Дочь Лунной богини - Тань Сью Линн. Страница 30

— Да, — ответила я, — приду.

Как только мы вышли в сад, Ливей призвал облако. Раз теперь он мог покидать дворец по своей воле, значит, вскоре приступит к своим обязанностям при дворе. Я отогнала беспокойные мысли, не желая портить день сомнениями о будущем или страхами из прошлого. Хотя при взгляде на облако в голове вспыхнули воспоминания о том, как я в последний раз летела на таком же с Пин’эр. Ступив на него, Ливей протянул мне руку. Облако казалось мягким и прохладным, но под ногами я ощутила твердую поверхность. Когда оно поплыло по воздуху, я невольно пошатнулась, но Ливей тут же подхватил меня, не дав упасть.

Лишь спустя несколько мгновений я смогла расслабиться. Облако плыло так плавно, что вскоре страхи покинули меня. К тому же полет при свете дня оказался намного приятнее, чем поспешное бегство посреди ночи.

Под нашими ногами, словно картина на свитке, раскинулись высокие горы, мерцающие озера и пышные изумрудные леса. Заморосил дождь, но капли, касающиеся моей кожи, освежали, как утренняя роса. Вскоре солнце скрылось за темными тучами, от которых так и веяло холодом, но в объятиях Ливея я ощущала лишь тепло.

Через какое-то время мы приземлились посреди деревьев. Я никогда не видела подобного места ни в Небесной империи, ни в собственных снах. Цветущие персиковые деревья, усыпанные розовыми и белыми цветами, тянулись до самого горизонта, а воздух наполняла пьянящая сладость. И с каждым порывом ветра множество лепестков устилало землю.

Я поймала лепесток на ладонь, и он оказался мягким, словно бархат, и совершенно невесомым.

— Где мы?

— Где-то в Царстве смертных.

— В Царстве смертных? — Я слегка повысила голос от тревоги.

Бессмертным запрещалось спускаться сюда без разрешения Небесного императора, хотя в давние времена они постоянно так делали. Возможно, здесь, среди более слабых, бессмертные острее чувствовали собственное могущество и наслаждались песнями в свою честь или наполненными ужасом мольбами. Ведь смертные считали их не просто людьми, способными жить вечно, а настоящими богами. Но это вызвало хаос. Смертных напугала магия, и очень много судеб изменилось из-за такого вмешательства. Чьи-то жизни оборвались слишком рано, а другие, наоборот, спаслись от неминуемой гибели. Поэтому Хранитель Смертных Судеб убедил Небесного императора издать указ, по которому бессмертным запрещалось появляться здесь. Да, многие жалели, но никто не осмелился воспротивиться воле повелителя Небесной империи. С тех пор наше царство скрыто от глаз смертных, и с каждым годом воспоминания о нас все больше походят на мифы и легенды. И все, что смертные видят, посмотрев на небо, — это Солнце, Луна и звезды.

— А нам разрешено здесь находиться? — Я бросила взгляд на небо, опасаясь, вдруг Хранитель Смертных Судеб спустится за нами и потащит наверх, чтобы назначить наказание.

Ливей приподнял продолговатый кусочек нефрита, свисавший с его пояса, на котором оказался вырезан изящный дракон. Императорская печать.

— С ним мы можем отправиться куда захотим, — заверил он, а затем отпустил камень, и тот звякнул о кисть Небесной капли. — Это одно из немногих преимуществ участия в длительных обсуждениях при дворе.

Пройдя чуть дальше, мы уселись у журчащего ручья. Мягкую траву устилали бледные лепестки, часть которых уже слегка побурела по краям. Их вид напомнил мне, что в этом царстве все меняется и каждое мгновение приближает живущих здесь существ к неизбежному концу. А значит, и мой отец с каждым днем становился старше. В душе вспыхнуло неодолимое желание найти его, отыскать среди смертных, если он еще жив. Но Ливей ничего не знал о моих родителях, и я никак не могла рассказать о них сейчас.

К счастью, он не заметил моего смятения, так как выкладывал еду из корзины. Фарфоровый кувшин с вином, золотистые груши и маньтоу^[5]: одни с начинкой из сладкой бобовой пасты, другие с мясом. Но когда я потянулась за лепешкой, наткнулась на его руку.

Ливей тут же убрал тарелку подальше от меня.

— Как насчет небольшого состязания?

Я мысленно застонала, ведь он легко превосходил меня в любом оружии, кроме лука. К тому же меня не особо волновал не только выигрыш, но и проигрыш.

Не обращая внимания на мое недовольство, Ливей обошел несколько деревьев и отыскал две крепкие палки, после чего бросил одну из них мне.

Я поймала ее в воздухе.

— Тебе не кажется, что это не очень честно? Ты фехтуешь намного лучше меня. По крайней мере, пока, — пробормотала я.

Ливей начал кружить вокруг меня с грацией хищника.

— Ты так легко готова сдаться?

Я тут же вскочила на ноги и крепче сжала палку, отчего грубая кора впилась в кожу.

А он вытащил откуда-то полоску из белого шелка.

— Я даже завяжу один глаз, чтобы дать тебе фору.

— Ох, спасибо, — с улыбкой ответила я, стараясь не скрежетать зубами.

Я бы могла отказаться от его самоуверенного предложения, но решила, что глупо терять преимущество.

Когда мы замерли друг напротив друга, сквозь деревья пронесся ветер, осыпая нас дождем из лепестков. Я первой бросилась в атаку со стороны, закрытой повязкой, надеясь застать принца врасплох. Но Ливей взмахнул палкой, отразил удар, а затем отпрыгнул в сторону и шлепнул меня по икре. Зашипев, я развернулась и ударила его в грудь. Воздух со свистом вылетел сквозь губы принца, а я уже отскочила подальше, чтобы он не смог меня достать. Но уже через секунду мы вновь сошлись друг с другом. Тишину нарушали хруст камней и шорох листьев у нас под ногами, а также громкий стук дерева о дерево. Я искренне восхищалась техникой принца — яростными атаками и быстрыми отступлениями. Ливей контролировал каждое свое движение, но при этом не выглядел скованным. И все же мне удавалось противостоять ему, поэтому меня не покидала надежда на победу.

Заметив брешь в его обороне, я бросилась вперед, но он отклонился назад, так что моя палка рассекла пустоту. И прежде чем мне удалось отступить, принц сильным ударом выбил оружие из моей руки.

Я подавила стон, изо всех сил пытаясь скрыть охватившее меня разочарование.

— Если бы состязались в стрельбе из лука, я бы победила тебя с закрытыми глазами. — Схватив мантоу из корзинки, я бросила его Ливею.

Он поймал лепешку в воздухе, но сразу же протянул мне:

— Возьми ее себе.

— Нет, это твой приз.

Выбрав грушу, я вонзила зубы в спелую мякоть, и рот наполнился сладким ароматным соком.

Когда принц вновь попытался протянуть мне мантоу, я покачала головой.

— Ты хочешь устроить состязание за право не есть их? — с хитрой улыбкой спросила я.

Он холодно посмотрел на меня, а затем откусил мягкий бок. Воздух тут же наполнил восхитительный аромат жареной свинины.

— Смотри не подавись, — сказала я с искренней улыбкой.

Голод — небольшая плата за негодование, что сейчас отразилось на его лице. Я проиграла состязание, но при этом ощущала себя победительницей. Посмотрев на затянутое тучами небо, я поразилась тому, что все вокруг отчего-то казалось еще прекраснее. Даже дождевые облака выглядели не унылыми и угрожающими, а наполненными мрачным величием.

Когда мы закончили есть, Ливей налил мне чашу вина. В воздухе разлился нежный аромат османтуса, вызывая воспоминания о лунно-белых цветах.

Крепче сжав чашку в пальцах, я подняла ее, чтобы произнести тост.

— Желаю, чтобы ты всегда был счастлив.

Его пристальный взгляд замер на мне.

— Если ты подразумеваешь счастье, что я испытываю сейчас, то это самое лучшее пожелание из всех.

Вино заструилось по моему горлу, даря опьяняющее тепло. А когда мы осушили свои чашки, принц вновь наполнил их, но в этот раз сам захотел сказать тост.

— Пусть все твои мечты сбудутся.

Мне стало интересно, что бы он сказал, узнай, о чем именно я мечтаю.

Долгое время я желала лишь вернуть то, чего лишилась в прошлом. Но вчера ночью, а может, и раньше, в моем сердце зародилась надежда на будущее.

— О чем ты мечтаешь? — спросил он, словно прочитал мои мысли, как и вчера.