Дочь Лунной богини - Тань Сью Линн. Страница 29

Вспомнив, какой наступил день, я вскочила на ноги и принялась рыться в ящике, выискивая свой подарок. Однако даже вручая принцу сверток из шелка, старательно отгоняла желание спрятать его обратно. Разве может простая ракушка сравниться с бесценными сокровищами, которыми обладал наследник империи?

Ливей развернул ткань и уставился на ракушку. Я взяла ее и осторожно подула. Ракушка засияла, и моя мелодия разлетелась по комнате. Радостная, наполненная обещаниями, надеждой… и, как я сейчас поняла, тоской. Сама того не понимая, я сочинила мелодию своего сердца.

Ливей не шевелился, пока не отзвучали последние ноты.

— Прекрасно. Как она называется? — поинтересовался он.

Я улыбнулась, несмотря на внезапно возникший ком в горле.

— Она в твою честь. Я сочинила ее для тебя.

Ливей забрал у меня ракушку и хотел подуть в нее сам, но я его остановила.

— Послушаешь, когда меня не будет.

Его тело напряглось, а взгляд устремился к моему лицу.

— Ты покидаешь меня?

— Я не это имела в виду. Ракушка — подарок на день рождения, а не прощальный.

Правда, совесть кольнула меня за то, что я ушла от ответа.

Ливей вновь переплел наши пальцы, и его беспокойство ослабло.

— Спасибо. Я никогда не получал подарка прекрасней. — Он замолчал на мгновение, после чего на его лице появилась дразнящая улыбка, и принц добавил: — Теперь мне не придется умолять тебя сыграть мне.

Я отстранилась и, старательно изображая гнев, посмотрела на него.

— Неужели меня так легко заменить?

— Даже не хочу это выяснять. — С сожалением вздохнув, он отпустил мою руку и встал с кровати. — Нужно уходить, пока не проснулись слуги.

— Ливей, — собравшись с духом, окликнула я его у порога, — у нас завтра нет уроков. Может, проведем день вместе?

Он замер на мгновение, но затем кивнул, а когда закрывал дверь, я заметила на его лице улыбку.

Я вновь осталась в одиночестве, и последние клочки томной дымки развеялись. На смену ей тут же пришло яростное и неумолимое чувство вины. Небесный император не проявил к маме милосердия и приговорил к заточению на целую вечность. Я вспомнила, как испугалась мама появления императрицы, какой ужас она испытала. Так откуда чувства к их сыну? Неужели я настолько слаба и с такой легкостью предам родную мать?

Я прижала пальцы к вискам, а затем запустила их в волосы. Вряд ли мама посчитала бы мое поведение предательством. Даже несмотря на собственные страдания, она не произнесла ни единого злого слова по отношению к императору или императрице. Мама не стала бы сердиться, ведь всегда хотела для меня лишь одного — счастья. Да и я — самостоятельная личность. Как и Ливей. К тому же он сильно отличается от родителей. После стольких дней, проведенных вместе, я знала это лучше, чем кто-либо другой. Принц стал для меня самым близким другом, а теперь… и того больше. Глупо возлагать на него ответственность за события, произошедшие в далеком прошлом, и ситуацию, к которой он не имеет отношения.

Как бы мне хотелось излить ему душу и раскрыть свое сердце. Ливей бы никогда не причинил мне боль. Но я не хотела впутывать его в свои дела и ссорить с родителями, тем более их отношения и без того оставались напряженными. Правда, стоило признать: я боялась разочароваться в нем. Ведь предательство возлюбленного ранило сильнее предательства друга.

Я ненавидела себя за ложь, страх и сомнения, но все это меркло перед угрозой разоблачения. Нефритовый дворец — это не то место, где стоит делиться секретами. Здесь нам с мамой не стоит ждать даже крупицы милости, ничто не спасет нас от жестокости императора и злобы императрицы. Особенно учитывая то, чем связаны наши семьи. Нет, я не нарушу обещания, данного матери, пока не буду уверена, что это не причинит вреда.

Я лежала без сна в своей постели, пока солнце не показалось над горизонтом. Страсть ночи растворилась в дымке утра, кроме воспоминаний о поцелуях, которые запали глубоко в душу.

Глава 11

Я уставилась на свое отражение в зеркале. Черные волосы плавно спадали до талии, а кожа сияла от пребывания на солнце. Хотя мои черты лица ничем не выделялись, мне нравилось собственное отражение… даже ямочка на подбородке, которую Небесная императрица посчитала признаком дурного нрава.

Я потянулась за одним из платьев, которые носила каждый день, но в последний момент решила предпочесть светло-голубой халат из шелка, украшенный разноцветными птицами. Пока я надевала его, скворец, вышитый зелеными нитками, расправил крылья и облетел полный круг по подолу. Моя жизненная энергия и в самом деле крепла. Миньи попросила свою подругу, опытную швею, изготовить мне этот наряд: решила, что моя одежда слишком простая и не подобающая статусу. Стоило признать, в моем шкафу и правда хранилось слишком много белой одежды. Хотя я не возражала, так как этот цвет напоминал мне о маме.

Но сейчас жизнь наполнилась яркими красками.

Сегодня я одевалась с особой тщательностью, проявляя непривычный интерес к собственной внешности. Слегка подпрыгивая от нетерпения, я пересекла сад, но, дойдя до двери Ливея, замерла. А не приснилось ли мне произошедшее ночью? Вдруг он успел позабыть об этом?

И что ужаснее всего: вдруг принц пожалел о случившемся?

Собравшись с духом, я толкнула двери и вошла в его комнату. Он уже встал с кровати и сидел за столом в парчовом халате, перевязанном на талии черным шелковым поясом. Волосы Ливей собрал в хвост серебряным кольцом, и сейчас они струились по спине, как чернильная река. Его глаза остались такими же темными, как всегда, но теперь казались мне в сотни раз красивее.

Заметив меня, он поднялся на ноги.

— Не смотри так удивленно. Я могу одеться самостоятельно без чьей-либо помощи. — На лице Ливея появилась легкая улыбка, и он добавил: — Хотя мне нравится, когда ты держишь мою одежду.

В голове тут же вспыхнули предательские картины, как я набрасываю шелк и парчу на его плечи. Как мои пальцы касаются впадинки на его шее, поправляют складки на одежде. Как мои руки скользят по его талии, чтобы завязать пояс. Раньше я не придавала этому значения, но сейчас сердце бешено заколотилось в груди, а во рту пересохло.

— Синъинь.

Мое имя на его губах еще больше взволновало меня. Но тут я заметила, что Ливей протягивает мне тонкую коробочку.

— Сегодня твой день рождения, а не мой.

— Обмен подарками приносит удачу, — попытался оправдаться он.

А когда я даже не шелохнулась, чтобы забрать коробку, сам открыл крышку и вытащил заколку. Деревянное украшение оказалось покрыто лаком темно-синего цвета и усыпано крошечными прозрачными камнями, в которых преломлялись солнечные лучи.

У меня перехватило дыхание. Заколки для волос обычно дарили в знак любви, но я быстро подавила вспыхнувшую надежду. Мы не давали друг другу никаких обещаний. А прошлая ночь… Что ж, я все еще не понимала, какое значение она имела теперь, при свете дня.

— Я сделал ее довольно давно, но пришлось постараться, чтобы она соответствовала твоему имени. Сложнее всего оказалось подобрать цвет.

Он сделал ее? Для меня? Заколка вышла изящной, принцу удалось мастерски передать все оттенки переменчивого нрава небес. Но даже будь она из простого куска дерева, значила бы для меня не меньше.

Ливей наклонился и воткнул заколку мне в волосы. Так же, как в нашу первую встречу.

— Спасибо, — поднимая на него взгляд, выдавила я.

— В нашем распоряжении есть только утро. Отец попросил встретиться с ним перед приемом. — Ливей взял со стола корзину, а свободной рукой потянулся к моей ладони. — Может, передумаешь и придешь туда сегодня вечером? Мне было бы приятно. Вечер получился бы не таким скучным.

Стараясь убедить меня, он улыбнулся. А у меня скрутило живот от одной только мысли вновь пересечься с Их Небесными Величествами. Однако прием организовали в честь Ливея, и в глубине души мне хотелось посмотреть на ту сторону его жизни, которую редко удавалось увидеть и в которой он выступал в роли наследника престола. К тому же сейчас хотелось проводить с ним каждое мгновение, ведь даже короткая разлука причиняла доселе неведомую боль.