Ты - мой выбор! (СИ) - Бехтерева Каролина. Страница 22

Я слегка приподнял бровь, откинулся на спинку кресла и сладко потянулся.

Моя надменна ухмылка не осталась без внимания, и горе-папашу затрясло с новой силой.

Кажется, Гореев начал воплощать в жизнь свои «грязные делишки».

— Господин Лукьянов, о чем речь? — Похлопал глазами, изображая крайнюю озадаченность.

— Что, щенок, решил играть самым мерзким способом?

— Ну так… с волками жить…

— Ты даже понятия не имеешь, с кем связался! — Грозно потряс пальцем в воздухе, на что меня чуть не порвало от смеха.

Поднимаюсь из-за стола, не спеша прохожу вперед, и застываю около мудилы, возвышаясь над ним:

— Слушай сюда, дядя… Я тебе не мой отец, долго разговоры вести не буду. Я мальчик здравомыслящий, и по опыту родителя давно понял, что с таким, как ты, никакие адекватные договоренности не работают. Либо ты шаг назад делаешь, либо я тебя с дерьмом сожру и подавиться не подумаю.

— Ты меня не пугай!

— Я не пугаю… я, пока еще, предлагаю… Сделай правильные выводы, и уйди с дороги. Будь ты мужиком нормальным, я б еще подумал, но с такой мразью у меня ничего общего быть не может.

— И всё-таки… кое-что общее у нас есть… — Мне крайне не понравилась его ухмылка.

Руки непроизвольно сжались в кулаки, и если из его рта вылетит еще хоть один намек на Леру — не посмотрю, что отец, что старше…

— Ты свой рот закрой, и в её сторону даже дышать не вздумай. Ты на нее все права потерял, когда в дверь вышел. Удумаешь замаячить на горизонте, и если, упаси тебя Бог, она еще раз заплачет по твоей милости — готовься! Девчонке и так по жизни не повезло, особенно с родителями. Расстроишь её — ты труп!

— А с тобой, стало быть, повезло? — Заулыбался, окатив меня изучающим взглядом.

— Нет. Это МНЕ повезло с ней, и каждый день своей жизни я буду проживать так, что бы она это почувствовала.

Лукьянов изменился в лице. Из приторной улыбки, на губах образовался оскал. Превосходство в его глазах, как говорится, не объяснимо, но факт.

— Ты оступишься! Обязательно сделаешь ошибку, и оступишься. Посмотрим тогда, как ты запоешь, когда займешь рядом со мной место в ряду предателей.

От его слов по всему телу прошла мерзопакостная волна. Что-то в них было такое, что заставило меня задуматься.

А что, если я, и правда, оступлюсь? Предам её? Сделаю больно?

Вместо глаз Лукьянова напротив, возникли её глаза… В кабинете, когда она увидела отца. В квартире, когда увидела сбежавшую из клиники мать…

— Если когда-нибудь Лера посмотрит на меня так же, как на тебя и свою мать, я тебе лично в руку пистолет вложу.

— Слишком громко, мальчик…

— Громко, но действенно.

— Не предлагай… соглашусь ведь.

— Сделай одолжение…

Мы еще минуту посверлили взглядами друг друга, и когда Лукьянов отвел первый глаза, я, молча, развернулся и присел в свое рабочее кресло, всем видом давая понять, что разговор окончен.

Не успел я и забыть уже о его присутствии, рано порадовавшись, что он по-тихому свалил, как около двери снова зазвучал его голос:

— Это не конец, Крестовский. Заканчивай, или будем воевать…

— Нет!

— Значит, война?

— Значит, война!

Вышагиваю около машины, отбрасывая в сторону черт пойми какой окурок, а её все нет и нет.

Я уже изучил все окна в здании напротив, пересчитал все плитки под ногами, а она все никак не появлялась.

Прикурил очередную сигарету, как за спиной раздался скрип двери.

Сначала зазвучали каблуки по бетону, а когда по затылку прошла горячая волна, мне даже оборачиваться не нужно было, что бы знать — это Лерка.

Едва успеваю сделать пол оборота, как на меня, словно мартышка, запрыгивает мелкая, и со счастливой улыбкой орет на весь двор:

— Я ПОСТУПИЛААА!!!!! — Отбрасываю сигарету, обвивая её тонкую талию ладонями, и приподнимаю в воздухе.

Она практически невесомая. Так нанервничалась с этими экзаменами, еще чуть-чуть и просвечивалась бы на солнце.

— Поздравляю, малышка! — Целую мелкую в висок, и делаю глубокий вдох.

Она пахнет весной… На улице почти осень на носу, а она пахнет цветущими фруктовыми деревьями и невероятным, неуловимым оттенком апреля.

— Садись в машину. — Целую Лерку еще раз, обхожу авто, и усаживаюсь за руль.

— Хуууух… Теперь пару дней можно выдохнуть, и за учёбу. — Мелкая мечтательно закатила глаза, предвкушая начало учебного процесса, а я мысленно вернулся в университетские годы, и скривился, словно от зубной боли.

Ни за какие деньги сейчас бы не согласился снова оказаться на парах. Как вспомню, так вздрогну.

— А куда мы едем? — Лера завертела головой, только сейчас заметив, что дом остался в противоположной стороне, а машина мчала нас к выезду из города.

— Увидишь… — Загадочно улыбнулся, и посильнее вдавил педаль газа в пол.

Глава 36

Съехав с основной дороги, проехал еще буквально километров 5, и затормозил, не съезжая к обочине.

— Завяжи… — Протянул Лере легкий шарф, ожидая, когда мелочь завяжет себе глаза.

— А плётка и кляп имеются? — Поиграла бровями, заулыбавшись, но требование выполнила.

Машина продолжила движение, и через еще каких-то 4 километра, припарковалась около высоких ворот.

Помог Лере выйти, уложил её ладонь себе на изгиб локтя, и повел вперед.

— Готова? — Стал за её спиной, подхватив пальцами край шарфа.

— Готова… — Тяну вниз, и нежный шелк плавно заскользил, а затем я слышу её выдох:

— Боже… какая красота…

— Поздравляю с поступлением, малышка… — Обвиваю ладонями живот, и едва ощутимо дотрагиваюсь до бархатной шеи.

— Но… а если бы меня не взяли? Откуда ты мог знать, что бы…

— Лера, нет! — Правильно расценил её оборванную реплику. — Я ведь обещал тебе, что не буду вмешиваться, и я не вмешивался. Просто я верил в тебя…

………………………………………………………………………………………………………………………

Валерия

Расслабляюсь в его руках, и снова перевожу взгляд вперед.

Небо уже достаточно потемнело, опуская сумерки на ровную гладь озера.

Мы стоим посреди пустынного двора, за спиной двухэтажный дом из красивого темного-коричневого кирпича, высокие кованные ворота, но впереди… Территория плавно переходит в свободную от деревьев землю, засаженную сочным газоном, которая граничит с кромкой воды.

Не знаю, кому принадлежит этот дом, но получить кусок земли в придачу с озером, явно стоит сумасшедших денег.

У самого берега стоит круглый стол, два стула, и с начала мне показалось, что они из лозы, но присмотревшись, глаза прошлись по мягких, изогнутым линиям, переходящими в замысловатые узоры. Это ковка… Потрясающей красоты и изумительного мастерства металлическая ковка выкрашенная в белый цвет.

Вокруг расставлены высокие белые свечи в стеклянных вазах, бережно охраняемых пламя от ветра.

На немногочисленных деревьях сбоку раскинуты нити с крупными лампочками, освещающими все вокруг мягким золотом.

Вдали пели птицы, вода изредка всплескивалась, тёплый, пока еще летний ветерок прикасался к оголенным плечам, нежно задевая пряди волос, а внутри непередаваемое чувство уюта и теплоты.

— Пойдем… — Андрей перехватил мою ладонь своей и повел к столу.

На нем пока еще было пусто, лишь красивая сервировка, несколько маленьких свечей, и низкая композиция из розовых, сиреневатых, и белых эустом.

Боковым зрением увидела движение около дома, и спустя пару минут, к нам подошел невысокий мужчина в белой рубашке, классических брюках и с белоснежными перчатками на руках, которые катили к нам хромированный столик с блюдами, накрытыми серебряными баранчиками.

Дождавшись, когда мужчина расставил тарелки на столе, Андрей поблагодарил его, и сказал, что тот может быть свободен.

Я, было, подумала, что мужчина вернется в дом, но пройдя по территории до самого выхода, послышался звук отъезжающей машины.

— Скорее всего, это не так вкусно, как готовишь ты, но у шеф-повара ресторана имеется пару звезд Мишлена, так что, думаю, не разочаруют.