Спасение для попаданки (СИ) - Джейбикс Версаль. Страница 38

— Зайдя в лес вы прогуляетесь на тот свет! Новости в газеты для кого пишут? — рыкнул дварф на девушку и та, поцеловав стоящего рядом эльфа в нос направилась с ним туда, откуда пришла.

Глава 20 «Душа как пустыня»

Неделю назад.

Местоположение: самый первый тёмный источник.

Герцог Людовик де Норрейн, его семейный целитель и экономка Элиза стояли в храме Тьмы, в святилище. Сюда часто приходили некроманты для полного вступления в силу, захаживали и обычные маги. Их перед трудными испытаниями, чтобы ослабить, проводили через Иссильский огонь убирающий излишки магии.

Снаружи была звездная ночь, прохлада и простор, а в храме сновали жрицы, что зажигали светильники на стенах и разводили рыжеватый огонь в большом котле. Было душно. Запах каких-то благовоний усыпал.

— Вы ведь знаете, что я человек обычный, магией не наделена. Не случиться ль чего?

— Вы пройдете вместе со мной. Не знаю что может произойти в академии. Может судьба книги будет зависеть от вас. Терять свою мечту из-за ваших страхов я не собираюсь! — нетерпеливо отрезал Людовик, раскачиваясь на носках взад-вперёд. — Вы можете ускориться? — прикрикнул на нерасторопных служащих, которых разбудил посреди ночи.

Когда всё было готово, то жрицы пропели мемуары королеве Грани, призывая взглянуть на идущих к ней путников, благословить на высокие свершения во имя неё и разрешили зевающему Людовику опустить руки в котёл. Тоже самое повторила Элиза. Остальные вышли из святилища, даже целитель, и стали дожидаться когда оттуда вернуться двое.

Тем временем Иссильский огонь лизал руки собирающимся переместиться на грань. Пламя, со светильниках на стенах, сорвалось с фитилей и устремилось к ним, танцуя невообразимый танец.

***

Герцога перенесло в пустыню. Рядом стояли двое мужчин завернутых в бедуины из лоскутков ткани: один в тёмном, а наряд другого пестрил от изобилия жёлтого и красного.

— Каким же отчаянным быть нужно, чтоб в пустыню к нам вступить!.. Никто отсюда живым ещё не выбрался. Никто. — проскрипел первый.

— Но ведь никто и не пытался толком. Не слушай же его, о путник. Иди навстречу новой жизни! — торжественно прокричал Искуситель в разноцветной одежде и растворился в воздухе.

Людовик прошёлся мимо застывшего, как статуя, человека и огляделся. Он знал, что огонь подстраивается под силы мага, выстраивает образа за гранью соответствующие ему и не понимал почему попал в, забытую богами, грязную пустыню. Повсюду валялась падаль, кости и прочий мусор. В воздухе чувствовался смрад чего-то давно разложившегося. Мимо пролетел, подхватываемый ветром, перекати поле. Закрыв нос локтем мужчина направился в сторону виднеющегося вдалеке водопада.

«Грань явно что-то напутала, отправив меня в это уродство. Не может же моя душа быть такой же, как эта пустыня: прогнившая и непривлекательная», — размышлял он, стойко идя к цели. Иногда его затягивали пески, а иногда он сам начинал утопать в них, случайно споткнувшись и упав.

Сколько не шёл, а водопад всё не приближался и не приближался.

— Где же обещанная мне, в начале пути, новая жизнь?

Под палящим солнцем идти было трудно: мучительно хотелось пить. Мираж с водопадом развеялся и взгляду теперь было не за что зацепиться. В глазах рябило от обилия тусклых оранжевых красок. Теперь даже бедуин Искусителя не казался ему нелепым: хотя бы разбавлял однотипные виды. Сняв с себя рубашку, и повязав на пояс, задумался куда стоит идти, чтобы выйти из грани, вернуться в мир живых. Присмотревшись к земле понял, что здесь расчерчены дорожки, но их замело песком. Задумавшись о том как ещё можно ориентироваться заметил, что возле каждого поворота дороги растет по растению без названия. У них были фиолетовые цветы, состоящие из множества мелких колючек. Стебель, на ощупь, походил на капрон и был неприятен. Решив, что любимая сторона королевы грани — самая левая, выбрал подходящую дорогу и вскоре уже стоял в чистом персиковом саду, посреди которого висел гамак, внутри которого находился человек в разноцветном бедуине. Он ел плод, чей сладкий сок тёк по подбородку и рукам.

— Зри: искушенья там и тут! Фрукты вкусные растут. Съешь их, путник, не стесняясь, и могучим станешь ты: мага сильней будет не найти! — и снова исчез, оставляя в напоминание о себе лишь влажные пятна на песке и покачивающийся гамак.

«Съем в награду. Огромный путь прошёл, всё-таки», — решил герцог и сорвав самый зрелый плод отправился дальше по тропинке. Откусив сразу больше половины фрукта, мужчина зажмурился: не от удовольствия, а от боли, что скрутила живот. Внезапно мягкий песок сменился, выглядывающими из-под земли, наточенными зубьями.

Пройти можно либо по ним — сильно поранившись — либо между, по усыпающим землю колючкам. Тоже поранившись, но не сильно, всё-таки, ботинки возьмут большую часть «удара» на себя. Выбор оказался быстро сделан и Людовик направился в колючки. Живот сводило спазмами, к тому же мучительно хотелось пить. Всё закончилось так же неожиданно, как и началось. Просто в один момент пространство накрыла беспроглядная тьма. В нем не было видно человека в тёмном бедуине, но отчётливо слышался голос с неутешительным выводом:

— Угаснуть тебе здесь суждено!.. Хоть и сменяется тень светом каждый раз, а всё же: нет спасенья.

— О путник, к жизни новой ты почти пришёл! Не жалуйся на тьму, ведь свет внутри всех нас горит! — вновь торжественно прокричал знакомый голос Искусителя и всё смолкло. Людовик мог лишь догадываться, что они исчезли.

Вытянув перед собой руки мужчина пошёл вперёд. Услышал вдалеке шум бурно текущей реки решил идти на звук. Хотел присесть отдохнуть, но поостерегся: «вдруг подсказка пропадёт и он сгинет здесь? Грань забирает жизненные силы, если находиться в ней долго».

Герцог шёл по асфальтированной дорожке, но тьма всё не заканчивалась, а вода не приближалась.

— Что же это значит? — пробормотал вслух и остановился, уловив впереди тусклое свечение. — Кто здесь? — настороженно произнёс.

Свет приблизился. Ей оказалась хрупкая девичья фигура в однослойном белом платье. Золотые волосы незнакомки светились. При жизни была первой красавицей магического мира. Многие считали, что она заключила договор с дьяволом, ради красоты, но это было не так. Не она, а её жадный предок, что позаботился не только о себе, но и о будущих прямых наследниках. Девушка взглянула в лицо Людовика и звонко, чисто рассмеялась.

— Ты тень, что остаётся здесь, после перемещений сюда, на грань, и обратно, в мир живых? Или пришедшая из, райского мира грёз, душа, на помощь своему сыну? — вопросил, дёрнув плечом, а после покаянно склонил голову. Девушка, в возрасте семнадцати лет, успокоившись, приподняла пальцами его подбородок.

— Помоги им… — красиво, словно вода лилась, тихо пропела она. Людовик уже хотел узнать кому требуется помощь, но душа не дала спросить, накрыв рот своими изящными пальцами. — Тише, слушай меня. Обернись. Они… помоги им…

Обернувшись герцог увидел такие же подсвеченные, как и его мать, души. Человек двадцать их здесь было. От них отделился круглый, как шарик, мужчина и вразвалку подошёл к Людовику, встав в метре от него.

— Я староста третьей деревни. Пилипом звать. Помните, быть может, ваше благородие, два года назад меня обвинили в краже денег. На собственные нужды. Сказали, я забрал те, что вы отвели на отстройку домов после пожара. Ваше благородие, вы ещё суд тогда устроили. Ваша светлость, вы не подумайте, что я ропщу на свою судьбу. Вовсе нет. Мне хочется поинтересоваться. — сбивчиво твердил, словно чего-то боялся, и настороженно посматривал в лицо живому. Когда их взгляды встретились он вздрогнул и посмотрел в землю. — Тогда, на суде, вы даже слушать меня, ваше светлейшество, мои оправдания не стали и вынесли приговор. Отчего вы так со мной? Али я чем перед вами провинился, али под руку горячую попал? Вы вынесли приговор и попросили вернуть деньги в течении двух дней иначе наказание получу. А у меня таких денег отродясь не водилось! Всё что вы выдавали я и пальцем трогать не трогал. Говорил жене, она рассчитывала бюджет: кому сколько выдать; что — амбар, дом — из чего и где отстроить иль починить. Денюжки в сейфе лежали, а ночью пропали. Не знал я, в общем, откуда средствам взяться. Созвал народ на совещание, попросил вора объявиться иначе всех проверю. Дак меня лгуном обозвали и насмерть камнями закидали. Я всё понимаю, вы не подумайте… Но чем же я перед вами провинился? Отчего слушать меня отказались? Прошу вас, помогите мне обрести покой. В горе из камней, посреди деревни, лежит моё тело. Попросите похоронить его, ваша светлость, прошу вас!