Король арены (СИ) - Богдашов Сергей Александрович. Страница 22

Для меня, для Ларри Ронси, девушки представляют особый интерес. В своём мире Сергею Вяткину не повезло. В семнадцать лет он влюбился без памяти. Предмет его любви — двадцатилетняя звезда воздушной акробатики Эвелина, своего очередного поклонника не поощряла и не провоцировала. Она была занята устройством личной, взрослой жизни, и преуспела. Однажды вечером, когда юный клоун, заготовив букет роз, морально готовился к решительному признанию, он услышал сногсшибательную весть от своего коллеги, заскочившего поболтать перед выступлением. Оказывается, вчера Эвелина уволилась, а сегодня вышла замуж и улетела со своим богатеньким мужем на Канары. Больше Сергей никогда ни в кого не влюблялся.

— Долго тебя ждать? Пошли на завтрак, — прервал вскоре Ферд мои затянувшиеся размышления и примерку.

Казённые полуботинки, выданные вместе с формой, на ногу определённо не налезали. Обнаружил я их только сегодня, покопавшись в памяти Ларри. Парень припрятал нарядную обувь на самом дне своего шкафчика, приберегая её для парадных выходов.

Виной всему стала стопа. Отчего-то она существенно добавила в объёме, и особенно это сказалось на крутом взъёме.

Вздохнув, я вытащил из-под стула свои многострадальные башмаки. Шнуровке объём нипочём, и со взъёмом она отлично справляется.

— Может, в городе перекусим? — притопнул я башмаками, критически их оглядывая.

— В столовке быстрее получится. Сегодня же выходной. Наверняка все ближайшие кафешки уже забиты под завязку, — на ходу донёс до меня Ферд в общем-то разумные соображения.

В том, что он оказался прав, я убедился почти что сразу, стоило нам только выйти за ворота.

Везде сновали группы студентов, а в близлежащих кафе были заняты даже вынесенные на улицу дополнительные столы.

На мелкие магазинчики мы решили не отвлекаться. По словам Ферда, в них можно найти недорогую одежду, но на её качество рассчитывать не стоит.

Двухэтажный магазин, к которому мы так целенаправленно устремились, располагался кварталах в четырёх от Академии.

— Ну, как тебе? — с такой гордостью, словно он сам это построил, махнул Федр рукой в сторону нарядного особняка с колоннами.

— Нормально, — пожал я плечами, прежде чем сообразил, что говорю.

По сравнению с торговыми центрами моего мира этот магазин, длиной метров в сорок — пятьдесят, смотрелся так себе.

— Один из лучших магазинов в городе, — благоговейно прошептал Ферд, с некоторой робостью открывая дверь.

Ну, что могу сказать. Внутри отделан магазин неплохо. Тесновато, конечно, и лестницы узкие, но помпезности хватает.

Первый этаж, понятное дело, был отдан под товары для женщин. На втором этаже покупателей было мало и свободные продавцы, собравшись у входа в зал, что-то оживлённо обсуждали между собой. На нас они внимания не обратили. Видимо выглядим мы непритязательно, а любопытные, но бедные студенты, здесь вполне обычное явление.

Костюмы я увидел в ближайшем к лестнице отделе и с любопытством изучил образчики местного швейного дела.

— Думаю, этот костюмчик не подойдет, — обошел я по кругу манекен с темно — серым костюмом из с хорошей шерстяной ткани, с приятным серебристым отливом.

— А у парня губа не дура, — довольно громко сказал своему коллеге один из продавцов, этакий усатый дядька лет сорока, и с улыбкой направился в нашу сторону, — Замечательный выбор, молодые люди. Пусть вы выбрали один из самых дорогих костюмов в нашем магазине, но поверьте, он стоит этих денег. Особенно для вас — студентов Академии.

Слащаво улыбаясь, продавец тем не менее выдал своё одобрение довольно ехидно, ожидая, что после такой рекомендации я шарахнусь в сторону, в поисках чего-то более доступного по деньгам.

— Тогда у меня к вам два вопроса: сколько он стоит и какую роль играет моя принадлежность к студентам?

— Двадцать пять золотых, и это работа мастера Джакомо, — продавец со значением поднял вверх палец.

— Дороговато. По-моему, он не стоит таких денег? — повернулся я к Ферду, — Как ты считаешь?

— Джакомо шьёт костюмы для магов. Каждое его изделие — это маленький артефакт, — неохотно выдавил друг, вынужденно подтверждая слова продавца о высокой цене.

— О как! — не смог сдержать я удивления, и развернулся в сторону продавца, — Тогда расскажите мне подробнее, в чём прелесть именно этого костюма? И как вас зовут?

— Барес, старший продавец. Две этих симпатичных маленьких пуговки здесь появились не просто так, — ткнул мужик пальцем в лацкан, обращая внимание на особенную деталь, не сильно бросающуюся в глаза, — Одна из них отвечает за внешний вид костюма, а вторая позволяет какое-то время передвигаться под дождём без риска вымокнуть и испортить сам костюм.

— Он что, сам себя погладит?

— И очистит от пыли, — кивнул продавец, жестом предлагая мне ещё раз оценить качество ткани.

— Тогда меня всё устраивает. Главное, чтобы он мне по размеру подошёл.

— Можете не переживать. Глаз у меня намётан. Пиджак, как на вас пошит, а длину брюк вам прямо у нас подгонят, не успеете вы выпить чашку кофе.

Понятно, что местное кофе называется иначе, но я, по аналогии и схожести напитка по вкусу, отчего-то воспринимаю многие названия на своём языке.

— Тогда стоит примерить пиджак. Примерку брюк проведём после того, как я подберу подходящую обувь, — показательно глянул я на свои башмаки, и услышал в ответ понимающее хмыканье продавца.

Пиджак мне подошёл. Пусть он не как влитой сидит, а чуть посвободнее, но для меня это плюс. Движения не стесняет.

В соседнем отделе, под неусыпным надзором припёршегося вслед за мной продавана, я купил две пары обуви, потратив на них четыре с половиной золотых.

Надев на себя одну из вновь приобретённых обувок, я вместо них попросил упаковать мои башмаки, и вернулся обратно к костюму.

— Пожалуй, то, что надо, — посмотрел я в ростовое зеркало на то, как сидят на мне полуботинки с регулируемой пряжкой, чёрным лаковым носком и каблуком, заметно выше того, что был у меня на башмаках.

— Да вы модник! — уже от всей души улыбнулся мне продавец, удостоверившись в моей платёжеспособности.

Не удивлюсь, если его опыт позволил ему на глаз определить количество золота в моём кошельке, когда я за обувь рассчитывался. Впрочем, что скрывать. На выход в город я взял с собой всю наличность — сорок золотых и несколько серебрушек. На счёте в банке у меня лежат семьдесят дублонов, или семьсот золотых, а разницу я сразу же превратил в наличку. Итого тридцать восемь золотых пришлось от выигрыша и два золотых с мелочью я добавил из остатков заначки. Не ожидал, правда, что я так бурно начну их расходовать, но чувствую, что оно того стоит.

Прежде всего — я артист! А артист должен выглядеть…

Пока я разбирался с обувью, Ферд тоже определился с выбором костюма.

Оплатив наши покупки, и дав снять с себя мерки, мы не стали дожидаться результатов подгонки костюмов, сказав, что вернёмся после прогулки.

Довольно бодрым шагом мы отправились к центру города. Шли недолго. Минут через пятнадцать — двадцать у меня в ботинках уже просто захлюпало, и я потребовал передышки.

Новая обувь принесла с собой мозоли, стёртые мной до крови.

Устроились мы в относительно свободном кафе. Бездумно поедая местный аналог мороженого, я досадовал, что весь план на сегодняшний день полетел к чёртовой матери из-за каких-то непредвиденных мозолей.

Но безвыходных положений не бывает! Это я понял на третьей пролётке, проехавшей мимо нас по улице.

В мире, где есть извозчики, не обязательно ходить своими ногами.

И пусть пойманную Федром пролётку везёт не рысак, а пони — переросток, с мордой, напомнившей мне тапира, но делает он это вполне себе резво, а самое главное — позволяет мне не усугублять душевные и физические травмы, бодро цокая своими копытами по булыжной мостовой.

— О, стоять! — отдал я команду нашему извозчику, заприметив то, что давно выискивал взглядом — местную парикмахерскую, которая прилично выглядит.