Любовь в отеле «Ритц» - Картленд Барбара. Страница 24

Он производил страшное впечатление в своей черной рубашке и черном шелковом шейном платке.

— Пять… шесть… семь… — монотонно произносил рефери.

Оба противника почти достигли противоположных концов лужайки для игры в шары.

— Девять!.. — произнес рефери. не успел он сказать «девять», как Вильма увидела, что граф повернулся.

В тот же миг она закричала.

Ее крик прозвучал в тишине внезапно, заставив маркиза инстинктивно обернуться.

За ту долю секунды, которую заняло это движение, он увидел, что де Форэ уже стоит к нему лицом, и тогда маркиз выстрелил.

Пистолет графа разрядился в то же самое мгновение.

Услышав крик Вильмы, маркиз слегка отодвинулся в сторону.

Пуля графа, очевидно, была пущена с таким расчетом, чтобы поразить противника в спину.

Но вместо этого она лишь слегка задела руку, разорвав белый шелк рубашки.

Вильма бросилась к раненому.

Когда она подбежала, то увидела кровь, уже просочившуюся через рубашку. Маркиз левой рукой зажимал рану.

— Какой позор! — громко прокомментировал рефери.

— Проклятый мошенник! — Питер Хэмптон неистовствовал, подбежав к другу. — Он обернулся на счет «девять»!

— Я знаю, — откликнулся маркиз, — но крик Вильмы спас меня.

Баркер, камердинер маркиза, ничего не говорил. Он молча вытащил бинт и кусок ваты из своего кармана и уже оказывал своему хозяину первую помощь.

— Вы лучше бы присели, милорд, — сказал он.

— Со мной все в порядке, — ответил ему маркиз. — Слава Богу, это только царапина!

При этих словах он посмотрел на противоположный конец лужайки и замолчал.

Вильма и Питер Хэмптон проследили за его взглядом и увидели графа, лежащего на земле.

Двое его секундантов склонились над ним, и Питер Хэмптон сказал:

— Вы, должно быть, попали в него, Верной.

— Надеюсь, что это так, — ответил маркиз. — Этот человек — обманщик и жулик, я слышал о его непорядочности и прежде, но никогда не предполагал, что он настолько подлый.

— Кажется, вы ранили его в грудь, — сказал Питер Хэмптон. — Пойду выясню.

Он поспешно отошел, а Вильма заметила, как маркиз слегка качнулся.

В тени деревьев пряталась деревянная скамейка, несомненно, используемая игроками в шары для отдыха.

— Идите сюда и сядьте, — сказала она. — Даже незначительная рана может вызвать шок.

— Это очень верно, мисс, — поддержал ее камердинер, — а его сиятельство теряет много крови.

Действительно, кровь уже просачивалась через вату и повязку.

Чувствуя некоторую слабость. Вернон позволил Вильме подвести его к скамейке.

Он сел, а камердинер тут же достал другой бинт, чтобы повязать его поверх уже пропитавшейся кровью первой повязки.

Вильма молчала и только заботливо держала руку маркиза.

А он смотрел туда, где в дальнем конце площадки стоял Питер.

Спустя несколько минут тот возвратился, по дороге прихватив пиджак маркиза. Верной посмотрел на него вопросительно.

— Ваша пуля попала ему ниже плеча, — пояснил Питер, — и он в плохом состоянии. Они собираются отнести его в дом и послать за доктором.

Маркиз молча кивал.

— Мне показалось, — продолжал говорить Питер, — де Форэ преднамеренно не позаботился о присутствии здесь доктора, так что, если бы он выстрелил вам в спину, а именно это он намеревался сделать, вы непременно бы умерли.

— Я думаю, мне следует отправляться домой, и пусть кто-нибудь из вас позаботится пригласить доктора для меня, — сказал маркиз, — на случай, если моя рана нуждается в нескольких стежках.

Вильма понимала, что он храбрится.

Ведь выглядел Верной очень бледным.

Видимо, он страдал от боли, которая только-только начинала сказываться.

Он не просил о помощи, но когда они шли обратно к карете, девушка видела, что маркизу с большим трудом удается идти прямо без посторонней поддержки.

Они уселись в карету, и Питер дал указания кучеру.

— Я попросил кучера остановиться у британского посольства, — объяснил он. — Я знаю доктора, который лечит посла, будем надеяться, он не заставит нас ждать.

— Я рассчитываю, он будет помалкивать о виденном, — сказал маркиз. — Мне не хочется, чтобы о мисс Кроушоу говорили в связи с дуэлью.

— Конечно, — согласился Питер, — и я гарантирую, что ему можно доверять.

Они быстро добрались до отеля «Ритц». Теперь маркиз был совершенно бледен и с трудом держался на ногах.

Его камердинер настоял, чтобы он оперся на его плечо, скрывая свою запачканную кровью руку под пиджаком, накинутым на плечи.

Затем они как можно быстрее направились к лестнице.

— Не отпускайте карету, Питер, — сказал маркиз, прежде чем он вошел в дверь, — и отвезите мисс Кроушоу домой.

Вильма промолчала.

Она боялась, что они могли сначала завезти ее домой, и тогда она ничего бы не узнала о результатах посещения доктора.

Когда они достигни номера маркиза, Вильма осталась ждать в гостиной, пока Баркер раздевал хозяина и укладывал его в постель.

Ей трудно было усидеть на месте, она ходила по комнате взад и вперед и отчаянно молилась, чтобы Верной не слишком сильно страдал.

Она знала — если в рану попала грязь, у раненного могла подняться высокая температура.

Не успел камердинер сообщить девушке, что маркиз уложен в постель, как появился Питер Хэмптон с доктором. Это был пожилой человек, производивший впечатление весьма знающего специалиста.

Питер Хэмптон представил их друг другу, и доктор вошел в спальню маркиза.

Вильме показалось, будто прошло несколько часов, прежде чем появился Питер со словами:

— Все в порядке. Рана не такая опасная, как мы боялись, но Верной потерял много крови, и он будет чувствовать слабость еще день или два.

Вильма с облегчением вздохнула.

— Я уверена: все, в чем он нуждается, так это в отдыхе, — сказала она. — А теперь, может быть, вы будете столь любезны, чтобы отвезти меня домой.

— Именно это я и собирался вам предложить, — ответил Питер. — Но не хотели бы вы сначала пожелать спокойной ночи Вернону?

Вильма жаждала этого больше всего на свете. Но при этом она понимала, что посольский доктор будет ошеломлен ее появлением в спальне чужого ей мужчины.

— Если вы намереваетесь возвратиться сюда, — сказала она, — передайте ему мои самые горячие пожелания скорейшего выздоровления.

Питер Хэмптон улыбнулся ей.

— Непременно, — заверил он, — и я твердо знаю, что не пройдет и сорока восьми часов, как Верном восстановит свои силы.

Он открыл перед ней дверь номера.

Вильма посмотрена на закрытую дверь спальни.

«До свидания, моя любовь», — прошептало ее сердце.

Глава 7

Вернувшись домой, Вильма сразу же прошла в свою спальню, где ее ждала Мария.

Она не задавала госпоже никаких вопросов, а та молчала, пока горничная, уходя, не пожелала ей спокойной ночи.

— Спокойной ночи, Мария, — ответила ей Вильма.

Когда дверь закрылась, девушка прилегла на подушки.

Она попыталась проанализировать все произошедшее с ней.

Ее мечтам и ее счастью пришей конец.

Слова маркиза о том, что он никогда не сможет жениться на ней, причем не только из-за неизбежной помолвки с принцессой Хельгой, но и учитывая разницу в их социальном положении, эти слова ранили Вильму, и боль пронизывала ее насквозь, нахлынув, точно штормовая волна.

Ей трудно было допустить мысль, будто он и не задумывается, как может она, при всей своей образованности и явно полученном воспитании, оказаться дочерью простого, пусть и квалифицированного мастера.

Потом она вспоминала, как спасла Вернона от гибели.

Что ж, по крайней мере, думала она, ей удалось весьма убедительно доиграть свою партию в том, что начиналось как игра.

Но эта игра обернулась для нее прекрасной сказкой.

А вот теперь и сказка подошла к концу.

Медленно одна за другой из глаз по щекам покатились слезы.

Мало-помалу ледяная глыба, мешавшая ей дышать и заставлявшая ее почти физически ощущать какое-то оцепенение, растаяла.