Созданные магией (СИ) - Чикина Елена. Страница 24

Он хмуро посмотрел на меня со своего места, а я ответила ему ледяным взглядом. Если бы у него и были какие-то шансы на отношения со мной, то после моего разговора с Аленой они сразу испарились бы.

Весь урок Алена то сердилась на него, то впадала в отчаяние. На итальянском у нас все делают, что хотят, и учительница нас не отвлекала. К концу занятия я была выжата, как лимон.

Перед репетицией я зашла в столовую, купила шоколадку. Кофе мне бы тоже не помешал, но в школе его не продают. Наверное, всем положено пройти через несчастную первую любовь. Я вздохнула.

В актовом зале собрался почти весь наш класс, плюс параллельный одиннадцатый «Б». Женя ушла домой, поэтому передо мной стоял выбор: вернуться к Алене или присоединиться к Арине с Оксаной. Алена одиноко сидела в конце предпоследнего ряда. Снова вздохнув, я направилась к ней и сразу отдала ей половину шоколадки.

Репетиция шла медленно и скучно. Мы читали стихи, пели хором песни, а Ирина Владимировна нами руководила, вмешиваясь в каждую мелочь. Но вот настал черед моего сольного выхода. Я достала распечатку песни «Не повторяется такое никогда» и прошла на сцену к микрофону. Антон тоже вышел вперед, классная руководительница поставила ему стульчик и направила второй микрофон ближе к гитаре.

И что ее натолкнуло на мысль сделать из нас дуэт? Я сейчас услышу, как играет Антон…

―Как будешь готов, скажи, я включу фонограмму! ―говорит учительница.

Все, звук пошел. К ножке микрофона прикреплена бумажка с аккордами, но Антону даже не нужно туда смотреть. Он, правда, очень хорошо играет. Музыканты всегда казались мне волшебниками…

Я начинаю петь. Слова немного грустные, но мой голос наполнен такой пронзительной тоской, что это удивляет меня саму. И я не могу остановиться, слова льются и льются, а из моего сердца будто вынимают шипы…

Допев песню, я с удивлением оглядела зал. У всех были искажены лица, у одних по щекам бежали слезы, а кое-кто рыдал в голос.

―Спасибо, Эмилия, Антон, ―говорит Ирина Владимировна, вытирая лицо бумажным платочком, ―теперь идите в зал. Хорошо, очень хорошо!

Я спустилась по ступенькам со сцены, ни на кого не глядя.

Мы с Андреем сидим за столиком на веранде дорогого ресторана, солнце потихоньку начинает клониться к закату, теплый нежный свет золотит листву деревьев и кустарников, смягчает всегда немного суровый внешний вид Казанского собора.

―А потом, когда я допела и взглянула в зал, ―рассказываю я, ―все рыдали, буквально! Что за черт?

―Мила! ―Андрей вздыхает и возводит глаза к небу. ―Никогда не пой перед своими знакомыми! Запомни, никогда!

―Но почему? Мы с тобой пели в караоке, помнишь? И раньше я постоянно выступала в школе!

―Это было еще до пробуждения твоей силы, а в караоке мы пели перед незнакомыми. Притяжение сирены и пение — взрывная смесь, можешь не сомневаться, ряды безнадежно влюбленных в тебя пополнились!

―Так что ж ты меня не предупредил! Мне придется петь на последнем звонке и выпускном!

―Скажешь, что голос сел! ―легкомысленно отвечает Андрей.

Я надулась.

―А о какой еще своей силе я не узнаю, пока не опробую ее на ком-нибудь? ―бурчу я.

Он смеется:

―Ладно, скажу очевидное: тебе не стоит заигрывать с парнями, если не хочешь свести их с ума, не стоит целоваться с ними, и упаси тебя Бог переспать с кем-нибудь! Я не в счет!

Я хотела еще подуться, но вместо этого рассмеялась:

―Что, тебя я не сведу с ума?

―Не больше, чем обычно!.. ―он берет мою руку, и прикасается губами к моему запястью, как в день нашего знакомства.

Меня он точно сводит с ума…

Нам принесли еду. Андрей подлил мне шампанского, и мы чокнулись за удачную поездку. Можно подумать, мы в свадебное путешествие едем, а не для того, чтобы выяснить обстоятельства смерти моей мамы.

Я ем салат с креветками, картофельное пюре с трюфелем и стейк из семги. Вкусно, слов нет! Любуюсь безоблачным небом над Петербургом, нежные листочки деревьев радуют глаз. Вид на город восхитителен, в моем бокале искрится шампанское. Роскошная жизнь — приятная жизнь!

А водил бы он меня в такие места, не будь я сиреной? Нет, конечно. Он, небось, и не заметил бы меня. Нет, я и раньше была симпатичной, но что-то я не замечала рядом с собой очереди из богачей, жаждущих отвезти меня в ресторан.

Но все-таки я знаю, что действительно нравлюсь Андрею. Он уже заказал авиабилеты на завтра. Как же я ему благодарна! Мое сердце наполнилось нежностью, я улыбнулась ему.

Его красота, как и моя собственная, уже почти стала для меня привычной. Намного больше меня привлекает его личность. Веселый, энергичный, мужественный, заботливый!.. Да я, никак, влюбляюсь?

Но почему-то, вместо того, чтобы обрадовать, эта мысль меня пугает. Да что со мной? Почему я не могу просто быть счастливой? Я залпом выпиваю шампанское.

Я тянусь к нему, как утопающий к спасательному кругу. Как мне нужны его губы, его руки, его забота! Он чувствует мое настроение, смотрит мне в глаза и проводит рукой по моей щеке.

Я закрываю глаза… Тоска отступает.

Глава 8. Поездка

Стоя в очереди на сдачу багажа, Андрей вертел в руках мой паспорт.

―Так тебя зовут Эмилия! И ты скрывала от меня такое красивое имя!

―Потому, что не хотела, чтобы ты так меня называл.

―Ладно, буду называть Милой, так уж и быть. Я уже привык.

В аэропорт Пулково мы приехали на такси ранним утром. Бабушка была не в восторге, что я пропустила сегодня школу, но все-таки отпустила меня и даже дала денег с собой.

―Ты взяла фотографии своей мамы? ―спрашивает Андрей.

―Да, и адрес отца записала. Но все-таки, как мы узнаем, что произошло? Прошло уже восемнадцать лет!

―Пойдем самым простым путем. Занесем ее фотографии в полицейский участок, они проверят нераскрытые дела восемнадцатилетней давности. А сами наведаемся по тому адресу. Может быть, выясним что-нибудь.

А может, и ничего не выясним. Я вздохнула. Ну ладно, может, хоть время приятно проведем.

Очередь двигалась медленно, для нашего рейса отвели всего одну стойку. Я с интересом оглядывала аэропорт: современное здание из стекла и металла, потолок многогранный, будто состоящий из крупных золотистых кристаллов. Огромное пространство рождает эхо, раздаются объявления на английском языке.

Я впервые в жизни куда-то лечу и поэтому немного волнуюсь.

Зарегистрировавшись на рейс, мы сдали багаж, быстро прошли предполетный досмотр и спустились на эскалаторе на второй этаж. Меня не покидало ощущение, что происходит что-то необычное. Аэропорт — это что-то вроде «кроличьей норы», заходишь в одном месте, а выходишь уже на другом конце земли.

В ожидании начала посадки мы пили кофе, сидя за столиком кофейни. Я, наверное, уже в тысячный раз поблагодарила Андрея.

―Не за что, Мила! Тебе спасибо, за то, что ты составила мне компанию. Ты уже бывала в Казани?

―Нет, я вообще нигде не бывала, кроме Москвы и Медвежьегорска.

―Ну, значит, тебе будет интересно посетить новый город. А потом, если ты захочешь, я отвезу тебя уже в настоящее путешествие!

―Звучит чересчур хорошо!

Он улыбнулся. Я зачерпнула ложечкой взбитые сливки, оставшиеся на дне высокого стакана. Нет, настоящее путешествие — звучит чересчур серьезно. Чтобы скрыть свое замешательство, я в красках рассказала ему, как каталась в Карелии на санях, запряженных собаками.

Наконец, нас пригласили на посадку, в окно я увидела наш самолет: серебристый, с хвостом, выкрашенным в цвета российского флага. Мы прошли по длинному коридору, Андрей взял места в бизнес классе, и нам не пришлось их искать.

О боже! Неужели эта огромная махина может взлететь? Удивительно, но это так! Когда самолет оторвался от земли, у меня в животе будто что-то оборвалось. Дома, деревья, дороги становились все меньше и с такой высоты казались игрушечными. Иллюзия была полной, более того, жизни оставшихся на земле людей начали мне казаться ничего не значащими. Такие мелкие букашки, вроде муравьев, кому до них есть дело? Пугающее ощущение. Если есть на свете Бог, наверное, такими мы ему и кажемся. Нам лететь два часа, я достала из портфеля книжку, а Андрей — ноутбук.