Боевые перчатки - Шломан Владимир. Страница 13

— Как ты, Юрка? — посмотрев по сторонам, спросил Шатров друга.

Юрка потряс головой.

— Нормально. Просто не заметил, как один из этих поднялся.

Друзья осмотрели поле боя. Их соперники, которые недавно бравировали своей силой, лежали на земле.

— Будут теперь знать, как приставать без дела, — потрогав свой фингал под глазом, сказал Юрка.

— Больше никто не хочет нападать? — громко спросил Вовка.

— Нет… Не хотим, — поднимаясь, простонал главный.

— Ну, тогда забирай своих дружков и уходите отсюда, — строго сказал Шатер.

Вслед за главным стали подниматься и его дружки.

Через минуту «поле боя» опустело, и на пустыре остались стоять только Юрка и Вовка.

— Кажется, убрались, — глядя вслед удалявшимся противникам, сказал Круглов.

— Я предлагаю продолжить есть картошку, — улыбнулся Вовка Шатров, хлопнув своего друга по плечу.

— Хорошая идея. Тем более после драки нам надо восстановить силы.

— А я и не устал. Просто картошка очень уж вкусная, — присаживаясь возле тлевших углей, сказал Вовка.

Рядом с другом присел Юрка. Ребята продолжали молча есть картошку. Вдруг Юрка тяжело вздохнул.

— Ты чего, Круг? — повернув голову в сторону друга, спросил Шатров.

— По глупости пропустил удар, — покачал головой Юрка. — Пока занялся одним, второй поднялся и дал мне. Теперь придется объяснять бате, откуда этот фингал. Да и по школе так придется ходить… Все будут спрашивать.

— Бате скажи правду, — посоветовал Вовка, — он поймет. Тем более не мы первые нападали. А в школе зачем говорить об этой драке? Скажешь, на секции локтем случайно задели в ближнем бою.

— Это ты классно придумал, — улыбнулся Юрка. — Очень классно. Действительно, на тренировках всякое бывает. А батя мой, конечно, поймет.

— Ну вот и все.

— А синяк — ерунда… Мне не привыкать, — махнул рукой Юрка.

— Я вот только не понимаю, — после небольшой паузы произнес Шатров, — почему людям хочется драться. Их же никто не трогал.

— Да они думали, что их больше, значит, мы побежим. Или что они нас легко побьют. Вот и стали задираться.

— Наверное, так, — задумчиво произнес Шатров. — Я вот на тренировках столько учебных боев проведу, столько синяков и шишек получу, что мне потом ни о какой драке даже думать и слышать не хочется.

— Ты тренируешься серьезно, а они что… Ходят себе шайкой. Им делать нечего, вот и пристают…

— Так пошли бы, как мы, спортом заниматься: единоборствами или футболом, или хоккеем… Ну, что кому нравится, — развел руками Шатров.

— Так ведь в спорте «пахать» надо до седьмого пота. Не каждому это нравится. Болтаться без дела проще. Да и привыкают, наверное, — предположил Юрка.

— Да, но мне их почему-то жалко, — вдруг сказал Шатер.

— Чего их жалеть? Если бы они побили нас, то не пожалели бы, — возразил Юрка.

— Да я не об этом.

— А о чем?

— О том, что они и не знают, что можно жить по-другому — без драк.

— Ничего… Может, сейчас дойдет.

— Может быть, — пожал плечами Вовка.

Доев всю картошку, друзья поднялись и пошли к дому.

— До завтра. Как всегда, встречаемся возле подъезда перед утренним кроссом, — подавая другу на прощание руку, сказал Вовка.

— До завтра, — ответил Юрка и, забросив сумку на плечо, пошел пружинистой, спортивной походкой к своему подъезду.

Глава 8

— Мама, а папа пришел с работы? — возвратившись с тренировки, спросил Вовка Шатров.

— Да, он у же дома, — ответила Фаина Степановна. — А зачем он тебе?

— Просто хочу поговорить с ним.

— Понятно. Только сначала надо поесть. Пойдем на кухню, — улыбнулась Фаина Степановна.

— О еде мне после тренировки напоминать не надо. Я бы сейчас и слона съел.

— Слона, извини, я не приготовила… В продовольственных магазинах они не продаются, — пошутила мама, — а вот пельмени имеются.

— О, пельмени — это здорово, — проходя за мамой на кухню, произнес Вовка, — клади мне двадцать… Нет, лучше тридцать штук.

— Так сколько же тебе отварить? — обернулась Фаина Степановна.

— Тридцать пять будет в самый раз, — засмеялся Вовка.

— Хорошо, — весело сказала Фаина Степановна, — я кладу тридцать пять.

— Договорились, — присев за стол, сказал Вовка.

— Как дела у тебя? — спросила мама.

— Вообще или в школе?

— И «вообще», как ты выразился, и в школе.

— Начнем не по порядку, со школы. В школе полное затишье. Ну, просто мертвая тишина, — прищурив глаза, улыбнулся Вовка.

— Что это значит? Объясни, пожалуйста, — поставив на стол тарелку с пельменями, попросила Фаина Степановна.

— Это означает только одно: учителя пока не зверствуют, троек и двоек я избегаю, стороной обхожу. Поведение… Как тебе сказать…

— Говори, как есть.

— Как в школе, нормальное. Я, конечно, не идеал, но и не варвар. С поведением все хорошо, мама, — засмеялся Вовка.

— Продолжай. Мне нравится, как ты рассказываешь, — улыбнулась Фаина Степановна.

— Продолжаю. Теперь переходим к делам под названием «вообще». Вообще тоже все в порядке. Тренировки очень напряженные, потому что на следующей неделе в воскресенье пройдут соревнования за звание чемпиона Москвы по годзю-рю каратэ среди юношей, на которых я должен выиграть.

— Почему должен? — спросила Фаина Степановна.

— Я пообещал выиграть.

— Вот как! Но все остальные тоже хотят выиграть, — заметила мама.

— Я уважаю своих соперников, но я должен победить.

— Интересное объяснение. Ладно, я не буду больше ни о чем спрашивать. У тебя есть какая-то тайна… Что ж, ты имеешь право на свои тайны.

— Вот она, настоящая демократия. Каждый имеет право на свою тайну! — нарочито торжественным голосом сказал Вовка.

— Ешь. Сам грозился съесть слона, а не можешь осилить пельмени.

— Сейчас поднажму, — улыбнулся Вовка.

Доев пельмени, мальчик попил чай со свежими булочками с повидлом и пошел к отцу, который в зале чинил, сидя за столиком, настенные часы.

Войдя в комнату, Вовка поздоровался с отцом:

— Привет, папа.

— Привет-привет, коли не шутишь, — продолжая копаться с часами, ответил отец.

Мальчик сел в мягкое кресло напротив отца.

— Папа, я хотел у тебя кое-что спросить.

— Что ж, спрашивай. Буду знать — отвечу, а нет — извини.

— Папа, а как вы поддерживали в боевых условиях спортивную форму? Я имею ввиду рукопашный бой. Ведь наверняка у вас не было специального оборудования для этого.

Игорь Андреевич отложил маленькую отвертку в сторону и ладонями потер глаза. Немного помолчав, он сказал:

— Ты правильно заметил, оборудования у нас специального не было. Разведка воюет почти непрерывно. Но когда появлялось время, мы обязательно тренировались. Бойцы спецназа всегда должны быть готовы ко встрече с врагом. Так вот, жили мы в доме, построенном из камней. Места, прямо скажем, маловато — мешок с песком для отработки ударов не повесишь. Вот тогда я и придумал очень интересный «тренажер».

На стену повесил простой армейский бушлат, обыкновенный, не камуфляжный, нарисовал на нем голову воображаемого противника, шею. Крестиками обозначил точки, по которым надо наносить удары — и вперед… Нашим ребятам понравилось, и командиру тоже. Короче, через пару дней на стенах висели похожие тренажеры-бушлаты, и мы отрабатывали на них удары. Ну а потом на улице проводили учебные бои, совершенствовали навыки обороны против ударов ножом, палкой, ну и так далее… Метали в деревянную цель саперные лопаты, кинжалы… Одним словом, не скучали. Главное, я тебе скажу, чтобы у человека было желание совершенствоваться в искусстве рукопашного боя, а все остальное не так важно. А в спецназ попросту не берут тех, кто не хочет совершенствоваться. Так что с этим у нас было все в порядке.

— Папа, а тебе приходилось на войне драться в рукопашную? — спросил Вовка.

Игорь Андреевич тяжело вздохнул:

— Приходилось, и не раз.

— Папа, расскажи хоть про одну схватку. Очень интересно.