Опасный инстинкт (СИ) - Лель Агата. Страница 4

— Так откуда рюкзак? — переспросила, теряя терпение.

Мужчина продолжал копаться в сумке, упорно её игнорируя.

— У тебя уши заложило?

— Что? Прости, ливень — очень шумно, — обернулся, и Ева буквально онемела. Он был красив, настолько, что захватывало дух. Чёрная смоль волос, высокие скулы, соблазнительная ямочка на подбородке.

Красивые мужчины всегда были её болевой точкой — эстет по жизни, она всегда стремилась к идеалу во всём, и то, что ей приходилось ложиться под обрюзгшего старикана, приносило невыносимые страдания. Но на что только не пойдёшь ради безбедной жизни…

— Ты спросила про рюкзак? Это мой. Я гулял по побережью, а когда начался ливень, спрятался здесь переждать непогоду. Затем увидел, как ты бредёшь по пляжу, потом зачем-то потащилась в воду… А если бы ты утонула? — он бросил раскрытую сумку под ноги и, бегло расстегнув пуговицы рубашки, стянул с себя мокрую ткань. — Иди сюда, чего застыла.

— Ты спятил? Ты какого хрена раздеваешься?

— Да прекрати ты дёргаться, не собираюсь я тебя насиловать. На, надень, — протянул рубашку, и Ева, немного подумав, выхватила из его руки вещь и накинула на плечи, кутаясь в ледяной хлопок.

Холодно было действительно невыносимо — зуб на зуб не попадал, после солёной ванны океана и промозглого душа дождя хмель постепенно сходил на нет, оставляя лёгкую тошноту и головокружение.

Она непонятно где, голая, рядом незнакомый мужчина с телом греческого бога и внешностью голливудской кинозвезды. Не сон ли это?

А ещё она послала Сильвестра, напилась и потеряла подаренное им платье… Пожалуйста, пусть это будет сон!

— Замёрзла? Иди сюда, — он выудил из рюкзака небольшой металлический термос и, раскрутив крышку, что-то в неё налил. — Вот, возьми.

Неожиданно для себя самой Ева повиновалась — подошла ближе и взяла наполненную ёмкость. Поднеся крышку к носу, опасливо понюхала:

— Что это?

— Это кофе.

— Просто кофе??

— Ну ладно — кофе с коньяком. Пей, он уже почти совсем остыл, — скомандовал мужчина и, развалившись на большом гладком валуне, присосался к горлышку термоса. — Не хочешь присесть рядом?

— Да пошёл ты! — огрызнулась Ева, до сих пор не придя в себя от всего происходящего.

— Ну как хочешь, — мужчина дёрнул плечом и вытянул ноги. — Если у тебя есть с собой противоядие от балийских гадюк, то всё о'кей.

— Что? Змеи? Здесь? — завизжала девушка и как ужаленная подскочила с места, резво запрыгнув с ногами на валун. Мужчина сидел совсем близко и глухо смеялся, и её это дико взбесило. Смеётся! Да он над ней откровенно издевается! — Куда ты меня привёл, придурок? Откуда у тебя тут кофе? Кто ты вообще такой, чёрт возьми?

— Я — твой ангел-хранитель. Если бы не я, тебя бы уже обгладывали крабы.

— Крабы?

— Устрицы, раки, лангусты — эти твари не прочь полакомиться свежим утопленником.

Ева перевела на него полный изумления взгляд и резко соскочила с камня.

— Всё, я ухожу! Ты — псих!

— Балийские гадюки, — напомнил он, и Ева, подняв вверх средний палец, храбро пошла под завесу дождя.

Больше ни минуты с этим маньяком! Да, он сексуален и до противного красив, но…

Небо расчертили ослепительные зигзаги и тут же раздался оглушающий раскат грома. Девушка взвизгнула и подалась назад, наступив пяткой на что-то острое. Ногу прошила жгучая боль.

Едва не свалившись навзничь, ухватилась рукой за выступающий из стены камень, подогнув ногу в колене.

— Ай! Чёрт! Чёрт! Как же больно! Это всё из-за тебя!

— Что случилось? — он оказался рядом так неожиданно, но ещё неожиданнее для неё было ощутить на себе его на удивление горячие ладони: незнакомец ловко подхватил девушку на руки и оттащил обратно к валуну. Усадив на холодную скользкую поверхность, взял в руки фонарь и скомандовал: — Вытяни ногу, мне нужно посмотреть. Если это укус — он может оказаться смертельным.

Часть 5

Не помня себя от страха, Ева послушно доверила ступню его критическому взгляду. Зажав корпус фонаря зубами, он с видом заправского эскулапа принялся осматривать рану. Погладил стопу подушечками пальцев, легко коснулся пятки.

В эти минуты, испуганная и уязвимая, укутанная в его рубашку больше на четыре размера, Ева будто взглянула на него совсем другими глазами. Испуг, злость, раздражение — всё это словно по мановению волшебной палочки отошло на второй план: был только он, его крепкие загорелые руки, сосредоточенное лицо… Он был похож на дикого Маугли, а белые зубы, сжимающие пластик корпуса, походили на звериный оскал.

Самец. Сгусток чистого тестостерона. Интересно, каков он в постели... У неё так давно не было настоящего мужчины, горячего молодого жеребца, который бы имел её до помутнения рассудка. Она так устала от пародии на секс с вечно вялым членом Омарова… Ей хотелось страсти — животной, крышесносной...

— Как я и думал — это укус, — констатировал он, отложив фонарь в сторону.

— И… что теперь будет? — с придыханием спросила Ева, представляя, как его рука скользит выше по её бедру, потом ещё выше…

— Боюсь, ничего хорошего. Если только… — начал он и осёкся, так и не выпуская её спупню.

— Если только — что?

Глаза в глаза. Натянутая ткань рубашки лопалась от оживших, до боли чувствительных сосков.

— Можно попробовать отсосать…

— Отсосать?

— Яд, — добавил он и прильнул губами к её большому пальцу. Не теряя контакта глазами, перешёл на другой, тронув кожу горячим языком. Плавно губы перешли на лодыжку, и Ева не смогла сдержать стон восхищения. В его движениях было столько похоти, что она ощутила, как моментально увлажнилось бельё. И виной тому был не индийский океан и балийский ливень...

— Можно ещё попробовать вылизать… яд.

Ева протяжно выдохнула, понимая, что если так продолжится дальше, она кончит от одного его хриплого шёпота.

Словно решая её добить, мужчина плавно раздвинул её ноги и пробежался языком по внутренней части бедра.

Это сумасшествие, безумие, феерия! И если это всё-таки сон, то самый эротичный сон в её жизни.

— Как тебя зовут? — кусая до боли губы, прошептала она, теряя связь с реальностью.

— Оскар.

— Трахни меня, Оскар.

Снаружи раздался оглушающий раскат грома и сверкнула молния, осветив на мгновение их временное пристанище.

Долго уговаривать его не пришлось: Маугли отпрянул и рывком потянул на себя превратившуюся в одну большую эрогенную зону девушку. Фонарь с треском рухнул на камни — грот погрузился в кромешную темноту. Не теряя время на пуговицы, Оскар с хрустом разорвал ткань рубашки, бросив ненужной тряпкой на землю. Следом полетели трусики Евы.

Поставив несостоявшуюся утопленницу на подгибающиеся ноги, легко толкнул вперёд, заставив её упереться ладонями о камень. Ещё недавно дрожащая от холода Ева сейчас горела, словно испытывая сильный жар. Соски стояли как две готовые к бою торпеды, между ног хлюпало.

Когда его набухший тяжёлый член коснулся ягодиц, Ева громко застонала и прогнулась в пояснице, как дворовая шавка подставляя зад вечно голодному кобелю. Она привыкла подчиняться мужчинам, но сейчас испытывала истинное удовольствие от своей участи. Она хотела, чтобы он видел, как сильно он её завёл.

— А как же яд? — хрипло прошептал змей-искуситель, намеренно оттягивая удовольствие.

— Я готова сдохнуть, но только после того, как кончу, — едва она это произнесла, как твёрдый член на полную вбился в её изнемогающую от желания промежность. Ева громко закричала, понимая, что уже испытала оргазм. Не вялотекущий и блеклый, какой она привыкла получать с самой собой, уединяясь в ванной, а взрывной, ослепляющий своей мощью.

Оскар входил в неё с какой-то остервенелой яростью — природа наградила этого парня не только шикарной внешностью и божественным телом, она отписала ему с барского плеча самый большой член из всех, который Ева когда-либо видела в своей жизни.

По коже в панике рассыпался табун мурашек, лоб взмок от бешеного темпа, ягодицы саднило от шлепков, но ей было мало, она хотела ещё и ещё, и когда он, не спрашивая разрешения, кончил прямо в неё, Ева испытала горькое разочарование и ужас, что всё — сейчас они покинут этот волшебный грот, разбегутся в разные стороны и больше никогда не увидят друг друга.