Любовь в смертельной прогрессии (СИ) - Худякова Наталья Фёдоровна. Страница 24

Возражать я не стал. Даже если бы он сказал, что есть сегодня будет только он, Никита Романович, а я обязан был только смотреть на него, то, честное слово, я и тут бы согласился. К моему удивлению, кухня в этом «Бризе» оказалась весьма приличной. Я с удовольствием уплетал и украинский борщ, и котлеты с пюре. Совсем как дома, подумалось мне. Если бы этот дом был у меня, конечно. Дом — это, в первую очередь семья, родители, совместные обеды с разговорами о жизни, о делах. Я это представлял так и никак по-другому. Но жизнь мне предложила другой вариант. Обедаю я с детективом, который мне сейчас расскажет, что интересного он разнюхал для пользы моего дела.

— У меня тут некоторые вопросы появились, — похрустывая салатом из свежей капусты, сказал он как бы между прочим.

Это у меня вопросы, хотелось мне возразить. А сейчас хотелось бы услышать уже какие-нибудь ответы, черт возьми!

Я выразительно посмотрел на него. Прочитав в моем взгляде немой вопрос, он решил сменить тему:

— Я понимаю, вам бы хотелось услышать что-то конкретное от меня. Так вот, что касается фактов, которые я могу вам предоставить, — он нахмурился. — Вашего однокашника убили очень примитивно — заточкой. Убили вроде примитивно, но это никак не упрощает задачу найти преступника. Я бы даже сказал, наоборот.

— В смысле? То есть, если бы его убили ножом или отравили, то это нормально для дела. А если примитивно заточкой, то все? Шансы резко сократились?

— Нет, вы не так поняли, — решил успокоить Подмазов. — Инструмент по некоторым признакам изготовлен где-то на зоне.

— По каким именно?

— Это неважно, для вас эти детали ровным счетом не играют никакой роли. Дело в другом. Убийца не профессиональный киллер. Это однозначно. Вот тут и начинается свистопляска для убойного отдела. Петренко никогда не сидел в тюрьме, ни в каких криминальных делах не фигурировал ни в каком качестве. Даже в роли свидетеля. И убили его не в темной подворотне, где он мог стать жертвой грабителя или маньяка, а в достаточно приличном месте — в баре. Репутация у заведения хорошая, никогда никаких «сходок» воровских или пьяных драк там не было. Понимаете?

Я неопределенно пожал плечами. Собственно, никогда не приходилось задумываться о том, какая репутация у бара, куда ты зашел выпить стаканчик виски или коктейль.

— Вот, — продолжил сыщик. — Все сводится к тому, что Сергея Петренко, у которого все достаточно спокойно на работе и дома, в окружении которого никто не замечал «темных» личностей, вдруг убивает откровенно криминальный тип. Заточкой.

— У Сереги все нормально на работе? — удивился я.

— А что вас так удивляет? — улыбнулся Подмазов. — Вы считаете по-другому? Или вы знаете что-то конкретное?

— Да нет, — растерялся я. — Просто Серега непутевый всегда был. Лоботряс. Никогда ничего толкового в его бизнесе не было.

— Э-э, — поднял палец кверху сыщик, — Вы, дорогой Алексей Викторович, путаете толк и проблемы. Может, толку большого и не было у погибшего. Однако смею вас заверить, проблем у него тоже не было. Ни у него, ни у членов его семьи. Тут уж и я узнавал, и официальные структуры все протрясли через сито.

— Тогда получается, что в тот день нам обоим черная кошка дорогу перешла? Меня чуть не взорвали, а его убили. Но при этом связи между обоими преступлениями никакой нет. Так, по-вашему?

Никита Романович посмотрел куда-то мимо меня, в окно что ли, задумался на мгновение.

— Что, простите? — спохватился он. — А, в этом смысле… нет, я так не считаю. Конечно же, его убийство и то, что он вас шантажировал — оба эти случая между собой связаны. Это вне всякого сомнения.

Чем дальше в лес, тем страшнее. Вот какую версию тут можно выдвинуть, хотя бы самому себе? Ну абсолютно никакой! Либо я так глуп, либо мой детектив играет со мной в расследование, а на самом деле и у него никакой надежды нет разгадать эту абракадабру.

— И что дальше? А если причины так и останутся тайной за семью печатями?

Подмазов промокнул рот салфеткой и принялся за кофе.

— Не останутся. Даже не сомневайтесь, — он отпил из чашки, — мне самому интересно уже стало. Раскопаю, как бы глубоко рыть не пришлось. Верите мне?

Что я мог ответить? Алина меня воспитала в лучших традициях.

— Верю, — тихо ответил я, чтобы отвязаться.

— Да, у меня к вам просьба, — не обращая внимания на мой потухший голос, сказал он, — я бы очень хотел встретиться с вашей тетей. Алина ее зовут, так?

— Так. Ну, она точно здесь вам ничем не поможет, — с досадой произнес я.

— Почем вам знать, что мне поможет, а что нет.

Его уверенный тон и самодовольный вид начинали выводить меня из себя. Еще немного и он станет мне читать нотации. Я уже стал скучать по тому Подмазову, которого видел раньше.

— У меня все данные есть, просто хочу, чтобы вы предупредили ее о моем звонке. И еще, — с этими словами он стал серьезным. — У Петренко проблем на работе не было, а у вас как обстоят дела, если не секрет?

В его вопросе уже заложен был ответ. Прохиндей. Что-то пронюхал не иначе.

— Что именно вас интересует? — спросил я как можно более безразлично.

— Алексей Викторович, да все. Меня интересует все до мелочей. Вы даже не представляете, как важны порой бывают мелочи. Кто-то внезапно уволился, кто-то обижен был, как-то не так пошли переговоры или, ну я не знаю… В конце концов, это в ваших интересах. Не так ли?

Я вдруг сильно разозлился. На себя. Черт возьми, я веду себя, как маленький мальчик на приеме у стоматолога, который уговаривает меня открыть ротик, чтобы полечить зубик. Отвратительно.

— Да, конечно, Никита Романович. Я в последнее время слабо понимаю суть происходящего вокруг меня. Действительно, были проблемы. Возникли внезапно, на пустом месте, можно сказать. Но, что удивительно, каким-то волшебным образом дела стали устраиваться. Еще не уверен, конечно, но тенденция сейчас именно такая — медленно все пошло на лад.

— Так, это хорошо. Только все равно, объясните вкратце мне суть этих проблем и каким образом они пошли налаживаться. Я в волшебство с некоторых пор не верю.

Меня словно кипятком обдало. На подсознательном уровне именно об этом я как раз и думал. В моем случае любые чудеса должны настораживать. Наверное, на моем лице отразились все мои страхи.

— Нет, вы не подумайте, что если сегодня на лад дела, то завтра непременно все рассыплется, — решил он меня успокоить. — Я немного о другом. Всякая непонятная возня должна настораживать, кто знает, может здесь есть та ниточка, потянув за которую, мы размотаем клубок. Понимаете?

— Да, Никита Романович, — согласился я, окончательно потеряв всякое желание придираться к своему детективу. — Сейчас все расскажу в подробностях, если это как-то поможет.

Глава 6

Распрощавшись с Подмазовым, я направился в офис. По дороге зазвонил мобильник.

— Это опять я, — раздался голос сыщика. — Скажите, у кого-нибудь из ваших знакомых есть серый Форд Фокус?

— Нет, — ответил я не задумываясь. — Это абсолютно точно. Среди моих знакомых такой машины ни у кого нет. А в чем дело?

— Да так… пока не уверен, но мне показалось, что от кафе меня пытались вести.

— Так сейчас вы где? — Я был крайне удивлен: мы расстались буквально минут десять назад. За это время нельзя доехать до агентства.

— Я еду к себе, — спокойно ответил он. — На другой машине. Я всегда на встречу с клиентами приезжаю на чужой машине. А свою оставляю в сквозном дворе где-нибудь неподалеку. Это мое правило. Для блага клиента и своего тоже, разумеется.

Он отключился. А я продолжил свой путь. Серый Форд меня как-то зацепил, и я теперь мучительно пытался вспомнить, видел ли я такую машину. Почему-то не было ни малейшего сомнения в том, что за Подмазовым действительно следили. Для чего? Выяснить, с кем я встречаюсь? Тогда Подмазов молодец. Не стоит знать, что у меня есть детектив. Это моя единственная опора, к которой я могу прислониться хотя бы на время. Глаза начали невольно выделять из потока машин авто серого цвета. Надо бы проверить, кто из работников имеет Форд Фокус. Не исключено, что Подмазову все это только показалось. Он, кстати, так и сказал — не уверен. Только это вряд ли, у него профессиональная чуйка на этот счет. Я так думаю. И если уж он тут же позвонил мне, значит, чуйка эта его не подвела. Мне, конечно же, можно сказать для успокоения, что типа не уверен.