Государственник. Восхождение (СИ) - Бородин Александр Викторович. Страница 19

По улицам города сновали горожане, перемещались тележки с товарами. В какой-то момент Кин добрел до центрального рынка где торговали всяким товаром, в том числе и живым. Рядом с клетками, внутри которых сидели псы, стояли клетки с лунным тварями. Уж не ясно кому может понадобится домашний монстр, но более всего Кина удивляло, кто смог изловить такую тварь живой. От разглядывания монстров его отвлек торговец с необычайно бледными лицом, он явно был не отсюда:

— Юноша, может вашего господина заинтересует мой прекрасный товар?

Кин посмотрел в сторону, куда указывал торговец и слегка опешил. Там были клетки с людьми, в основном они были обносках. Однако тела нескольких женщин были покрыты рисунками.

— Возможно, — Кин натянул на лицо улыбку, — в какую сумму обойдутся молодые мужчины?

— Всего триста больших серебряных монет! Цена просто отличная, — торговец решил будто Кин недоволен ценой. — Сейчас мало воюют вот и пленников мало. Зато прекрасных женщин хватает, видите есть даже из западных племен, — работорговец указал на размалеванных.

— Я передам это своему господину, — поклонился Кин, на всякий случай он запомнил эту информацию, хотя понятия не имел о ценности больших серебряных монет.

Общение с этим торговцем и вид его товара, конечно не были приятны Кину. Однако и крайней неприязни он не испытывал, списывая поведение людей этого мира на знаменитое выражение Цицерона: «О времена, о нравы!» — которое ярко иллюстрировало всю разницу между восприятием Землян, и жителей Фэнша. Кин и на Земле знавал людей, которым личная свобода просто претила, они действительно не знали что с ней делать и попросту скатывались в маргинальную жизнь, без целей и занятий. Да и более того, некоторые земные государства даже на современный для Григория момент относились к своим гражданам как к рабам. Например не позволяя им покидать собственную территорию без загранпаспорта. Так многим местным рабам это так же запрещалось, хотя они имели право владеть имуществом или выбирать место работы, как и свободные люди. Потому все относительно, а человеку необходимо смотреть в суть вещей. Тогда люди не будут воспринимать некоторые вещи как правильные и разумеющиеся.

Поспрашивав у местных, Кин наконец смог отыскать городские казармы. Они располагались за капитальным забором, а у ворот стояло два угрюмых охранника с копьями в красной форменной одежде. Парень поприветствовал их:

— Свиток для господина Чжао Джи Лоана!

Один из них ни слова не говоря ушел внутрь лагеря. Кин не стал задавать каких либо вопросов. Очевидно, что тот отправился докладывать.

Так и оказалось. К воротам вернулось двое. Охранник и высокий воин в богатых доспехах. Голова его не была закрыта шлемом, так что всем хорошо были видные его светлые волосы. Невероятно редкое явление в этих землях. Да и лицо самого воина отличалось от большинства местных. Кин машинально поклонился ему. Воин заявил:

— Я командир сотни, Чжао Джи.

Кин поклонился еще раз:

— Кин Хюэ, у меня послание для вас от господина Чэн Зао.

— За мной, — скомандовал воин.

Кину оставалось лишь повиноваться. Они двигались среди навесов, складов и казарменных строений. Местные военные не слишком уважали симметрию, потому лагерь во многом напоминал лабиринт. Но возможно это потому, что сейчас тут было слишком много войск. Наконец Чжао привел его в небольшую палатку, в которой стоял стол и небольшая печь, на которой грелся чайник. Господин разлил содержимое по кружкам и предложил курьеру присесть:

— Итак, что передает дядюшка Чэн?

— Вот, господин, — Кин протянул командиру свиток.

Тот сломал печать и принялся читать. Его глаза буквально бегали при чтении свитка, Чжао периодически бросал взгляды на Кина, но ничего не говорил. Наконец он закончил чтение, отпил из кружки и спросил:

— Чем ты так заинтересовал дядюшку?

Кин подозревал, что содержание свитка касается его персоны. Иначе бы это послание доставил бы конный гонец уже давным давно. Можно сказать, что он попал на очередное собеседование, только теперь с рекомендательным письмом.

— Я вместе с друзьями победил шайку бандитов, а так же помог узнать про большую группу горных разбойников, — не стал выдумывать крестьянин.

— То есть, у тебя задатки командира? — спросил Чжао.

— Не совсем, я могу лишь придумывать, убеждать и предлагать, но приказывать это не по мне. А значит в командиры я пока не гожусь, — Григорий привык, что на амбициозных соискателей руководители всегда делали стойку, так как амбициозные готовы реально впахивать за копейки в начале карьеры.

— Что ж, — после короткой паузы сказал воин, — советник Чэн с тобой согласен. Ты будешь моим советником.

— Это большая честь, господин, — Кин встал и поклонился, выбора у него не было.

— Все хватит кланяться. У нас так в армии не принято. Теперь только воинское приветствие, — Чжао сделал нечто вроде римского приветствия.

Затем командир достал небольшую дощечку и кистью нарисовал на ней несколько символов:

— Найди снабженцев, пускай они тебе выдадут снаряжение.

— Да, командир, — отсалютовал новоиспеченный солдат.

Кин покинул палатку и двинулся в сторону арсенала. Пришлось пару раз спросить дорогу у солдат. Те с интересом рассматривали юношу, но дорогу указывали верно. В арсенале он отдал дощечку интенданту, а тот взамен выдал новобранцу арбалет, десять болтов к нему, комплект одежды, а так же чешуйчатую безрукавку из кожи. Последнее особенно порадовало парня, так как весила она не очень много. На долгих маршах это будет преимуществом.

Кин кое-как рассовал свое снаряжение, после чего вернулся к командиру. Его на месте не оказалось, зато его встретил там новый сослуживец:

— Ты Кин? — спросил низкий чернявый солдат.

— Да, — парень сделал воинское приветствие.

— Командир просил показать тебе твою палатку, а затем сводить на обед. Да не тянись ты так, хехе, — хлопнул его по плечу солдат.

— Обед, это хорошо, — широко улыбнулся Кин.

Новобранец уже давно учуял запах мяса с кухни, сейчас его молодой и развивающийся организм интересовало именно оно. Да и порции тут будут явно побольше чем в деревне. Хотя армейские повара славились своим умением сделать из набора съедобных ингредиентов одно абсолютно несъедобное блюдо.

Глава 10

Армейская жизнь Григорию очень не понравилась. Он конечно понимал, что придется подчиняться и "стойко переносить тяготы и лишения службы", однако его раздражала именно некомпетентность. Сам то он не разбирался в тактике и стратегии, тем более столь древней. Но бесхозяйственность и безынициативность тут лезла из всех щелей. Концентрация тех самых "чинуш" тут была просто зашкаливающей. Но поделать что-то с ними нормальные командиры не могли или не хотели. Такое на Земле называли армией мирного времени, когда в армию шли именно те, кто не мог себя применить в гражданской жизни, то есть попросту отбросы. "Хорошее железо не отдают на гвозди. Хороших сыновей не отдают в армию" — поговорка была придумана отнюдь не либералами-пацифистами 20-го века. Хотя тут Григорий сам понимал, что был слишком строг, все же тут и хватало и хороших командиров, которые нормально относились к своим солдатам и уделяли внимание организации их быта. Как оказалось городское казармы не были чем-то централизованным, положение подразделений тут зависело во многом от командующих офицеров.

Кстати о них. Кин бросил взгляд на своего. Чжао Джи был как раз из компетентных. Конечно в гражданской жизни такой бы человек быстро бы захирел, но для княжеской армии он был просто необходим. В целом он производил хорошее впечатление даже на такого сугубо гражданского человека как Григорий. Во-первых он всегда был готов выслушать просьбы солдат, и что более важно, исполнить их. Во-вторых он был невероятно честолюбив. Он присутствовал на всех тренировках подразделения, в которых Кин конечно же участвовал, и всегда давал советы и подбадривал. Так же он инспектировал снаряжение своих солдат каждые несколько дней, а за не выявленные нарушения он не всыпал плетей, а добивался коллективного осуждения. "От вашего снаряжения зависит жизнь ваших братьев!" — он вызывал стыд у человека, в многом это было эффективнее страха. А так же он не пил. От слова совсем, не то чтобы Григорий обожал трезвеников, просто он считал, что пьянство это порок присущий всем, а лидер это почти божество, пороков у него быть не может. Он сам с разочарованием вспоминает одного из своих первых начальников, которые во всей "красе" проявил себя на парочке корпоративов. В итоге тот конечно добился повышения, но большой пользы он в итоге организации не принес, так как его целью было лишь усесться в хорошее кресло. А вот такие люди-маньяки как Чжао Джи, готовы были долго гореть своей темой. Это вовсе не означало, что они добивались высоких постов. В конце концов меритократические ценности часто исполняются только на бумаге.