Only you (СИ) - Палла Иоланта. Страница 31

Когда родственница возвращается, я сижу в той же позе, не замечая того, как ноют мышцы от нахождения в одном и том же положении. Она проходит к себе за стол и тихо садится на стул, помещая руки перед собой. Родные глаза что-то усердно выискивают на моем лице, но там маска безразличия и отрешенности. Ровно, как и внутри. Пепел после извержения вулкана, и ничего больше. Пока. Ни-че-го.

— Василиса, — теть Соня даже скромную улыбку из себя выжимает, очевидно нервную, потому что ничего радужного я не вижу, — поверь, я не хотела, чтобы все открылось вот так.

— А как ты хотела? Скрывать от меня и дальше? И что скрывать?

В защитном жесте складываю руки на груди, ощущая, что сердце под ребрами принимается усиленно перекачивать кровь. Дышу ровно, но это лишь видимость. Жду дальнейшего развития нашей беседы.

— Вась, — с надрывом произносит тетя, а я отвожу глаза, все больше отгораживаясь от нее, — я всегда желала тебе лучшего, — заученные фразы, которые не вызывают у меня ни единой эмоции, — твои родители были не простыми людьми. Не оба, конечно, отец. — С выдохом выдает родственница, а я выпрямляю спину, пока сердечко колотится все сильнее. — Мы с сестрой никогда ничем не выделялись.

— Можно к сути? — Нагло перебиваю, глядя на свои ногти, так лучше, чем на нее смотреть. Не выдержу. — Сразу. Без предыстории.

— Василиса, не нужно так со мной разговаривать, — осекает меня теть Соня, но я пожимаю плечами, копируя жесты Никиты, у него прекрасно получалось убивать своим безразличием, — я недоговаривала правды, да, но лишь ради твоего блага, — усмехаюсь ее высказываниям, потому что они напоминают замыленные диалоги из мелодрам, — Вера когда-то была влюблена в Назара, а он в нее. Еще подростками сходили друг по другу с ума.

— Что?

Сипло выдыхаю, поднимая взгляд на родственницу, которая разводит руки в стороны.

— Я не знаю подробностей их отношений, — продолжает, пока в моих ушах бьют молотки, — что между ними произошло потом, — она пожимает плечами, — без понятия. Назар всегда стремился к лучшему. Выбиться в люди, занять высокую должность, а Пашка, тот изначально шел по красной дорожке, и Верке он подвернулся вовремя. Один женился и ребенком обзавелся, а следом и твоя мама дала согласие. В общем, разошлись их дорожки, а потом твой отец победил на выборах…

— На выборах… Каких еще выборах?! Ты говорила, у нас простая семья.

— Павел стал мэром, а через несколько месяцев случилась трагедия, — теть Соня шумно сглатывает, — ты была у меня. Собственно, это все.

— Но, — пытаюсь найти хоть какую-то зацепку на ложь, отталкивая эмоции, которые выедают внутренние органы, как кислота, — я не помню, чтобы был такой мэр, Кукушкин…

— Он и не Кукушкин, Василиса, — тетя поднимается и идет к кулеру с водой, набирая в стаканчик и протягивая его мне, — твоя фамилия Лойченко. Документы переделали. Назар помог.

Беру стакан и не чувствую ничего абсолютно, кроме внутренней дрожи. Хотела правды? Получай…

— Что с ними произошло?

— Отдыхали за городом, — тетушка продолжает стоять рядом, пока я сжимаю стакан пальцами, — конкуренты подожгли дом. В общем, все быстро случилось. Назар помог…

Остальные слова теряются в пространстве, потому что услышанного достаточно, чтобы сложить все детали воедино. Я не помнила родителей и времени, которое провела сними. Была слишком мала, чтобы запомнить нюансы. Странно, что во мне не просыпались чувства к ним, но сейчас грудную клетку разрывало от обиды и злости. От сдерживаемых эмоций руки начинают дрожать, и стакан соскальзывает на пол. Звон перекрывает все остальные звуки. Я подскакиваю и иду к выходу, чтобы остаться одной. Мне нужно сбежать отсюда. От тети и ее любовника. Даже думать не хочу, что спровоцировало ее на отношения с мэром, если тот когда-то любил мою маму.

Боже…

Кажется, я начинаю задыхаться, пока несусь вниз по коридору. Мимо охранника пролетаю пулей. Он даже среагировать не успевает. Прохладный вечерний воздух помогает, но не настолько, чтобы вся информация была усвоена моим разгоряченным сознанием. Мелкие капли падаю на лицо, когда я поднимаю его к небу.

Дождь…

Это мгновенно отрезвляет. Никита и Славик пропали…

Если сейчас кто-то из них в лесу, в жутком холоде и сырости…

Злость меркнет так же мгновенно, как и вспыхнула. Я сжимаю кулаки и выравниваю дыхание. Мне нужно быть спокойной. Подумаю над этим утром, а сейчас…

— Василиса, — мэр возникает за спиной, и я вздрагиваю от его голоса, — не дело стоять под дождем, — он выходит вперед и спускается по ступенькам, указывая на машину, — прокатимся. Нужно поговорить.

И это не вопрос. Мужчина не оставляет мне выбора. Приказывает следовать за ним. Я и не сопротивляюсь. Даже интересно, что он добавит к вышесказанному.

Глава 42

…- Вы причастны к гибели моих родителей?

— Я похож на идиота? Павел был моим другом.

— Ваши показания не сходятся. Тетя сказала, что мама и вы…

— Да, мы встречались… Но это было ошибкой. И не могло стать поводом для убийства. С психикой и самооценкой у меня все в порядке.

— От меня вы чего хотите? Благословения на брак с тетей Соней?

— Тон смени, девочка, пока не разозлила меня.

— Иначе пропаду, как Никита?

— Твою же… В общем так, Василиса, от тебя мне нужно одно, когда мой сын благополучно отыщется, не маячь рядом с ним. Ты, конечно, девушка красивая, но ему нужна другая партия.

— Я и не…

— Ты поняла?!

— Мне не…

— Я задал вопрос.

— С чего вы вообще взяли…

— Василиса!

— Да, я поняла, но я не собачонка. Я не обязана следовать вашим приказам.

— Смелая? Что же, тогда пойдешь по миру вместе с Соней. Или тебе не дорог единственный дорогой человек? Работа в лагере для нее все. Как думаешь, справится, если ее потеряет по твоей милости? Так бы сразу. Теперь мы друг друга услышали…

Резко подскакиваю на постели и часто дышу, чувствуя, как сердце чуть ли не пробивает несчастные кости. Провожу рукой по лбу, пытаясь понять, где нахожусь, и лишь после этого с долей облегчения падаю обратно на кровать. Медленно выдыхаю, справляясь с ужасом, который приснился. Конечно, после разговора со старшим Бариновым ждать сновидений с розовыми единорогами не стоило, но и повтор его слов не вызывал у меня восторга.

Я лежу еще некоторое время, пока не раздается стук в дверь. Приходится подняться и впустить нежданного гостя на порог.

— Вась, — Вероника чуть ли не задыхается, когда видит меня, — там… это… В общем, Славика нашли. Софья Николаевна собирается ехать в больницу.

— Я поняла.

Не дожидаясь продолжения, скидываю с себя ночной комплект и натягиваю спортивный костюм. Наспех убираю волосы в хвост и выбегаю в коридор, чуть ли не сбивая Веронику с ног. К выходу несусь со скоростью, которые развивают разве что гепарды во время охоты, но все равно не успеваю. Машина Баринова выезжает за пределы лагеря. Судя по всему, тетя уехала с ним. Черт! От досады бью по коленкам и наклоняюсь, хватая кислород ртом.

— Василис, — Вероника мнется позади меня, пока я думаю, как уехать из летнего лагеря, — нам надо за ребятами следить. Софья Николаевна сказала…

— Ага…

Хмуро отвечаю и бреду в здание, где сталкиваюсь с Ниной Михайловной, которая уводит меня в столовую. Женщина буквально заставляет меня позавтракать, прожигая при этом загадочным взглядом. Еле впихиваю в себя кусок омлета и чай без сахара. Все кажется безвкусным, и концентрация на детях, которые сидят неподалеку, резко снижается. Мысли крутятся около Лемишева и Баринова. Плевать, что там говорил мэр. Сейчас мне хотелось увидеть парнишку и убедиться, что с ним все в порядке.

— Я вызвала тебе такси, — ошарашивает меня библиотекарь, когда я уношу поднос и подхожу к столу, поглядывая на Машеньку, которая совсем не в настроении, угрюмо потирает глаза под очками.