Мелодия сердца - Картленд Барбара. Страница 3

— Не волнуйся, мама, ты же знаешь, я не сделаю ничего обидного для тети Элис.

— Ну тогда я, пожалуй, сейчас же и напишу.

— А нельзя ли мне сразу туда поехать, не заезжая к миссис Адольфус?

Леди Армстронг покачала головой:

— Твой отчим считает, что его сестра — замечательный человек.

— Для него — конечно. Она прекрасно к нему относится.

— Понимаешь, она не любит только меня, ну а тебя — как следствие.

— Да, — согласилась Илука, — и каждый день с утра до вечера она будет твердить, что ее брат упустил множество прекрасных шансов, женившись на тебе.

Леди Армстронг рассмеялась:

— Зато ни он, ни я не жалуемся.

— Я это знаю, мама, но она говорит так, будто отчим подцепил тебя в канаве или ты заманила его в ловушку, когда он был в беспомощном состоянии.

Леди Армстронг снова рассмеялась, вспоминая, как сэр Джеймс умолял ее выйти за него замуж и какой невероятно жалкий он был тогда.

День ото дня она все больше любила мужа и молилась изо всех сил, чтобы Мьюриэл поскорее вышла замуж.

Вот тогда бы она смогла наслаждаться супружеством с мужем, который обожает ее, а он не скупился бы и на расходы для Илуки.

У сэра Джеймса, правда, имелись свои недостатки, или, точнее сказать, слабости. К примеру, он не любил посылать своих лошадей на дальние расстояния, а поскольку конюшня была полна резвых животных, ему казалось глупым нанимать чужих.

— Илука отправляется к твоей сестре послезавтра, — сообщила мужу леди Армстронг. — Даже если она выедет очень рано, ей все равно придется ночевать в дороге. А ты знаешь, как мне не хочется, чтобы она останавливалась в придорожных гостиницах, даже на одну ночь и даже с горничной.

Наступила тишина. Оба — и сэр Джеймс, и его жена — думали: если даже лорд Дэнтон появится до чая, что маловероятно, Илука к тому времени будет уже далеко от дома.

Леди Армстронг умоляюще проговорила:

— Ты же отправишь ее в карете, Джеймс?

— Это невозможно, — ответил он. — Мне нужны все конюхи и кучера — ты сама знаешь, как важны скачки с препятствиями, и лошадям надо беречь силы.

Леди Армстронг напряглась, но Сдержалась и сказала:

— И как, ты полагаешь, Илука попадет к твоей сестре?

— Она может поехать в дилижансе, — предложил сэр Джеймс. — В конце концов такой вид транспорта вряд ли для нее в новинку.

Это было правдой: до брака с сэром Джеймсом леди Армстронг, овдовев, избавилась от лошадей, и они с Илукой путешествовали только в почтовых каретах.

Снова повисло молчание. Его прервала леди Армстронг:

— Ну что ж, надеюсь, если она будет с Ханной, то все обойдется.

— Ну конечно, без сомнения, — резко бросил сэр Джеймс.

— По дилижансы едут слишком медленно, — проговорила леди Армстронг, — и не всегда останавливаются в приличных гостиницах.

— Я думаю, в глубинке вообще нет приличных гостиниц, — сухо ответил сэр Джеймс.

Леди Армстронг встревожилась, но последнее слово было за мужем. Начни она умолять — ничего хорошего не выйдет, хуже того, это может отразиться на его отношении к Илуке.

Она уже настраивала дочь на блистательный дебют в Лондоне, хотя Мьюриэл, как всегда, будет мешать этому всеми силами. Она тихонько вздохнула. Что ж, муж тем не менее пока не передумал давать бал в честь обеих дочерей в лондонском доме.

Леди Армстронг не сомневалась: у нее за спиной Мьюриэл всеми силами старалась убедить отца не допустить Илуку на этот бал.

Но она рассчитывала на преданность мужа и надеялась, что он не согласится пойти на поводу у дочери. Так что волновать или раздражать его именно сейчас было бы ошибкой, она должна горячо молиться, чтобы Мьюриэл вышла замуж за лорда Дэнтона, и тогда Илука сможет насладиться лондонским сезоном. Одна, без сводной сестры. А вслух миссис Армстронг сказала:

— Я прослежу, чтобы Илука побыстрее собралась. Ханна поедет с ней. Ты закажешь карету до перекрестка? Пожалуйста, попроси кучера найти ей место поудобнее, и пускай он даст денег охраннику. Тогда он внимательнее отнесется к девочке и она будет в большей безопасности.

— Успокойся, я обязательно все сделаю, — проговорил сэр Джеймс. И потом, положив ей руку на плечо, добавил: — Дорогая, ты тревожишься. Поверь, мне очень жаль отсылать Илуку. Но пойми, Дэнтон — очень хорошая партия, я бы хотел иметь такого зятя.

Интонация мужа сказала леди Армстронг больше всяких слов, из она, быстро накрыв его руку своей, ответила:

— Ты знаешь, дорогой, я так же хочу счастья Мьюриэл, как и твоего.

Сэр Джеймс наклонился и поцеловал ее в щеку. Он больше не произнес ни слова, но по его глазам леди Армстронг поняла, как сильно он ее любит. Затем он вышел. Но мысли об Илуке по-прежнему тревожили ее.

Леди Армстронг попыталась убедить себя — волноваться не о чем. Да, конечно, дочери придется вынести долгое скучное путешествие. Но ничего страшного, можно потерпеть.

Дилижанс вряд ли будет набит лихими молодыми людьми, способными покуситься на ее красоту. Скорее в нем будут трястись жены фермеров, отправившиеся на городской рынок, торговцы, сосредоточенные на своем товаре, ну, может быть, несколько парней-фермеров, продавших лошадей на ярмарке или перегнавших стадо коров новому хозяину.

А кто, как не Ханна, присмотрит за Илукой лучше всех? — подумала леди Армстронг и улыбнулась,

Ханна — единственная горничная, оставшаяся в доме после смерти полковника. Вдова Кэмптона иеедочь не могли позволить себе держать других слуг.

Строгая пресвитерианка, считавшая мир самым безнравственным местом, ничего хорошего не ждавшая от людей, была их настоящее защитницей.

Даже торговцы, приезжавшие в замок, боялись Ханну. Леди Армстрон понимала: любой мужчина, попытавшийся заговорить с Илукой, не будучи с ней знаком, падет под уничтожающим взглядом Ханны, прежде чем хоть одно слово сорвется с его губ.

— Боюсь, для тебя это будет утомительное путешествие, — сказала она старой горничной своим чарующим голосом, перед которым никто из слуг никогда не мог устоять.

— Работа есть работа, миледи, — ответила Ханна. — И Бог никогда не говорил, что это удовольствие.

— Я знаю, мисс Илука будет с тобой в полной безопасности, — продолжала леди Армстронг.

— Можете не сомневаться, миледи.

— Но, — продолжала леди Армстронг, словно беседовала сама с собой, — я бы, конечно, предпочла, чтобы хозяин разрешил вам взять карету до Бердфордшира.

Ханна поджала губы, и лицо ее посуровело.

Ей было под семьдесят, лицо — в глубоких морщинах, и, когда Ханна сердилась, она становилась похожа, как сказал один наглый лакей, на кикимору.

Старуха никогда не жаловала сэра Джеймса, с самого начала его ухаживаний за хозяйкой.

Она оценила удобства новой жизни, но никогда бы не позволила в своем присутствии каким-то образом оскорбить двух своих хозяек — мать и дочь.

— Мне не так жаль себя, — сказала Илука матери, оставшись с ней наедине, — как наших попутчиков по дилижансу, которым придется ехать с Ханной. Не могу передать тебе, мама, как она может напугать!

— Да, я видела ее в деле, — засмеялась леди Армстронг.

Они весело переглянулись, представив себе Ханну, сидящую так прямо, будто она проглотила шомпол, и мрачно взирающую на пассажиров дилижанса.

Путешественники, весело и шумно болтавшие до ее появления, закроют рот, и будет слышен только скрип колес. Если кто-то осмелится тихонечко насвистывать, Ханна так на него посмотрит, что он почтет за благо немедленно закрыть глаза и притвориться спящим, а любители коротать время за карточной игрой под хмурым взглядом Ханны уберут колоду в карман, утратив всякий азарт, и даже малыши, шумные и резвые, постараются укрыться на материнской груди.

— Со мной все будет в порядке, — пообещала Илука. — Путешествие не так страшно, как Стоун-Хаус 1, название которого точно соответствует его сути.

Обе рассмеялись, потом леди» Армстронг сказала: