Инга (СИ) - Кленов Виталий. Страница 23

В мастерской он не появлялся несколько месяцев, поскольку уже доказал самому себе, чего стоит, и был полностью удовлетворен результатом. Но прошло время, и Семен не выдержал. Он привык всегда быть чем-то занят, и вынужденное бездействие не давало ему покоя. Достав из тайника драгоценное клише, он долго и с интересом разглядывал его, понимая, что, оказывается, очень соскучился по своему «хобби». Чтобы хоть чем-то заняться, Семен решил повторить эксперимент и посмотреть на свое детище свежим взглядом — вновь убедиться, что не допустил каких-нибудь ошибок. Эта мысль его увлекла, и он с воодушевлением занялся любимым делом. Когда, наконец, купюра была готова, изобретатель изучил ее с особой тщательностью и снова остался доволен.

Для стопроцентной уверенности он решил провести дополнительные эксперименты. До сих пор он проверял свою копию лишь на внешнюю схожесть, и теперь ему захотелось убедиться в ее устойчивости к физическим воздействиям. Семен положил купюру в карман брюк, которые чаще всего надевал на работу, и дал себе слово не вынимать ее целый месяц — и только потом достать и посмотреть, как она повела себя в тех условиях, в которых обычно находятся деньги у большинства населения. Как она измялась, как потерлась? Похожа ли на другие десятирублевки? Не порвалась ли? Не расслоилась? Самое главное — не разглядывать ее раньше времени, а то по истечении срока эксперимента возможные изменения будут не такими заметными.

Семен Воронцов был человеком упертым, особенно в том, что касалось его увлечения. Он целый месяц носил эту бумажку в кармане: сворачивал ее на две части, на четыре и даже на восемь, разворачивал, сминал, разглаживал, перекладывал из кармана в карман, но так ни разу и не посмотрел на нее.

А вот когда посмотрел, то был почти счастлив: его купюра выглядела так же, как и любая другая десятирублевка, никаких заметных отличий. Семен ликовал!

Но длилось это недолго. В дело вмешался случай: жена постирала брюки вместе с купюрой в их кармане, и после стирки бумага посветлела! Не то чтобы краска смылась окончательно, но побледнела так, что это вызывало вопросы. Семен и расстраивался, и радовался одновременно: не зря он чувствовал, что не может быть все так гладко. И теперь его сомнения подтвердились, теперь он знал слабое место своего метода.

Решение этой проблемы стало для него еще одним вызовом. Он снова с головой окунулся в работу, опять все свободное время пропадая в гараже, и спустя четыре месяца приготовил новый состав краски. Теперь его банкноты можно было даже стирать! Это был триумф!

Отныне Семен почувствовал себя настоящим мастером и совершенно не хотел прекращать работу над своим детищем. Это и навело его на мысль оставить на банкноте «подпись», но таким образом, чтобы никто не смог ее обнаружить, кроме него самого. Как это сделать, как добиться нужного результата? Очередная головоломка заняла у него целых два месяца, но он справился с этой задачей и остался доволен своим остроумным решением. Для этого понадобилось сделать всего одну черточку на носу вождя чуть менее заметной, и тогда, используя лупу, можно было прочесть букву «С» — Семен.

Это было забавно: практически ничего не меняя и не добавляя в рисунок, он, тем не менее, искусно ставил на купюрах собственное клеймо! При этом делал это так деликатно, что никто не смог бы заметить, особенно если не знать, где и что искать. Работа была сделана мастерски, как сказал себе Семен, «высший пилотаж»! И так же, как первую купюру, он испытал ее на «народный контроль», только в этот раз почти не нервничал, так как был стопроцентно уверен в положительном результате. Затем снова предусмотрительно разобрал всю оснастку и тщательно спрятал по разным углам, а клише засунул под обшивку деревянного туалета, стоящего во дворе. Может, и надо было бы все уничтожить, но разве поднимется на это рука мастера!..

Очередная зима выдалась сырой и промозглой, и однажды, сидя у кровати приболевшего Гришеньки, жена мечтательно обронила, как хорошо было бы свозить летом сына на море — мол, это так здорово укрепляет иммунитет. Когда Гриша выздоровел, Анна ненароком повторила эту мысль еще раз, и тогда Семен серьезно задумался. Вместе они стали откладывать со своих зарплат деньги на поездку к морю, но почти сразу стало понятно, что этого точно будет недостаточно и в отпуске им придется сильно ужиматься. В голове постоянно свербела мысль, что у него всегда есть возможность «включить станок». Он гнал ее прочь, но чем ближе подходило лето, тем она становилась навязчивее. В итоге за неделю до отпуска, пересчитав отложенные деньги, Семен снова пропал в мастерской.

Для полноценного отдыха достаточно было изготовить всего пятьдесят купюр. Он сделал чуть больше — так, на всякий случай, если какие-то придется забраковать. Но все они получились идеального качества, и искушение взять их с собой оказалось слишком велико — он не смог устоять! В конце концов, решил Семен, необязательно тратить на отдыхе всю сумму, а если и придется использовать фальшивые деньги, то лишь в крайнем случае.

И такой случай представился уже на первой неделе, когда они праздновали день рождения Анны. Не поскупившись на подарок, он приобрел в ломбарде антикварные сережки старинной работы, а на расспросы отвечал, что удачно купил их с рук у местного пьянчужки. Вечером в ресторане на набережной он вручил серьги жене, и она тут же их надела. Играл ансамбль, от моря доносился плеск набегающих волн, а на столе стояла ваза с фруктами и бутылка крымского полусладкого вина — возможно, это был один из лучших дней их совместной жизни. Анна смотрела на мужа влюбленным глазами, а Семен чувствовал себя настоящим мужчиной и главой семьи. Он все-таки сумел держать себя в руках, и по возвращении с юга у него даже осталось несколько банкнот. Как ни удивительно, именно этот факт и стал причиной последующих роковых событий.

После поездки на море недооцененный на работе инженер понимал, что теперь его уже ничто не остановит от соблазна «включить станок», когда это может понадобиться. Всего за одну ночь Семен Воронцов мог стать состоятельным человеком, и этому искушению трудно было противостоять. Почему бы не воспользоваться возможностью, если она есть?

Но здесь, на этой улице, среди соседей, которые знали его как облупленного, он не мог изменить свою жизнь. А вот если перебраться в другой дом, район или, например, город, где его никто не знает, то можно было бы осторожно, не привлекая внимания, жить в свое удовольствие…

Это нельзя было провернуть втайне от жены, и он решился ей все рассказать. Семен взял две купюры: одну — «созданную» им (слова «фальшивая» он старательно избегал), а вторую — обычную, выданную в заводской кассе, и отдал их в руки супруге.

— Найди хоть одно отличие, — предложил он. — Даю тебе на это три дня.

Спустя указанное время никаких различий между купюрами Анна найти не смогла и полюбопытствовала: в чем подвох? Семен открыл ей правду и дал еще три дня — окончательно убедиться, что его банкнота ничем не отличается от настоящей. После этого он отвез жену в город и показал трехкомнатную квартиру в кирпичной ведомственной многоэтажке, хозяева которой недавно вышли на пенсию и готовы были переехать в их дом с доплатой в две с половиной тысячи рублей. Еще четыреста рублей брал за свои услуги черный маклер. Это были огромные деньги, но для Семена Воронцова они не имели значения.

Ну какая женщина не мечтала в то время выбраться из деревни в городскую квартиру, да еще такую шикарную? Анна долго переживала, но в конце концов, положившись на мужа, закрыла на все глаза и согласилась. Через неделю нужная сумма была готова, и процесс обмена благополучно свершился: семья Воронцовых перебралась в новую квартиру, пенсионеры переехали в их бывший дом, маклер получил свои деньги, и все в итоге остались довольны.

Но надо сказать, что маклер оказался мужиком прожженным, занимался этим делом не первый год и все время висел на крючке у уголовного розыска, поэтому был вынужден иногда сливать туда информацию. Однако он оказался не только прожженным, но и предусмотрительным: полагая, что в его работе мелочей не бывает, он имел привычку записывать номера получаемых банкнот — лишняя предосторожность не помешает. Вот здесь и обнаружилось, что Воронцов рассчитался с ним двумя купюрами с одинаковыми номерами…