Only you (СИ) - Палла Иоланта. Страница 29

В лицо ему шиплю. Попытка поквитаться ногами заканчивается провалом, потому что Баринов сильнее и блокирует мои действия, как бетонная плита. Я замираю лишь в тот момент, когда его лицо максимально приближается к моему. Носы соприкасаются, и я рвано выдыхаю, глядя в глаза Никите. Он не улыбается и не потешается. Гипнотизирует взглядом, который перемещается на мои губы. Вновь из колеи выбивает контрастными ощущениями. Холод сменяется жаром, и я хочу сказать, чтобы Никита отстал от меня, но не успеваю. К моим губам прикасаются его горячие, и мозг верещит. В нем загорается красная кнопка, и орет сирена, но тело каменеет.

Потому что это ощущение приятное. И губы у него слишком нежные. Из груди вырывается тихий стон, после которого Баринов что-то несвязно рычит и впивается в мой рот так, что кислорода лишает напрочь. И я… Позволяю ему хозяйничать с моими губами и языком. Утопаю в новых эмоциях и ощущениях. До дрожи, но, когда чувствую, что его руки переместились ниже моих запястий, поползли под олимпийку, действую на панике. Кусаю его, конечно!

— Ой… — Отстраняется от меня и дарит дьявольский взгляд. — Васян…

Пользуюсь моментом и поднимаюсь на ноги, сразу шагая в сторону ограждения. Еще чуть-чуть и я окажусь на территории лагеря, где смогу спрятаться. Никита протягивает ко мне руки и заставляет щеки полыхать огнем. Сердце до сих пор стучит в незнакомом мне ритме.

— Не прикасайся ко мне, — хрипло защищаю свое личное пространство, в которое Баринов так сильно любит вторгаться, — маньяк.

— А ты, — усмехается, проводя по нижней губе, которую я прикусила ему до крови, — любительница маньяков. Не плохо получается.

От прежних ощущений не остается и следа. Это же Баринов… Он ничего не воспринимает всерьез, а у меня же… Первый… Настоящий… Поцелуй случился! От обиды крепко сжимаю кулаки, но не кидаюсь на него, хотя очень хочется, а разворачиваюсь и ухожу.

— Я к тебе зайду, Вась!

Прилетает мне в спину, и я отрицательно качаю головой, пролезая через лазейку, о которой узнала лишь сегодня.

— Иди и прыгни с обрыва, Баринов! Удачного путешествия с моим кроссовком!

Кричу и бегу к себе в комнату, наплевав на то, что меня кто-то может увидеть. Слишком много эмоций и ощущений за один вечер.

Глава 39

Я просыпаюсь и чувствую невыносимую боль в мышцах. Кривлюсь и выпрямляю спину. Уснула в том же положении, что и была после того, как допила какао, — опираясь спиной о стену. В комнате темно, и лишь свет от лампы, расположенной на тумбочке, скромно освещает пространство вокруг. Вспоминая события вчерашнего дня, со стоном тру лицо руками. Баринов исчез, а вместе с ним и Славик. Не знаю, в какой последовательности это произошло, но факт остается фактом. Мажора и Лемишева на территории лагеря нет. Что за нелепую шутку они решили всем преподнести? Зачем? И куда делись?

Шумно выдыхаю, а комнату наполняет тихое урчание моего желудка. За целый день я ничего не ела, кроме выпитого какао. После появления в периметре мэра аппетит отбило напрочь. Все благодаря Вике, которая всех на уши подняла из-за отсутствия Баринова и тыкнула в меня пальцем, сказав, что уходил он со мной. После никто Никиту не видел. Сначала я была убеждена, что парень решил так пошутить. А что? Игры у их компании оказались сумасшедшие, да и вообще, впечатление о мажоре у меня не самое хорошее, несмотря на понравившийся поцелуй. Он его нагло украл. Забрал. Присвоил. И мнения у меня не спросил!

Только больше суток прошло, а он, видимо, так и не объявился. Это странно и пугает. Для шутки слишком затянуто. Мой желудок скручивается в мольбе о пище, и я поднимаюсь с постели. Ноги еле слушаются, но я выхожу из комнаты и направляюсь к тетушке, чтобы узнать подробности разговора со старшим Бариновым. Все утро нам не удавалось остаться одним. Надеюсь, сейчас все-таки получится поговорить. Особенно о том, куда делись ребята. Паника и страх улеглись, слава богу. Я могла думать без эмоций, но при мысли, что с ними что-то случилось, все органы сплетались в бесформенный комок, причиняя максимум дискомфорта. Я достала телефон из кармана и обнаружила в нем несколько пропущенных от Иришки.

Убрала смартфон обратно и направилась к кабинету родственницы. Вряд ли она смогла уснуть после подобных происшествий. После свяжусь с подругой. На данный момент я не уверена, что хочу с ней общаться и обсуждать эту тему. Как никак, а дело касается моей тети и меня, а Ира непременно будет лезть в душу с распросами. Конечно, я все рассказала теть Соне, только одно упустила… То, как нагло Баринов меня поцеловал. Все остальное поведала вкратце. Не нужно было особых подробностей, чтобы понять, мы разбрелись по разным сторонам. Все-таки прославились на весь летний лагерь неприязнью друг с другом.

Я не видела в этом повод вешать на меня всех собак, но отец Никиты, судя по его настрою, имел другое мнение. Бредовое, конечно. Не убила же я его в конце концов!

В коридоре было пусто. Кроме охранника на посту, я никого не встретила. Чем ближе подходила к двери в кабинет родственницы, тем быстрее испарялся воинственный настрой. Эмоции одерживали верх, но я продолжала усердно их отталкивать.

— Не надо…

Замерла, услышав усталый голос тети, и прислушалась. До заветной двери оставалось всего пара шагов ни больше. Видимо, не успели до конца прикрыть, и сейчас разговор был слышен в коридоре.

— Что не надо? — Раздраженный голос мэра я из тысячи узнаю! — На улице ливень. Поиски продолжаются. Сама понимаешь, что при таком раскладе…

— Перестань, Назар!

Прикрываю рот, чтобы не выдать своего присутствия, и делаю шаг вперед, ведомая проклятым любопытством. Сердце колотится на максимуме своих возможностей, и я даже дышать боюсь, ведь кажется, что каждый выдох и вдох, как раскат грома.

— Соня, — выдыхает мужчина, а мои глаза увеличиваются в размере, — тем, что ты так печешься о них, не поможешь.

— И что я должна делать, по-твоему, Назар? Танцевать от радости?

— Успокойся, — раздается шуршание, а в моих ушах стучат молотки от напряжения, — мелкий пакостник просто на нервах играет, да и мой не лучше.

— Тогда зачем мою Василиску напугал до чертиков? Неужели нельзя было иначе? На ней лица не было.

Тишина после слов тети становится невыносимой, и я делаю еще один шаг, заглядывая в небольшую щель между дверью и дверным косяком. Вижу лишь спину старшего Баринова, который… обнимает теть Соню… От картинки чуть глаза не выпадают, а сердце бухает вниз. Что происходит?

— Сестру твою напоминает, — хмуро басит мэр, — такая же бесячая девчонка. Нос задирает. В глазах только презрение. Наверное, этим моего сына цепляет.

Конечности и вовсе отказываются подчиняться. Мне бы уйти и не слушать этот бред, но я стою на месте с широко распахнутыми глазами и медленно отъезжающей вниз челюстью.

— Правду ей не додумалась сказать?

— Назар… — Тетя отстраняется, но не отходит от старшего Баринова. — Какая правда? Нам и без этого живется не легко.

— Хорошо, — бодро произносит мужчина и, судя по всему, кивает, — пусть эта история останется в прошлом. Главное, чтобы мой сын свой нос не сунул, куда не просят, а он любит это делать.

— Тебя сейчас только моя сестра волнует? Никто не будет претендовать твое место. Успокойся, Назар.

— Меня волнует, чтобы история нигде не всплыла в преддверии выборов, — тон Баринова становится жестче, — сама знаешь, что из этого раздуют. — Мужчина тяжело вздыхает и пытается притянуть теть Соню к себе. — Пропажу сына я еще смогу удачно вывернуть в свою пользу, а вот все остальное… Соня, я уже устал за ним следить и вытягивать из передряг. Не нужно, чтобы он приближался к твоей племяннице. Добром не кончится. Для нее в первую очередь. Найдется и больше здесь не появится. Я это обеспечу. К тому же, Никита сам рвался домой. И раз не может избегать этой девчонки, значит, устрою перевоспитание в городе.