересно. И вот еще: «…а поскольку баронство Фоули-Штоттен расположено в зоне повышенной портальной активности, обязать барона Фоули-Штоттен предоставить материал для изучения». Какая прелесть.

– Это дичь какая-то. – Я начала нервно растирать ладони. – Это в голове не укладывается. Что вы собрались изучать?!

– Кому-то встали поперек горла граничные щиты, – с уверенностью произнесла Ауэтари. – Только-только была налажена добыча и сбыт, и тут раз! Закрывается граница, а после ты уничтожаешь стационарный портал.

Кристоф кивнул:

– Я подумал о том же самом, но не слишком ли быстрая реакция? Прошло не так много времени, а противник уже сделал следующий ход.

– Возможно, все висит на волоске? – Я прижала указательный палец к подбородку. – Возможно, у нашего таинственного врага все либо вот-вот получится, либо вот-вот сорвется? И он готов действовать импульсивно и неразумно? Просто… Вот серьезно, миледи проректор не та колдунья, которую можно отстранить от должности за аморальное поведение.

– Я не в силах представить себе аморалку в ее исполнении, – хохотнул Гамильтон. – Вот никак.

– А я не могу представить, что она спустит это кому-либо с рук, – добавила я. – В принципе, мы можем просто затаиться и подождать, пока миледи проректор доберется до того, кто посмел назвать ее поведение «аморальным».

Но это была, разумеется, шутка.

– Смех смехом, – Гамильтон с ненавистью уставился на мятый листок, – но, когда придет официальное письмо, нам придется что-то отвечать.

– Ответ здесь может быть только один – нет. – Я пожала плечами. – Мы изучили тварей ровно настолько, чтобы знать, как убить. Мы знаем, что они, пропитанные силой своего мертвого мира, сами не вполне живы. Мы знаем, что частички их тел, ингредиенты, которые с них можно собрать, не идут ни на одно благое зелье или ритуал. Только чернуха.

Меня начало колотить. То, что вначале показалось дурной шуткой, сейчас выглядело ужасным кошмаром.

– И что самое главное, это – прецедент, – тихо произнес Кристоф. – К этим бумагам еще должен был быть приложен лист с необходимыми ингредиентами. И готов поспорить, там было бы что-то безобидное. Например, старые иссохшие кости.

– Что-то, что мы могли бы отдать, – кивнула я. – Что-то, что показалось бы «малой кровью».

– А после больше и больше, – покивала Ауэтари, – знакомый подход. И потом ты только и можешь, что соглашаться. И вот баронство Фоули-Штоттен превращается в перевалочный пункт, в часть транзита запрещенки.

– Тебе придется брать власть и отменять это, – серьезно сказала я. – Иначе мы начнем войну.

– Мина…

– Так или иначе, а с этим, – я ткнула пальцем в почти уничтоженный листок, – Окраины изменятся необратимо. Но, восстав, мы погибнем с честью, а не станем частью черных сборщиков.

Сейчас я как никогда остро чувствовала свое сродство с силой. Как будто именно этого удара судьбы мне и не хватало.

– Каковы же плохие новости? – Гамильтон решил сменить тему, и я была ему за это искренне благодарна.

– Магистр Вельтрис найден мертвым, – Кристоф потрогал подживающий рубец, – некто инсценировал его самоубийство.

– Инсценировал? – переспросила я.

– Изобразил, – шепнул Гамильтон.

– Я знаю, что такое «инсценировка», – возмутилась я. – Просто удивилась, что…

– Что и я знаю? – хмыкнул Кристоф. – Про порох я теперь тоже знаю. И согласен, что нам такого не надо.

«Точно, леди Змейка так же гуляет среди миров», – пронеслось у меня в голове.

– Только вот кто такой магистр Вельтрис и почему мы должны огорчиться? – ворчливо спросил Гамильтон.

У меня же в памяти что-то скреблось. Вельтрис у меня отчего-то ассоциировался с химерологией и…

– Магистр выполнил заказ на особенный парик, который впоследствии был преподнесен моей младшей сестре, – мягко произнес Кристоф.

– Точно, – цокнула я. – С него все и началось, юную принцессу обманом заставили вынести из хранилища проклятый клинок, и все завертелось.

– Надо было призвать гончих, – сердито вздохнул Гамильтон, – чтобы разнюхали все.

– Поэтому я здесь, – серьезно ответил Кристоф. – Смиренно прошу помощи.

– В помощи мы, разумеется, не откажем, – кивнула Ауэтари, а мой компаньон, не удержавшись, добавил:

– Мы б ее навязали, если б ты не попросил. Но вот вопрос, а где хорошая-то новость?

Мы все обратились в одно большое ухо, а Кристоф, пожав плечами, тонко улыбнулся:

– Мне удалось забрать из дворца сестру, и она, а точнее, ее серьезный и деловитый компаньон рассказал довольно обнадеживающие вещи.

– Милтон, – ахнула я, – как мы могли забыть, что он остался в столице?!

И тут же устыдилась собственного возгласа, ведь за принцессу мне было не столь переживательно.

– Ему хоть и двадцать зим, а, готов поспорить, уши он развесил по всему дворцу, – проворчал Гамильтон, и в его тоне слышалась настоящая гордость.

– Истинно так, – согласился Кристоф. – Храм отказал новому Правителю в службе, последняя Драконья Жрица покинула столицу, и ни один семейный артефакт Рентийских не принял его кровь.

– Это значит, что он не Рентийский? – нахмурилась я.

– Не совсем, – покачал головой Кристоф. – Это значит, что с ним что-то не так. Зелья, артефакты, дурманные порошки – что-то ослабило его настолько, что…

Бывший Правитель не договорил и просто развел руками.

– Кто-то что-то думает предпринимать по этому поводу? – нахмурилась Ауэтари. – Настолько непрокий юноша недолго сможет на троне усидеть. Даже в роли куклы: веревочкам не за что держаться будет.

– Я получил несколько писем, – вскользь бросил Кристоф, – но у меня свой путь.

– Через армию, я так понимаю? – прямо спросил Гамильтон.

– Истинно так. Я уже был обязан Совету Магов. Как безжалостно подметила Мина – полу-Правитель. А если я позволю им помочь мне вернуть власть… Что ж, буду опутан не просто веревками, а цепями с крючьями.