Государственник. Восхождение (СИ) - Бородин Александр Викторович. Страница 20

Хотя и у Чжао Джи были изъяны, а именно доверчивость и прямолинейность. Одним из таких случаев стала подготовка отряда к выступлению из расположения. Они должны были получить зерно от снабженцев, казалось бы рутина. Вот и сотнику Чжао так казалось. К счастью его сопровождал Кин, видимо его должность неотступного слуги была была продиктована советником Чэном. Молодой боец и обратил внимание на то, что очень уж хорошо снабженцы выполняли свои обязанности. В этот раз они не запрягли солдат отряда все таскать, некоторые мешки они тоже погружали на телеги. Кин из интереса решил заглянуть в один из них. Снабженец почуяв неладное попытался его остановить:

— Новобранец! Тут все уже взвешено, нечего тут лазить!

— Да? А как на счет качества? — парня совершенно не смущал ветеранский статус вопрошающего, в армейской среде такое было жестким табу.

— Качества? Мы же показали вашему командиру мешок, там все хорошо.

— Кин, что-то не так? — командир подошел к ним.

— Ваш новобранец не имеет малейшего понятия о дисциплине! — нужно отдать должное, голос снабженца не дрогнул.

— Вот как? — спросил сотник Чжао.

— Командир, — Кин встал на колено, — у меня есть основания полагать, что зерно было намочено, чтобы иметь больший вес. Они намеренно таскают эти мешки сами, чтобы наши солдаты не почувствовали ничего.

— Это серьезно обвинение, — сказал командир.

— Зато легко доказуемое, крестьянских сыновей помимо меня в отряде хватает, господин.

Конечно же обман вскрылся. Этим приемом пользовались крестьяне, чтобы обманывать сборщиков податей. Зерно довольно неплохо впитывает воду, а визуально это заметить непросто. Потому сдаваемый объем был гораздо меньше реального. Просмотра пары мешков хватило, чтобы доказать правоту дерзкого новобранца. Вот тут и вскрылась слабость Чжао Джи. Он схватил снабженца, с которым только что весело беседовал и чуть не отдал вексель о получении провианта, и удали того головой о стену. К счастью, тот выжил. Конечно командир проучил мерзавца и на чужом примере, внушил страх вперемешку с уважением своим бойцам. Однако данный поступок был недальновиден в плане того, что несчастный коррупционер наверняка имел связи в казармах Хэйбу, да из их пределами тоже. И вместо того, чтобы заставить того откупиться, тем самым улучшив положение отряда Чжао Джи, такого полезного человека чуть не убили. Более того это вскорости могло отразиться и на отношении, повязанных с этим снабженцем, людей к отряду. А там доходило вплоть до казарменного коменданта. К счастью, отряд вскоре покинул Хэйбу.

Отряд продвигался по землям княжества в сторону горных хребтов, за которыми засели разбойники. Основная армия уже была там, однако успеха не достигла, раз им потребовалось подкрепление. Кин, закинув свой арбалет на плечи шагал, позади командира. Тот так же шел пешим, хотя многие другие офицеры обычно передвигались на колесницах, даже по Хэйбу. Кин то и дело бросал взгляд на своих товарищей по оружию. Многие из них уже были ветеранами, о чем свидетельствовали их длинные волосы связанные в конские хвосты, а так же бороды. Паразитов они не боялись, так как много времени уделяли гигиене, а так же натирались маслами, которые отпугивали вредителей. Солдатской грубости в этих людях было мало, возможно к крестьянам и горожанам они относились плохо, считая их слабыми. Но внутри своего воинского сообщества они были дружелюбны, в том числе и с салагами. Благодаря хорошем отношению Кин быстро влился в их ряды и узнал множество вещей о сослуживцах. Как оказалось некоторых из них еще в юности продали в личное рабство их собственные семьи. Личное рабство от обычного отличалось тем, что личного раба нельзя было перепродать, при этом он или его семья имели право выкупиться. Так вот многие солдаты были выкуплены Чжао Джи в обмен на службу в армии под его началом в течении шести лет. Были тут и просто сироты, и безземельные крестьяне, а так же люди с туманным происхождением.

Кин со смехом воспринимал теории, которые строились вокруг его собственной личности, раз уж он так был близок к командиру. Кто-то считал его бастардом коих в княжеском дворе хватало, тем более что и сам Чжао Джи происходил из столицы, но при этом не был членом клана или рода. При чем некоторые "гении" думали, что Кин и есть внебрачный сын командира, их даже не смущало, что у них разница в возрасте всего в пару лет. Кто-то считал что Кин просто родственник. Так же ходил слушок, что юноша и вовсе любовник Чжао, так как тот редко появлялся в борделях Хэйбу, значит и вовсе женщинами не интересовался. И уж тем более не держал наложниц, которых офицеры часто покупали. Кин не пытался развеивать какие-либо догадки, они все прошли сами собой, когда командир сам рассказал о подвиге Кина в ночном лесу. Тогда на парня стали смотреть с большим уважением, тем более что рассказ был приукрашен:

— Кин, а ты правда зарубил двух бандитов? — не унимался Ши, парень на год младше Кина.

— Я же уже говорил, что их убили мои друзья, — отмахивался землянин.

— И так хитро придумал, ночью напасть пока эти свиньи спали! — хлопнул его по плечу парнишка, среди местных солдат такая хитрость являлась доблестью.

— Иначе бы в открытом бою у нас бы не было и шанса. Все, Ши, хорош трепаться, пока нагоняй от старших не получил.

Каждый день Кин и другие новобранцы тренировались. Пока остальные ставили лагерь, новобранцы участвовали в стрельбах из арбалета или тренировочных дуэлях. В других отрядах так не делали. Там старались повесить на молодых побольше хозяйственной работы. Командир Чжао считал, что необходимо как можно лучше обучить молодых бойцов, чтобы дать шанс им выжить и стать ветеранами.

Война для Григория выглядела как бесконечный марш. Сам то он примерно равное расстояние преодолел всего за пару дней. А вот сотне человек требовалось все пять. Каждый раз развертывание лагеря, поиск источника воды, готовка и прочие хозяйственно-организационные вопросы отнимали много времени и сил. Даже современные земные армии передвигаясь на машинах, способных развивать максимальную скорость до доброй сотни километров в час, на практике покрывали едва ли пятьдесят километров в день. То что уж хотеть от пехоты бредущей на своих двоих.

В один из дней отряд оказался совсем близко от горных склонов заросших высокими елями. Поля, казалось, тянувшиеся бесконечно, закончились в этой точке. А проселочная дорога стала совсем узкой. Поведение солдат резко изменилось. Теперь они начали с опаской оглядывать окрестности. Каждый ожидал стрелы или вражеского боевого клича из чащи. Воины сотника Чжао Джи не относились к разбойникам с пренебрежением.

Неподалеку от перевала отряд наткнулся на покинутый лагерь лесорубов. Командир взмахом руки приказал остановиться. Один из солдат пригляделся:

— Кажется лесорубы ушли, сбежали от этих ублюдков.

— Надеюсь, что они так и сделали — сказал другой.

— Они бы не бросили инструменты, — сказал седой ветеран Зун, который занимался подготовкой новобранцев.

Кин пригляделся, из бревна действительно торчал топор. Они направил лунную энергию на свои уши. С непривычки его чуть не оглушили трели птиц в вечернем лесу. Однако сквозь шум он смог услышать лязганье и шепот. Кин забрался в телегу, якобы с целью достать поклажу для лагеря. А сам тем временем подобрался к командиру:

— Господин, за теми кустами неприятель.

— Уверен? — командир даже не встрепенулся, а так и продолжил сидеть расслаблено, чтобы не вызвать подозрений.

— Да, — Кин продолжил возиться с тюками.

— Взведи арбалет и жди команды, только незаметно, — добавил командир, а затем громко приказал, — ставим лагерь!

Хвост колонны подтянулся, солдаты собрались вокруг телег. А заместители командира начали мелькать то тут то там якобы отдавая команды о развертывании лагеря. На самом же деле отряд незаметно строился в боевой порядок.

Кин тем временем, как и несколько других арбалетчиков, сидя на дне телеги взводил свой арбалет. Получалось довольно быстро и легко благодаря специальному рычагу установленному на оружии. Наконец стрелки привели оружие в боевую готовность.