Тайфун - Уайт Робин. Страница 82

— У вас будет полное на то право, — сказал Уэлч. — Если он не справится.

Адмирал подождал, что он станет развивать свою мысль дальше, но поскольку Уэлч умолк, ему пришлось сказать:

— То есть?

— Я всего лишь кэптен, и вы можете приказать мне замолчать, но я хочу обратить ваше внимание вот на что. Если в сообщении все правда, у этого лейтенант-коммандера, которого вы так стремитесь зажарить живьем, сейчас и так своих забот по горло. У него под началом искалеченная лодка без гидролокатора. Он ослеп, а впереди у него мелководье, опасное даже для абсолютно исправной подводной лодки. У него проблемы с командой, и ему приказано преследовать «ядерную дубинку», которая способна развить большую скорость, лучше слышит и вот-вот соединится со своими отвратительными дружками. Вы приказали командиру «Портленда» остановить «Тайфун» любыми средствами, если понадобится, ценою корабля и своей жизни. К лучшему это или к худшему, но сейчас именно Стэдмен командует лодкой.

— Мальчишка, который даже не закончил школу подводников!

— Этот мальчишка находился на лодке как раз для того, чтобы в случае необходимости занять место Ванна, — повторил Уэлч.

Грейбар поднял палец.

— Вы не можете утверждать, что Ванн действительно оказался неспособен продолжать выполнять свои обязанности.

— А вы не можете утверждать обратное. Но, в конце концов, все это не имеет значения. Стэдмен — тот человек, который сейчас играет на поле. Он делает то самое, что на его месте сделали бы вы или я, будь мы помоложе. И еще знаете что, адмирал? Обстоятельства против Стэдмена. Дайте ему шанс. Возможно, вы будете приятно удивлены.

Грейбар поднял косматые черные с проседью брови.

— Вам известно что-то такое, чего я не знаю?

— Мне известно только то, что Ванн упустил этот «Тайфун» в Кольском заливе. Затем он прислал торжествующее победное донесение, которое оказалось ложным. Быть может, Стэдмен справится с задачей лучше. И вы тоже молитесь об этом. Если «Тайфун» попадет в руки китайцев целым и невредимым, на сковородку придется отправиться не только этому зеленому старпому. В Вашингтоне не хватит сковород и для более крупной рыбы.

— Очень утешительная мысль. Но только вот как я скажу начальнику штаба ВМС, что все наши надежды избежать войны с Китаем находятся в руках мальчишки, которому не доверяет собственный командир?

— Я бы не осмелился диктовать господину адмиралу текст его сообщения начальнику штаба военно-морских сил.

— Вы дали мне веревку, но сами ею не воспользуетесь.

— Это первое, чему учат в академии.

«Байкал».

Марков вел лодку параллельно побережью Сибири, иногда оставаясь в российских территориальных водах, иногда выходя за их пределы. Наконец «Байкал» подошел к мысу Дежнева, каменистому клочку суши, торчащему в море указательным пальцем и обозначающему вход собственно в Берингов пролив. Напряженность возрастала вместе с плотностью плавучих льдов в проливе. До отряда сопровождения оставался всего один день пути. Маркову предстояло провести корабль не только через забитое льдом мелководье, но и ускользнуть от китайских кораблей, которые ждут на поверхности, и от бдительного ока Федоренко здесь, под самым носом.

— Товарищ командир, — доложил штурман Бородин, — поворот на новый курс через восемь минут. Новый курс будет сто девяносто восемь градусов.

— Где в этом случае останется остров Ратманова?

— Справа по борту, — ответил штурман. — Этот маршрут до места встречи чуть длиннее, но зато с американской стороны глубина пролива на десять метров больше.

Когда еще лишние десять метров имели такое значение? Могучий и величественный «Байкал» был создан для глубоких просторов открытых морей, а не для блуждания в подводных джунглях скал и отмелей.

— Где Федоренко? — спросил Марков, словно обращаясь к самому себе.

— В офицерской кают-компании, — ответил Гаспарян. — Павел снова приготовил пельмени по-сибирски. Он тебе нужен?

— Пока что нет. Пусть насладится обедом.

— Товарищ командир, — доложил Беликов, — впереди в проливе я слышу много надводных целей. Судя по звуку, рыболовецкие траулеры. Несколько мелких судов и одно крупное, предположительно, плавбаза.

— Сейчас промысел в самом разгаре.

Марков пожалел о том, что у него больше нет перископа. Рыболовецкие траулеры могут тащить за собой сети длиной в целый километр.

— Поворот на новый курс через четыре минуты.

Маркову очень хотелось хотя бы одним глазом взглянуть на скалистое побережье родины. Мыс Дежнева, голая необитаемая полоска земли, была все еще Россией. Марков не видел родную землю с тех пор, как «Байкал» покинул Кольский залив, и у него были все основания полагать, что следующая возможность представится нескоро.

— Готовность одна минута, — доложил Бородин.

— Глубина моря пятьдесят восемь метров, товарищ командир, — сказал Беликов.

Марков обвел взглядом офицеров, дежуривших в центральном командном посту. Эти люди вышли победителями из противоборства с двумя главными врагами российских подводников: арктическим морем и американскими торпедами. Конечно, «Байкалу» тоже изрядно досталось, но он по-прежнему движется вперед своим ходом. Все члены экипажа живы и здоровы. Это победа, которую не может оспорить оставшаяся позади американская субмарина.

— Рулевой, — приказал Марков, — подняться на глубину сорок пять метров.

Огромная субмарина прошла над подводным хребтом, оставшимся у нее под килем всего в каких-то десяти метрах. Рубка «Байкала» находилась так близко к поверхности, что могла обнажиться во впадине между волнами. В этом случае вода вспенится внезапным круговоротом, словно разбившись о риф, но только этот риф двигался на юго-восток со скоростью двенадцать узлов.

— Даю отсчет: пять, четыре, три, два, один, поворот! — сказал Бородин.

— Рулевой, переложить руль на пять градусов вправо. Новый курс сто девяносто восемь градусов. Но только помягче!

При резком повороте подводная лодка могла накрениться, а на таком мелководье это могло привести к касанию о грунт.

Повернув на юг, «Байкал» вошел в узкий пролив. Тотчас же носовая гидроакустическая антенна заполнилась ворчанием дизелей, стуком и грохотом рыболовных снастей.

— Прямо по курсу несколько целей. Они находятся за островом Ратманова. Маленькие цели — это определенно рыболовецкие траулеры, товарищ командир. Дизельные двигатели, по одному гребному винту. Большое судно — это что-то другое.

Плавбаза?

— Цели движутся?

— Траулеры работают на юго-востоке. Большой корабль держится за ними.

«Значит, нам надо уменьшить скорость, чтобы не запутаться в сетях».

— Рулевой, — приказал Марков, — скорость шесть узлов.

Он улыбнулся, подумав, что огромный боевой корабль, обладающей ядерной мощью, способной уничтожить весь мир, приводимый в движение двумя атомными силовыми установками практически неограниченной мощности, можно остановить чем-то таким непрочным, как рыболовная сеть.

— Товарищ командир, мы входим в пролив, — сказал Бородин. — Справа по траверзу мыс Дежнева.

— Паша, далеко до земли?

В голосе Маркова прозвучало нечто такое, что штурман сразу понял: командир имеет в виду совсем другое.

— Девять километров. Если наверху погода хорошая, его отсюда видно.

Марков ощутил непреодолимое желание, физическую потребность увидеть Россию. Несомненно, на мысе остались укрепления еще со времен холодной войны. Возможно, внушительные. Возможно, укрепление до сих пор занято простыми солдатами, которые дали своему начальству основание заслать их в самый отдаленный уголок России.

Деревянные постройки. Радиолокационная станция. Заброшенная взлетно-посадочная полоса аэродрома с пробивающейся сквозь растрескавшийся бетон травой. Быть может, даже исправная железнодорожная ветка. Ответвление от Транссибирской магистрали. По ней всего шесть дней пути до Москвы, еще сутки на север до Мурманска, до своей улицы, дома, квартиры. До Лизы, до Пети. До своей жизни.