Любовь в облаках - Картленд Барбара. Страница 31

Чандра рассмеялась.

— Не думаю, что вас чем-нибудь можно испугать, — ответила она. — Однако, честно сказать, я очень боюсь подвести вас… вдруг манускрипт Лотоса окажется у меня под носом, а я не смогу распознать его!

— В Байрании вы были куда более уверенны в себе, чем здесь! — заметил лорд Фроум.

И опять девушке показалось, что он поддразнивает ее.

На его губах было подобие улыбки.

— Могу лишь ответить вам, — произнесла Чандра, — старой пословицей: чтобы судить о пудинге, надо его отведать.

А поскольку я уже позавтракала, милорд, то готова отправиться в наше путешествие первооткрывателей.

— Это вы точно подметили! — рассмеялся лорд Фроум.

Позднее, когда они уже ехали на лошадях по городу, он сказал:

— Вы обратили внимание, что наш хозяин не вышел к нам сегодня утром?

— Да, но я не придала этому особого значения, — ответила Чандра.

— А вот и зря. Все дело в том, что он не одобряет того, чем мы занимаемся.

— Не одобряет? — удивилась девушка.

— Резидент утверждает, что и так слишком много рукописей уже вывезено из Непала, и поэтому я хотел бы предложить вам не распространяться по поводу нашей деятельности. Что бы мы ни нашли, мы будем держать это при себе и его в наши секреты посвящать не должны.

— Да уж конечно, если таково его отношение! — возмущенно произнесла Чандра. Затем она с тревогой добавила:

— А он не помешает нам вывезти отсюда манускрипты после того, как мы найдем то, что нам нужно?

Лорд Фроум покачал головой.

— Нет. Все зависит от того, как я договорюсь с настоятелем, а поскольку большинство монастырей очень нуждаются в пожертвованиях, то я не предвижу трудностей на этот счет.

Чандра издала вздох облегчения и сказала:

— Было бы страшным ударом для нас, если бы мы нашли манускрипт Лотоса, а потом вдруг узнали, что нам придется возвращаться домой с пустыми руками.

— Думаю, что нам это не грозит, — ответил лорд Фроум. — Даже если манускрипта Лотоса там не окажется, то все равно там будут другие рукописи, которые представляют огромный интерес. Так мне говорили люди, которым нет основания не доверять. Главное, чтобы вы узнали их.

Чандра вздохнула.

— Я уже начинаю волноваться и все больше жалею о том, что с нами нет папы.

— Если бы он был здесь, то вы были бы дома, логично? — предположил лорд Фроум.

Как типично для этого человека смотреть на все с практической точки зрения, обыденно и приземленно, подумала девушка.

Они до сих пор ехали по Катманду, и вид храмов в виде пагод, которые попадались чуть ли не на каждом шагу и количество которых, похоже, превышало количество прочих построек, завораживал Чандру.

Миновав несколько величественных белых дворцов, они оставили город позади и двигались теперь по неровной узкой дороге, по обе стороны которой были выкопаны канавы для стока воды.

Навстречу им постоянно попадались крестьяне. Одни, низко согнувшись, тащили на спинах вязанки хвороста для печек, другие несли на бамбуковых коромыслах, перекинутых через плечи, корзины с овощами. Поэтому Чандра и лорд Фроум были вынуждены ехать в затылок друг другу, и их беседа прекратилась сама собой.

Вскоре они достигли подножия гор и начали подниматься. У дороги, которая постепенно становилась вес круче, стояли десятки часовен, больших и малых. Около них постоянно находились люди, которые крутили молитвенные колеса.

Наконец дорога перешла в узкую тропу, и путешественники увидели монастырь, который располагался выше, на склоне горы.

Он выглядел в точности как те монастыри, в которых бывал отец Чандры в Тибете. Он подробно рассказывал ей о них, и теперь девушка испытывала радостное волнение, которое усиливалось по мере того, как они приближались к очень большому зданию. Оно вырастало из скалы подобно тому, как зуб выступает из десны, и устремлялось ввысь.

Казалось, было нечто сверхъестественное в том, что это массивное, суровое и мрачное здание со многими окнами до сих пор оставалось на своем месте и не обрушилось вниз, в долину.

Тропа, извивалась серпантином по склону, и путники, поднимаясь по ней, то поворачивались к монастырю спиной, то вновь видели его перед собой. В тот момент, когда Чандра уже подумала, что они достигли цели, ее неожиданно испугал страшный рев, который многократным эхом прогрохотал в горах.

Тут же она вспомнила о приветствии из медных труб длиной шесть футов, которым в каждом монастыре встречали гостей.

Когда они подъехали к воротам, Чандра увидела шеренгу монахов, ожидавших их прибытия.

После того как они спешились, к ним подошел пожилой лама — которого они узнали по остроконечному капюшону на голове с отворотами, лежавшими на плечах, в то время как остальные монахи стояли с непокрытыми головами — и принял от лорда Фроума шелковый шарф.

Чандра знала о существовании такого обычая в странах, расположенных близ Гималаев. Он был сродни вручению визитной карточки.

Затем лама жестом пригласил прибывших следовать за ним в здание, и Чандра, проходя мимо монахов, ощутила на себе их любопытные взгляды. Они следили за ней уголками своих раскосых глаз.

Они вышли в коридор, который скорее смахивал на туннель, и, сделав несколько десятков шагов, очутились перед массивной дверью. Настоятель толкнул ее, и они оказались в комнате с огромным окном, из которого открывался вид на долину, откуда они прибыли.

Однако сейчас внимание Чандры было всецело приковано к полкам, которые тянулись вдоль стен помещения» являющегося, как она уже догадалась, той самой библиотекой.

Судя по описанию отца, здесь должны были находиться рукописи, которые они искали. Вскоре она увидела их. Они были завернуты в куски выцветшего шелка или вложены на китайский манер в узкие изящные коробки.

Лорд Фроум беседовал с ламой на родном языке последнего, — причем оба собеседника выражались очень витиевато, отчего их речь была похожа на обмен образами утонченной поэзии.

Посреди комнаты стояли длинный стол из красного дерева и два стула с резными украшениями.

Наконец лама поклонился лорду Фроуму, а затем Чандре и удалился.

Когда дверь за ним закрылась, Чандра с сияющим лицом воскликнула:

— Мы здесь! Только посмотрите на сокровища вокруг нас! Это выше всех моих ожиданий… Я никогда не думала, что увижу ламаистскую библиотеку в точности такой, какой мне ее описывал отец.

Лорд Фроум тоже огляделся, а затем спросил:

— Откуда начнем?

— Не думаю, чтобы это имело значение, — ответила Чандра. — Вы берите ту сторону комнаты, а я возьму эту, и посмотрим, что мы найдем.

Все это напоминало охоту за сокровищами, игру, в которую она часто играла ребенком, однако куда более интересную и захватывающую, чем все, что она могла вообразить.

Каждый манускрипт, который она вынимала из красивого шелкового чехла, казался бесценным сокровищем. Однако Чандра вскоре обнаружила, что значительная часть рукописей относилась к сравнительно позднему периоду буддизма.

Все документы были датированы на санскрите, и Чандра переводила даты лорду Фроуму.

— Ратна парикша, — произнесла Чандра после того, как они проработали минут двадцать. — Она датирована самватом 764, что соответствует 1644 году от Рождества Христова.

Вам она нужна?

— Конечно, — ответил он. — В библиотеке, которую я посетил в последний раз, все рукописи были гораздо более .позднего периода.

— По-моему, в ней тридцать пять листов.

Произнося эти слова, Чандра опять завернула манускрипт в шелковую ткань так, что сверток приобрел прежний вид, а затем положила его на стол.

— Это трактат о самоцветах и драгоценных камнях, — сказала она, — однако, как мне кажется, вы поняли это и без моего перевода.

Лорд Фроум улыбнулся и сказал:

— Если по совести, то вовсе нет.

— Возможно, когда я буду переводить этот трактат, это доставит мне больше удовольствия, — улыбнулась ему в ответ Чандра.

Она пересмотрела огромное количество рукописей и нашла одну, датированную 1814 годом, остальные были совсем недавними.