Эпангелиас (СИ) - Барабашкин Артемий Вячиславович. Страница 12

- Экхалор говорил, что мы не вправе использовать магию, - прошептала она. - Теперь я понимаю почему.

- Глупости. Ты привыкнешь. Экхалор, если конечно допустить, что он существовал, утверждал, что магия независимая стихия, но архимаги давно установили, что все источники магии рукотворны.

- Он говорил, что это нарушает баланс природы. - Артемида остановилась около статуи с протянутой рукой. На нем больше не было магического шара. Беломраморную кисть покрыла сеть мелких трещин, а на ногте большого пальца рос мох. Поднялся холодный ветер, он пах солью и водорослями.

- Он врал. Экхалор хотел, чтобы мы ограничили магию, отказались от величайшего дара богов. Я не готов к этому.

- Я слышала, что ты отказался от веры предков, но не могла в это поверить.

- Не отказался, - возразил Андроник. - Лишь сменил на веру других предков. Ты знала, моя мать потомок артарийцев? Я принял их веру, она близка моему духу, и к духу магии вообще. Она дает магии право быть использована людьми, она уравнивает людей с богами. Человек в ней совершенство, а маг величайшее создание, проводник магических сил и творец нового, - с восторгом и жаром сказал Андроник.

- Не знаю, - покачала головой Артемида, - по-моему, менять веру - это последнее дело...

- Многие маги вообще не верят ни в кого, кроме себя. И они в чем-то правы.

- Столица тебя испортила...

- Нет, ты глубоко не права, Артемида. Этот город дал мне понять, насколько человек велик на самом деле. Дал почувствовать настоящую свободу. В Галении на нас все давили - отец Никонтий, родители, псевдоаристократы, что чувствовали себя благороднейшими из людей. Здесь маги выше остальных и, к счастью, я обладатель магических способностей. Как и ты, моя волшебница.

- Я никогда не стремилась в столицу. Я здесь просто из-за того, что ты потратил целый год, чтобы уговорить меня приехать сюда. А ты мог остаться в Галении.

- Остаться? - резко переспросил Андроник. - Мать отправляла меня учится у дяди. Я бы стал ювелиром!

- Уважаемым между прочим человеком.

- В Галении, в деревне. Мои амбиции ведут меня гораздо дальше. Я не мог дождаться двадцати лет, чтобы отправиться сюда. Да я просто терпеть не мог эту патриархальную, загнивающую культуру.

- Загнивающую? - возмутилась Артемида. На глаза навернулись слезы, на груди потяжелело. - Я люблю Галению. Наша культура одна из самобытнейших в Альянсе.

- Посмотри на эти статуи, посмотри на парящие острова, посмотри, в конце концов, на это здание. Вот она, вот, самобытнейшая и величайшая культура этого мира.

- Знаешь я отправилась в Атеней вслед за тобой, за твоими письмами и уговорами и уже успела пожалеть о своем решении, - Артемида быстрым шагом направилась к Канорийским воротам.

- Артемида подожди, я за этот год сильно подзабыл твою любовь к Галении и то, сколько времени ты проводишь с отцом Никонтием, - догнал ее Андроник. - Я не должен был высказываться так резко не об Экхалоре, не об Галении. Прости, моя волшебница, - он положил руку ей на плечо.

- Я всегда стараюсь соединить в себе и веру и магию. Но видимо это невозможно, раз ты так быстро разорвал свою связь и с домом и с всем, во что мы верили раньше, - сбивчиво пробормотала Артемида.

- Мы всегда верили в магию, помнишь? - Андроник заглянул в ее глаза, тихо касаясь плеч. - Мы верили, что станем величайшими волшебниками, изменим этот мир. И самое главное, мы верили в себя. И сейчас я по-прежнему верю в магию, верю в себя и верю в тебя, - на этих словах Андроник рассмеялся. - Заметила, как часто я употребляю слово "верю". Очевидно, отец Никонтий сильно повлиял и на меня.

- Если ты до сих пор называешь его "отец"...

- Он хороший человек, многому научил нас. Но история его слабой борьбы против наших убеждений закончена. Это пройденный этап. Здесь, в стенах Атенея мы станем великими магами.

- Я устала от этих разговоров, Андроник. Я долго добиралась сюда, а завтра мне проходить испытания. Лучше пожелай мне удачи, - хмуро сказала Артемида. Она чувствовала давящую усталость, которая навалилась на её голову и плечи. Девушка хотела закончить разговор.

- Удачи тебе, моя чародейка, - Андроник не улыбался. - Надеюсь, что ты не передумаешь и останешься здесь. Со мной.

Артемида сидела на высоком обрыве. Сюда часто приходили гости столицы, посмотреть на своенравное Северное море. Артемида видела море лишь одни раз в далеком детстве. Она навсегда запомнила соленый привкус густого влажного воздуха, лазурную гладь воды, медленные волны, величаво накатывающиеся на широкие песчаные пляжи. Таким было Таласское море. Отец выбрался за пределы Альянса к своим ученым друзьям и взял с собой семью. Море она помнила, а отца нет.

Северное море было другим. Вечно хмурым, неспокойным и гнетущим. Высокие тяжелые седые волны, увитые бахромой белоснежной пены, били в высокий скалистый берег Леймиона, осыпали набережную ворохом мелких капель. Это море как нельзя лучше подходило к настроению Артемиды. Затянутое низкими темными тучами небо возвещало о приближающейся осени и помогало Артемиде грустить о доме. Она вспоминала беззаботные дни с Андроником, которые они проводили в древней библиотеке. Теперь Андроник стал совсем другим.

Она не хотела уезжать, но мать стремилась дать дочери лучшее будущее. Она уверяла Артемиду, что заботы и быстрая жизнь большого города увлекут ее, не дадут грустить о любимой Галении. Но почему-то Артемида сильно сомневалась в этом. Она не верила, что сможет изменится подобно Андронику.

- Он уже полгода не шлет писем отцу и матери, - прошептала Артемида крупной черно-белой чайке, которая наклонила голову и рассматривала девушку.

Она встала со скамейки и неторопливо пошла в сторону гостиницы. Ей с трудом удалось урвать там небольшую комнатку. К моменту испытаний в Атенеум приезжало множество молодых людей, желающих учиться магии. Многие из них были без малейших магических дарований и лишь человека два-три на сотню могли начать учиться магии.

- Я хочу учиться, правда, - беседовала Артемида сама с собой. - Я всегда этого хотела. Да что я себя уговариваю. Это ведь... Магия, вот она. Можно её потрогать, исследовать, попробовать на вкус. Все мои мечты ведут меня в Атеней. Но... Почему же я не хочу здесь оставаться?

Людей на улице было немного, поэтому среди немногочисленных прохожих в серых неприметных одеждах, ярко выделялась грустная красивая девушка в длинном черном пальто, с распущенными яркими волосами цвета начищенной меди. Если прохожие захотели бы приглядеться, то заметили бы в ее больших зеленых глазах мерцающие в свете магических фонарей слезинки. Но много им было дела до приезжей девушки? Артемида чувствовала необъяснимое гнетущее чувство тревоги, медленным тягучим потоком растекавшееся в её груди.

- Я могу вернуться, - начала спорить Артемида. - Вот бы моих магических способностей оказалось слишком мало. - Можно конечно и так все бросить. Но ведь... Мама столько сделала для того, чтобы я сюда попала.

Она скучала по матери, своему братишке, по кривым улочкам и старым домам Галении, по тихой и спокойной жизни. Город пугал её незнакомыми лицами прохожих и серым безличьем зданий.

В здешних местах темнело быстро и вскоре на улице стало очень неуютно. В сумраках снующие по углам домов тени пугали одинокую девушку, громко ругающийся пьяница на одной из скамеек заставил Артемиду вздрогнуть, когда она проходила мимо. Чувство тревоги не покидало, и она поспешила уйти с прибрежной скалы. Строения в Леймионе располагались хаотично и, хотя улицы были относительно широкими, девушка сильно путалась в нагромождении высоких каменных домов, зачастую попадая в тупики. Артемида привыкла к небольшим деревянным домам, поэтому двух и трехэтажные мрачные здания из серого камня заставляли ее нервничать и сбивали с пути. Здесь в сыром прибрежном городе дома были увиты бахромой темного мха и блеклыми пятнами серых лишайников.