Мой тихий ужас (СИ) - Прай Кэрри. Страница 20

Повторять не имело смысла. Оттолкнув от себя Тихона, я устремилась прочь из комнаты. Обида душила, а когда за спиной послышался треск деревянной двери, что спровоцировала очередь гневных ударов, то здравость окончательно меня покинула.

Вцепившись в перила лестницы, я вспомнила о всех прошедших тренировках и оттолкнула от себя кресло. Мне удалось покорить несколько ступенек, прежде чем равновесие было потеряно, а свет сменился тьмой.

Открыв глаза, я обнаружила себя лежащей на кровати, в своей ненавистной темнице. И пусть картинка плыла, я смогла разглядеть Тихона, расправляющего над моей головой мокрую тряпку. Мой реакция была незамедлительной – мерзкий кусок ткани был с криком отправлен в стену.

– Ты чего? – возмутился Райский. – Всего лишь компресс. Мне всегда так делают после боя. Или ты предпочитаешь мороженный окорок?

– Что случилось? – выпалила я, приподнявшись на локти.

– Начинается… Где я? Что со мной? Как я здесь оказалась? – передразнил он. – Спокойно, Соня. Ты была в отключке пять минут. Мир не успел измениться.

И хотела бы я разозлиться на него, да только всё случилось по моей вине. Райский не толкал меня с лестницы и тем более не просил врываться в его комнату.

– Тебе крупно повезло, обезьянка. Кроме разбитой брови, на твоём теле нет ни одного повреждения, – он хитро улыбнулся. – Я внимательно всё изучил.

– Может, хватит издеваться? Мне и без того тошно. Всего бы этого не произошло, если бы ещё утром я оказалась дома.

–  Не спеши винить родителей. Чудаки потеряли колесо на трассе и теперь смиренно ждут эвакуатор. Хотел бы я посмотреть на их растерянные лица, – хохотнул Тихон, а после выдержал паузу. – Не волнуйся, я присмотрю за тобой до их приезда.

– Думаешь, я этого хочу?

– А разве нет?

Райский глубоко вздохнув, поняв, что сейчас не время для иронии.

– Слушай, ты прости меня за вспыльчивость, – выдавил он, а я не поверила собственным ушам. – Я был не прав сегодня. И тогда, когда посчитал тебя лгуньей.

От непривычных фраз стало не по себе.

– И что же повлияло на твоё решение?

– Ты была в шаге от того, чтобы свернуть себе шею. Я считаю это крепким аргументом. Если, конечно, это не часть хитроумного плана.

Его вдруг проснувшееся доверие не принесло особой радости. По правде мне было на него наплевать. Единственное, что так яро требовала моя душа – видеть Райского в последний раз.

– У тебя кровь, – заметил он, после чего приложил холодные пальцы к моей брови. Я вздрогнула от неожиданного прикосновения. Какое-то время Тихон молчаливо разглядывал меня, при этом двусмысленно улыбаясь. – А ты ничего.

– Ещё парочка подобных фраз, и я решу, что головой ударился именно ты.

Тихон рассмеялся, но ничего не ответил.

– Учитывая масштаб проблемы, Елисей объявится только к ночи, – добавил он, перед тем, как уйти. – Если будет что-нибудь нужно… В общем, я рядом.

Оставшись одной в полной растерянности, я не нашла ничего лучше, как осмотреть своё тело. Тихон был прав, никаких последствий падения нём не нашлось. Оставалось надеяться, что его исследовательская деятельность – очередная глупая шутка.

Я не сразу заметила красную папку, оставленную на краю кровати, но разобрав текст на записке: «Ты ведь это искала?», моментально потянулась к бумагам.

Это была история Дугласа.

Я прочла её до конца, и лишь тогда позволила себе заснуть.

31 октября 1968 года маленький город Фултон содрогнулся, услышав новость о четырёхлетней Мегги Янг.

Эту улыбчивую девочку с двумя волнистыми хвостиками любил каждый, кто был с ней знаком. Соседи дарили ей игрушки, продавцы кондитерских угощали сладостями, когда та вышагивала по центральным улочкам, неизменно держа за руку свою старшую сестру – Дарлин.

Дарлин Янг никогда не смущало внимание к сестре, ведь свет, который падал на Мегги, освещал всех. Сестры никогда не расставались и всегда прогуливались вместе.

31 октября Дарлин отмечала свой пятнадцатый день рождения. В доме пахло выпечкой, а стены комнат были украшены бумажным серпантином. Однако, на подаренном торте не оказалось свечей, что сильно расстроило Мегги. Девочка хотела загадать заветное желание вместе с сестрой, но без свеч подобное обряд был практически неисполним.

Ближайший магазин находился неподалёку от дома семьи Янг, поэтому мама девочек с лёгкостью их отпустила, при этом не поскупившись на карманные.

Всю дорогу Мегги и Дарлин обсуждали предстоящий Хэллоуин: они станут ведьмочками и заколдуют скучный Фултон. Прикупив нужное количество свеч и ванильный рожок для Мегги, который она любила больше конфет, девочки поспешили вернуться домой.

К тому времени на улице заметно стемнело. Мегги аккуратно вышагивала по тротуару, держась за сестру и боясь выпустить рожок из рук.

Вступив на проезжую часть и дойдя до разделительной полосы, Дарлин остановилась, намереваясь пропустить проезжающий по правой стороне автомобиль. Мгновение, и девочка ощутила резкий рывок, а после – холодную пустоту в руке.

На месте, где секундой назад стояла Мегги, теперь лежал резиновый сапог и перевёрнутый рожок с мороженным.

Водитель, убивший её сестру, скрылся. Он двигался по левой стороне, и Дарлин не успела его заметить.

Пятьдесят лет семья Янг не знала имя того, кто так круто изменил их жизнь. Пройдут годы, и расследование по делу Мегги будет возобновлено…

Разбирая старые нераскрытые дела, детектив Джонсон наткнулся на пожелтевшую от времени папку. Читая подробности, мужчина не мог поверить своим глазам. Оказалось, что уже через несколько дней после гибели Мегги у полиции был первый подозреваемый. Им оказался восемнадцатилетний Парк Дуглас.

Мать парня рассказывала, что днями ранее он врезался в дорожный указатель, не приметив его в темноте, и сильно переживает о вмятине на капоте. Теперь ему снятся кошмары, ведь ранее с ним не приключалось подобного.

Разузнав об этом, детективы немедленно допросили Дугласа. Парк рассказал, что сбил «белого ангела» – один из бетонный указателей, стоявших вдоль центральной дороги. Повреждения на совпали, что было зафиксированного в отчёте, однако дальнейшего разбирательства не последовало.

Поступив на военную службу, Дуглас отправился во Вьетнам.

Его больше никогда не допрашивали.

Джонсон удивился не меньше, когда спустя пятьдесят лет Дуглас сам позвонил к нему в отдел и потребовал встречи. В личной беседе старик признался, что скорее всего именно он стал виновником давней аварии. Он действительно не заметил девочку и был уверен, что наехал на знак. Всё это время Дуглас рыдал, смотря на выцветшее фото улыбчивой Мегги Янг:

– Мне очень жаль. Мне жаль, что я не понёс наказание. Но я обязательно это исправлю.

После громкого признания Дуглас покинул Фултон, перебравшись в штат Мэн, где и встретил свою смерть, у которой было то же имя, что и у его жертвы.

Отнюдь не ужасы войны стали его кошмаром, его личным Вьетнамом всегда оставалась Мегги Янг. Из двухсот человек присутствующих в «Гудолл Парке», более тридцати могли стать жертвами Шарроу, но она выбрала именно его – Парка Дугласа, невольно став пулей, выпущенной в него судьбой.

Вступительный синопсис. «Герой Гудолл Парка», Тихон Райский.

________________________________________

* частично подлинная история Дугласа

2.9

Следующим вечером на кухне Райских кипели нешуточные разбирательства, которым мог позавидовать любой мексиканский суд. Вновь прибывшие родители пытались найти виновного в моих «увечьях», оправдав себя дешёвой россказней с поломкой, и делали это крайне предвзято.

– Расскажи нам правду, София, – неумолимо требовал Елисей, будто разговаривал с несмышлёной школьницей. – Мой сын сделал это с тобой?