История одного гоблина: Символ веры (СИ) - Болотов Андрей Тимофеевич. Страница 6

– Слушай, радной, сколько дашь за бык? Вазьми бык, кароший! – заскулил он.

– Готов дать один золотой, – сказал Гарб и сделал вид, что готов уйти, если продавец окажется настолько глупым, что не согласится на его щедрое предложение.

Орк с самого утра стоял на рынке и очень хотел есть и пить, а быка оставлять без присмотра было нельзя. Однако жадность не позволяла продавцу отдать товар за такую небольшую сумму – не зря же он отстоял целый день на солнцепеке!

– Не атдам! – орк яростно завращал глазами и, перехватив топор поудобнее, сделал несколько выпадов для демонстрации решимости.

Один из взмахов оказался столь неудачным, что топор с жутким свистом отсек бычку ухо. Обезушенное животное страшно заорало и бросилось наутек, потащив за собой растерянного орка, который не догадался или не захотел выпустить веревку из рук.

Гарб грустно посмотрел на быстро удаляющееся облако пыли, вздохнул и побрел дальше. У него с собой имелось ровно три золотых, а быков, как назло, предлагали не дешевле пяти. Сторговаться удавалось до четырех, а потом все продавцы упирались и больше не уступали ни медяка. Гарб шел и думал, что толку от почти бесконечной магической энергии никакого, раз в кошель от этого не становится тяжелее.

Когда шаман вконец отчаялся, его кто-то похлопал сзади по плечу. Обернувшись, он увидел знакомую некогда зеленую морду орка – теперь серую от пыли с пятнами запекшейся крови. Самым важным было лишь то, что ручищи недотепы надежно сжимали веревку с быком. Животное затравленно смотрело в землю и головы не поднимало. Орк довольно ухмылялся и явно горел желанием продолжить торг.

– Беры бык, для тебя ловил!

– Сколько? – буднично, не показывая радости, спросил Гарб.

– За три дам!

– За два возьму!

– За два беры, но без башка. Тупой башка с собой понесу.

Гарб струхнул, что орк и правда преждевременно снесет голову быку, которому еще надо своим ходом дойти до жертвенника.

– Ладно, договорились! Моя окончательная цена два золотых и одна серебряная.

– Эх, я хотеть башка, ну ладно. Башка стоит серебро. Беры! – согласился зеленокожий.

Курс серебра к золоту на Лумее не постоянная величина. Жадные дворфы, добывающие металл и занимающиеся чеканкой, часто пересматривают соотношение, но в среднем за один золотой дают от пяти до двенадцати серебряных монет. Сделка начала становиться выгодной.

Гарб радостно отсчитал орку два золотых, после чего возникла заминка с поиском разменной монеты, потому что сдачи у продавца не нашлось. Как назло, курс у менял оказался на редкость невыгодным. Даже недалекий орк согласился, что разменивать один золотой на четыре серебряных монеты глупо.

После часа безуспешных поисков зеленорожий верзила стал настойчиво предлагать купить у него еще что-нибудь – топор или волшебную торбу. За топор, конечно, можно было бы выложить несколько серебряных монеток, но боевая секира весила столько, что у Гарба вряд ли хватило бы силенок поднять ее даже обеими лапами. К тому же ржавчина местами насквозь проела металл, что оставляло сомнение в его боевой пригодности.

С торбой дело обстояло иначе: шаман решительно не понимал, как обычная котомка может стоить столько денег. Гарб исследовал мешок на предмет наличия в нем хотя бы следов зачарованности, но ничего не обнаружил. Однако орк настаивал на своей цене, а сделка грозила сорваться.

– Хорошо, Шамбалын тебя забери! Продай мне быка и мешок за три золотых.

Продавец криво усмехнулся при упоминании орочьего рая. В Шамбалын попадают лишь павшие в бою орки. На этом сходство с дворфийским царством бесконечных самоцветов заканчивается, потому что ни веселых попоек, ни пышногрудых валькирий зеленокожим их бог никогда и не обещал. Впрочем, незавидная участь тех, кого не взяли даже в царство Одноглазого, заставляла орков во что бы то ни стало умирать с оружием в руках.

Скрепя сердце, Гарб отдал орку всю сумму, забрал веревку, торбу и потащил быка за собой. Продавец же, довольно рыча какую-то боевую песнь, направился к ближайшему заведению, в котором можно наполнить желудок всякой гадостью за свои же монеты.

Глава 5

Новые миры были очень разными. Со временем каждый из старших богов изменился под влиянием того места, в которое его поместил Создатель. Оставшиеся дети Део мудро покорились воле отца и не особо горевали по поводу утраты родного мира, ведь теперь каждый из них был сам себе властелином. И принялись они плодиться и размножаться. Так появились средние боги.

Покупка покорно плелась за новым хозяином и не выказывала беспокойства по поводу места назначения. Можно было даже подумать, будто бык обрадовался, что его забрали и уводят подальше от живодера с топором. Прогулка жертвенного животного через всю деревню по пыльной тропинке, гордо именуемой центральной улицей, вызвала нездоровый интерес односельчан.

В последнее время провианта в деревне водилось немного. В одиночку шаман столько съесть никак не мог, поэтому соседи не на шутку взволновались.

– В кои-то веки решил угостить всех по-царски! – раздавался то тут, то там радостный шепоток. – Ай да Мусор!

– Вот молодчина, не иначе разбогател! Наш парень! – слышалось в ответ.

К исходу дня перед домом Гарба собралось все взрослое мужское население – двадцать восемь морд. Гобхаты выжидающе толпились за оградой дома. Они разочарованно водили носами, тщетно пытаясь учуять запах жаркого. Его не было. Значит, еще придется тратить время, разделывая тушу, а солнце уже почти село.

Входить без приглашения никто не рисковал. На ограде висели черепа разных животных. Это должно было предупредить об опасности вторжения и придавало жилищу шамана достаточно зловещий вид, чтобы предостережение работало.

– Может, сам позовет? – потирая урчащий живот спросил один из гоблинов.

– Может, – неуверенно буркнул второй, старательно вглядываясь в плотно занавешенные окна дома.

Ничего не подозревающий шаман мирно дрых без задних ног, утомившись от длительного хождения по рынку. Бычок с радостью бы делал то же самое, но его сутки не кормили, а Гарб в своем дворе, как назло, магией выкорчевал даже намеки на зелень. Апатичный настрой рогатого от голода сменился беспокойством. Он стал тревожно перебирать копытами и мотать головой. Наконец одноухий не выдержал и призывно замычал, подсказывая новому хозяину, что не мешало бы подкрепиться. К тому же мнению склонялись все длиннолапые по ту сторону ограды.

Исключительную готовность вкусно поужинать всем своим видом демонстрировал деревенский вожак – необычайно рослый для гоблина детина высотой пяти с половиной футов от пяток до макушки. Услышав мычание быка, он потерял терпение и решительно шагнул во двор. За ним несмело последовали все остальные. Незамедлительно сработали волшебные ловушки, которые всякий предусмотрительный работник магического труда оставляет заряженными на время собственного сна, чтобы незваные визитеры не застали его врасплох.

Вожак взвыл нечеловеческим[1] голосом, когда его огрело по голове невидимой дубиной, а потом подвесило в воздухе вверх кармашками. Та же участь в разных вариациях ожидала еще троих односельчан Гарба, успевших войти в охраняемую зону. Остальные тут же дали деру на предельных скоростях. В первые секунды они могли бы потягаться с породистыми воргами – дикими полуразумными волками, которых гоблины часто используют в качестве скакунов во время боевых действий.

Проснувшийся от шума Гарб вышел на крыльцо, вдоволь похихикав, щелкнул пальцами и отпустил незадачливых нарушителей своего спокойствия. Обычно бледно-розовая кожа вожака побелела от переполнявших его чувств. Не лучше выглядели и остальные.

– Что это значит? – со злобой в голосе поинтересовался глава племени.

– Это значит, что вы вторглись на мою территорию без разрешения, – спокойно ответил шаман. Уровень вашего везения зашкаливает. Переместись вы на пару шагов дальше, и вы приобрели бы снаружи цвет жаркого от огненного заклинания.