Ножом в сердце - и повернуть на сто восемьдесят (СИ) - "m_nickolskaya". Страница 24

Стэнли что-то промычал и попятился к двери, где его уже ждала миссис Эванс.

— Мистер Праудфут, попрошу вас впредь контролировать свой тон при общении со мной. Я не ваша секретарь и не ваша подружка, зарубите себе на носу. Чай сможете попить в буфете на перерыве, там его готовят по любым предпочтениям гостей, а пока, — она жестом указала на кресло у стены, — присядьте и ждите своего назначенного времени для визита, — Стэнли хотел было огрызнуться на это вопиющее обращение к нему со стороны низшего класса работников, как вдруг, — молча!

Его рот так и остался приоткрытым, но мысли в голове образовали бушующий ураган. Он обязательно выскажет своё мнение по поводу этой выскочки, а Кингсли обязательно к нему прислушается. Посмотрим потом, кто будет ждать назначенного времени молча.

Он скопировал её ужасный тембр голоса в своём воображении и хохотнул про себя — так смешно у него это получилось.

Поттер вышел спустя почти семь минут, Стэнли считал. Он не любил, когда люди опаздывают, а уж тем более, когда заставляют его ждать. А он ждёт вот уже целых две минуты. Министр тепло прощался с нынешним главой Аврората, крепко пожимая ему руку и приобнимая за плечи. На лицах обоих была довольная улыбка, как будто они о чём-то только что договорились, и этот договор был приятен для обоих.

Он выбросил эти мысли из головы, как только Бруствер повернулся к своей секретарше. Они о чём-то тихо переговаривались, после чего Праудфута жестом пригласили проследовать за Министром в кабинет.

Стэнли был очень возбуждён предстоящим разговором. Он прокручивал варианты будущего диалога в голове миллионы раз, для каждого придумывая правдоподобную реакцию искреннего удивления. Быстрым шагом он прошёл через кабинет, удобно устраиваясь на диване сбоку от рабочего стола. Эта зона была в кабинете у каждого начальника, предназначенная для более неформального общения. Стэнли считал, что это как раз этот случай.

— Мистер Праудфут, — его окликнул Министр, который по какой-то причине уселся за свой рабочий стол. — Пересядьте, пожалуйста, сюда. — Кингсли пальцем указал на стул, приставленный к его письменному столу. Даже не на кресло, которые было немного дальше.

Стэнли свёл брови к переносице. Ему не очень-то нравится такое поведение.

— Мистер Праудфут, — Кингсли перегнулся через стол, притягивая ближе толстую папку. — Думаю, вы подозреваете, зачем я вызвал вас сегодня с утра пораньше. — он многозначительно поиграл бровями, заставляя все внутренности Стэнли совершить кульбит. — На протяжении нескольких лет вы показывали отличные результаты в работе допрашивателем. Мы с коллегами из офиса Аврората приняли решение о вашем восстановлении и хотим предложить вам перевестись на полную ставку.

— О, мистер Бруствер, Министр, я так рад. Я так долго ждал этого, Это просто… — слова благодарности, радости и счастья смешались в один непонятный ком. Язык заплетался, образуя невнятные звуки, отчего пламенная благодарственная речь Стэнли стала ещё более неловкой. Эйфория захлестнула его с головой, когда он обеими руками обхватил правую ладонь Министра и стал трясти ею в воздухе. — Это честь для меня! Я так безумно счастлив, что вы не забыли, что вы…

Всё внутри вдруг ухнуло вниз. Стэнли уставился на Министра непонимающим взглядом. «Перевестись на полную ставку». Что? О какой полной ставке шла речь? Он ожидал совсем не этого.

Кингсли, вероятно, заметил перемену в лице напротив и поспешил добавить, чтобы не делать ситуацию ещё более неловкой.

— Мистер Праудфут, думаю, вы бы справились с должностью штатного допрашивателя, работая на полной ставке. Мы бы хотели, чтобы именно вы заняли эту должность.

Штатный допрашивать? Серьёзно? Это название даже звучит нелепо. Это не аврор и даже не следователь. Это пёс, которого зовут, когда не хотят тратить время на полноценный допрос. Или когда в этом допросе совершенно нет необходимости. Так, для создания видимости, когда заведомо известно об исходе дела. Или чтобы было кому заполнять бумаги, пока настоящие авроры будут вести допрос преступника.

Праудфут глубоко вдохнул. Радость, которая захлестнула его минутами ранее, сменилась раздражением и даже злостью. Он не мог и дальше молчать, глотать всё, что ему подсунут, лишь бы оставаться на хорошем счету.

— А как же Международная Ассоциация Авроров?

— Прошу прощения? Откуда вам это известно? — Кингсли не выглядел чересчур озадаченным или взволнованным. Скорее всего, он догадывался, что многие уже в курсе этого будущего нововведения, каким бы секретным оно не было. С его стороны послышался глухой выдох.

— Полагаю, Министр, об этом знают уже все. Я надеялся услышать имя английского представителя.

Кингсли театрально изогнул бровь, демонстрируя своё удивление.

— Если бы я не знал тебя так давно, Стэнли, решил бы, что ты метишь на это место, — он тихо рассмеялся и принялся перебирать бумаги на столе. — У нас есть несколько кандидатов, но пока рано что-либо об этом говорить.

— Поттер? Уизли? — Стэнли набрался храбрости, чтобы высказать своё недовольство прямо в лицо бывшему начальнику. — Или, может, девчонка Грейнджер?

— Тебя это не касается, — Кингсли положил обе руки на стол, скрещивая пальцы. — По крайне мере до того момента, пока мы не определимся. Твой новый кабинет находится в отделе по борьбе с магической преступностью. Джорджия выдаст тебе ключ. К работе можешь приступать с сегодняшнего дня.

Смешно. Будто у штатного допрашивателя море работы. Только бумажки. Огромное количество никому не нужных бумажек.

— Конечно, Министр, — внутри бушевал ураган, а на лбу выступили капли пота. Стэнли был очень зол и недоволен. С самого детства он ненавидел, когда всё идёт не по плану. Не по тому плану, который он наметил собственноручно, старательно изобретая лучшую версию для себя.

Что ж, если нужно ждать, Стэнли переждёт. Как бы сильно он это не любил. Но терпеливым всегда воздаётся большее.

***

Чёрный бархат плотно обнимал хрупкое тело, мягко струясь по плавным изгибам. Тонкие полоски, обсыпанные маленькими камушками, которые служили бретельками, неприятно впивались в голую кожу на плечах. Но это была ерунда. То, что Гермиона видела в отражении тёмного зеркала, ей нравилось, и она была уверена, понравится её кавалеру.

Волосы были уложены на левую сторону спадающими плавными волнами, а в правом ухе была длинная массивная серьга, которая кончиками доставала практически до острых ключиц. Гермиона рассматривала себя в зеркале, изредка бросая быстрый взгляд на лицо, боясь увидеть там что-то, что совсем не хотелось видеть накануне, она надеялась, приятного вечера.

Тьма молчала вот уже несколько дней после рейда, не подавая абсолютно никаких признаков жизни. А разговор с Роном и вовсе заставил Грейнджер почти забыть, что её жизнь проклята. Рон.

От мысли о друге на лице расползлась лёгкая улыбка. До того дня надежду в Гермионе поддерживал только Гарри. И сейчас она, насколько это было возможно и приемлемо в её ситуации, была действительно счастлива вернуть частицу своей души на место. Они проговорили в кабинете Гарри несколько часов, пока не пришло время утренней планёрки. Рон часто и густо извинялся, вспоминая прошлые времена, а после много рассказывал о жизни, которая Гермионе была практически неизвестна. Лишь некоторые моменты ей рассказывал Гарри. Но это было совсем не то. Гораздо приятнее было слышать всё из первых уст.

Рон рассказывал о поездках, которые он успел совершить за последние девять месяцев. Грейнджер замечала, что Рон часто отсутствовал, но списывала это на то, что его просто не включали в контрольную группу. Но оказалось всё совсем не так. Некоторые истории даже Гарри слышал впервые, еле заметно округляя глаза. Рон говорил и говорил, упоминая о своих смешанных чувствах, о страхе. Теперь он говорил открыто.

— Вы себе даже представить не можете, как это здорово: наконец, рассказать вам всё, что я держал в себе.

Гермиона и Гарри одновременно хихикнули, ведь они прекрасно это представляли. Рон иногда прерывался, слишком долго задерживая взгляд на Гермионе. Он, казалось, вспоминал все мелочи в её внешности, повадках, мимике и характере, которые успели стереться в его памяти за то время, пока его не было рядом.