Дар богов - Картленд Барбара. Страница 23

– А разве есть такие люди? – удивилась Алиса. – Я и не подозревала…

– Ах, Алиса! Ты вечно витаешь в облаках! – рассердилась Пенелопа. – Тебе прекрасно известно, что на многие балы нас не приглашали – и, между прочим, из-за того, что мы слишком красивы. Одни боялись, что мы затмим красотой их сереньких дочерей, а другие считали, что мы не вписываемся в их утонченный круг, где присутствуют только избранные.

Слова Пенелопы чрезвычайно удивили Алису.

Она всегда была благодарна тем, кто приглашал их на свои вечера, и ей никогда не приходило в голову, что кто-то боится выглядеть невзрачно на фоне ее или Пенелопы.

Впрочем, она прекрасно понимала чувства сестры. Обладая обостренным самолюбием, Пенелопа очень болезненно относилась к тому, что ее игнорируют. Теперь Алисе стало понятно и ее жгучее желание выйти замуж непременно за герцога: тогда двери самых именитых лондонских домов, без сомнения, распахнутся перед нею.

И в то же время она не могла себе представить, что герцог Хоксхед, этот неопрятный детина с багровым лицом, будет прикасаться к Пенелопе и даже целовать ее. Впрочем, она и на сей раз оставила свое мнение при себе и прошептала только:

– Я бы не хотела… чтобы… герцог Эксминстер… меня целовал.

На следующий день они отнесли баночки с кремом миссис Лалуорт. Она была в восторге.

– Целая дюжина знатных особ ждет не дождется вашего крема! – воскликнула она. – Надеюсь, что он так же хорош, как и тот, что вы приносили мне раньше.

– Разумеется! – обиделась Пенелопа.

– Ну что ж, вы выполнили свою часть соглашения, мисс Пенелопа, – продолжала миссис Лалуорт. – И, думаю, вам приятно будет услышать, что два новых вечерних платья уже дожидаются вас. Осталось лишь чуточку их доделать.

Алиса бросила на сестру укоризненный взгляд. Пенелопа, как всегда, не стала ждать, а заказала платья в счет будущей платы, считая, очевидно, что без них не обойтись.

– Как ты могла так поступить! – прошептала Алиса, улучив момент, когда, как ей показалось, миссис Лалуорт не слышит.

– И ты ещё сердишься? – удивилась Пенелопа. – Я думала, ты скажешь спасибо! Сегодня ты будешь в новом платье, а там, глядишь, нам будут дарить их герцоги.

Алиса хотела возразить, но не успела: подошла миссис Лалуорт, держа в руках два уже почти готовых платья и, что еще больше возмутило Алису, другие два, которые еще только начинали шить.

Но на этом сюрпризы не кончились. Хозяйка магазина принесла еще и два обычных платья, для повседневной носки. Алиса едва не вспылила, но удержалась, понимая, что возражать Пенелопе бесполезно, проще ей уступить.

К платьям принесли шляпки, и, пока сестры их примеряли, Алиса узнала, отчего хозяйка магазина пребывает в столь радужном настроении.

Оказалось, что к ней стали захаживать высокопоставленные персоны, прослышав о том, что именно миссис Лалуорт шьет платья для Алисы и Пенелопы.

С гордостью перечислив имена своих новых клиенток, миссис Лалуорт добавила:

– А завтра с утра ко мне собирается заехать маркиза Конингхем. Это ваша заслуга, и я вам обеим весьма благодарна.

– Всегда рады вам услужить, – ответила Пенелопа, – но надеюсь, миссис Лалуорт, что ваша благодарность отразится и на счете, который вы нам выставите.

Алиса подумала, что сама ни за что бы не решилась сказать такое, но миссис Лалуорт только весело улыбнулась:

– Не сомневалась, что вы скажете что-нибудь в этом роде, мисс Пенелопа. Не беспокойтесь, я никогда не забываю отдавать долги.

– Отлично! – воскликнула Пенелопа. – В таком случае к этому платью мне нужна еще одна шляпка, только другого цвета.

Когда сестры вернулись на Ислингтон-сквер, их ждала очередная партия букетов и приглашений.

Только уже поднимаясь по лестнице, Алиса осмелилась задать сестре вопрос, который весь день не давал ей покоя:

– Ты поблагодарила графа за то, что он возил нас в деревню?

– Не было времени, – как-то уклончиво проговорила Пенелопа. – И потом, я подумала, что ты напишешь графу письмо, в котором поблагодаришь его от нас обеих.

– Я написала от своего имени, и Хендерсон уже его отправил, – сказала Алиса. – Но, поскольку это тебе пришло в голову попросить графа отвезти нас в деревню, я считаю, что ты тоже должна ему написать.

– Сомневаюсь, что он вообще прочитает мое письмо, – возразила Пенелопа. – Оно ему ни к чему, а вот от мадам Вестри он с удовольствием получил бы весточку.

Алиса замерла.

– А что тебе известно о… мадам Вестри… и графе?

– Кто-то, по-моему, майор Кумби, рассказывал мне, будто на каком-то приеме эта особа заявила, что своим успехом в Лондоне она обязана тому, что ей удалось очаровать английскую публику и графа Кесвика – и последнее, мол, оказалось гораздо труднее.

Не говоря ни слова, Алиса ушла в свою спальню.

На кровати уже лежало, дожидаясь ее, новое платье, и внезапно оно показалось Алисе нисколько не красивым и совсем не нарядным, а совершенно невзрачным. С таким же успехом можно было бы надеть какое-нибудь из своих стареньких муслиновых платьев.

Пенелопа рассудила, что раз уж герцог дает бал в ее честь, то должен в таком случае предоставить в их распоряжение свою карету.

К тому времени как Алиса с Пенелопой оделись, у парадного входа их уже дожидалась великолепная карета с гербом герцога на дверях.

– Какая ты красивая, дорогая! – воскликнула Алиса, увидев сестру.

Пенелопа и в самом деле выглядела великолепно.

На ней было белоснежное платье, а подол и глубокое декольте, открывающее белые точеные плечи, украшали магнолии.

На ее золотых волосах покоился венок из тех же цветов, и Алиса подумала, что ни одна тиара или корона, как бы великолепна она ни была, не могла бы украсить сестру больше.

Глядя на Пенелопу, каждый сравнил бы ее с вышедшей из серебристой воды русалочкой: столько в ней было юности, свежести и очарования.

При этом Алиса даже не задумывалась о том, что сама выглядит ничуть не хуже.

Она тоже была в белом платье, но вместо экзотических магнолий его украшали маленькие букеты подснежников. Такие же букетики прятались в нежном тюле, пышным облаком обрамлявшем ее плечи.

Если Пенелопа в своем наряде напоминала саму весну, то Алиса была похожа на Персефону, несущую миру свет после темной ночи.

Быть может, она выглядела не столь эффектно, как Пенелопа, но в то же время ни один мужчина не смог бы отвести от нее глаз и, взглянув на нее однажды, уже не замечал бы никого вокруг.

Но. Алиса, не подозревая этого, просто порадовалась за сестру и пошла следом за ней вниз, к входной двери, за которой ждала их карета.

– Смотри не помни платье, – предупредила через плечо Пенелопа.

И только когда карета тронулась с места, Алиса нерешительно сказала:

– Если герцог… и в самом деле… сделает тебе… предложение, дорогая… прошу тебя, подумай серьезно… прежде чем принять его.

– А о чем тут думать? – поразилась Пенелопа.

– О том, будешь ли ты… с ним счастлива. В конце концов он ведь станет твоим мужем… и вы с ним будете вместе… всю оставшуюся жизнь.

– Значит, я всю оставшуюся жизнь буду разъезжать в таких же шикарных каретах, жить на Парк-лейн, в Кентском замке или в каких-нибудь других замках, которых у него по Англии не меньше полудюжины, – самодовольно ответила Пенелопа.

– Важно не только то… какой он… богатый, но и что он за человек, – возразила Алиса.

– Что он за человек? Герцог, что ж тут непонятного! – весело воскликнула Пенелопа.

Алиса с горечью признала свое поражение. Такие вещи объяснять Пенелопе бесполезно: она их просто не понимает.

Больше всего на свете Алисе хотелось бы, чтобы сестра была счастлива, но при этом она чувствовала, что счастливой с герцогом Хоксхедом быть невозможно.

Она вспомнила о герцоге Эксминстере, «ее герцоге», как постоянно называла его Пенелопа, и подумала, что если выйдет за него замуж, ее ждет не счастливая жизнь, а жалкое прозябание.

Какая разница, герцог он или простой смертный? Счастья он ей не принесет. А ведь он будет ее мужем, отцом ее детей…