Удержать любой ценой (ЛП) - Корвин Джей. Страница 13

— Оставайся здесь, ангел. Сейчас вернусь.

В голове вертится мысль позвать Адриана обратно, уговорить, подразнить, чтобы он высвободил меня из этого плотского ада. Конечно, я не делаю этого, не желая привести его ещё сильнее в ярость. Так или иначе, Адриан достаточно скоро выудит из меня нужные ему ответы.

Я расслабляюсь на матрасе даже со скользкими бёдрами и бешено бьющимся сердцем. Это был долгий день, о котором не могу думать в данный момент, пока в памяти всё так свежо. Прямо сейчас мне необходимо сосредоточиться на будущем и том, как я смогу защитить себя, когда Адриан узнает правду о содеянном мной с его матерью.

Я перекатываюсь на бок и прижимаю колени к груди, прикрывая наготу и стыд.

Адриан возвращается в комнату, привлекая внимание к рельефным мышцам и гипнотическим движениям. Он так красив, что у меня перехватывает дыхание. Просто смотрю, как Адриан подходит к другой стороне кровати, а затем забирается ко мне на смятые одеяла.

Я не обратила внимания, что у него что-то было зажато в руке. Но сейчас узнаю пистолет для чипов, который доктор использовал на мне после того, как я пришла в себя. Прошло всего несколько месяцев, но такое ощущение, будто прошли годы, даже десятилетия с тех пор, как я была той скулящей девочкой, парализованной во мраке.

Адриан поднимает его и поворачивает меня за бедро лицом к себе.

— Такова сделка… — говорит Адриан, загружая что-то в маленькое устройство и нажимая на кнопку сзади. Оно чем-то напоминает пистолет для горячего клея, только насадка кажется острой и чертовски болезненной.

Я жду, пока он закончит мысль.

— На этот раз я установлю датчик слежения сюда. ― Адриан проводит пальцами по мускулистому изгибу шеи. — Ты не сможешь извлечь его, не убив себя. Мне бы и в первый раз так сделать, но не пришло в голову, что ты отступишь от сделки.

Горячее липкое чувство вины снедает весь путь от живота до самого горла. Больше всего оно разъедает из-за желчи в его тоне.

Я сглатываю и киваю. Что ещё мне остаётся? Если не соглашусь, он наверняка убьёт меня и впоследствии избавит себя от нервотрёпки. Если соглашусь, Адриан убьёт меня в любом случае, как только узнает скрываемый мной секрет. У меня нет достойного выбора, поэтому выбираю тот, с которым смогу прожить как можно дольше.

Я убираю всё ещё влажные локоны в сторону и наклоняю голову, чтобы обнажить шею. Адриан двигается вперёд, задевая коленями кончики сосков, когда наклоняется, чтобы найти место, где собирается сделать инъекцию.

— Хорошая девочка.

Я опираюсь на его голое колено для поддержки, когда меня поражает первый укол пистолета. Всё кончено в течение нескольких секунд, и Адриан откидывается назад, сканируя моё лицо. Горячая струйка крови стекает по моей шее и скатывается на постельное белье, пачкая и его.

— Ты в порядке?

Я киваю, смахивая слёзы, выступившие на глазах. Больше от чувства злости и отчаяния, чем от реальной боли. Чувствую лишь тупую боль под кожей. Надеюсь, всё пройдёт к утру.

— Я в порядке. Теперь можем лечь спать? Я так устала.

Не говоря ни слова, Адриан вовлекает меня в объятия и укладывает мою голову на подушки. Мою подушку. Нашу подушку.

Ещё больше слёз струится по лицу, и теперь я не могу их остановить. Даже не пытаюсь. Адриан тихо берёт телефон и заглушает весь свет, затем стискивает меня в объятиях. Я прижимаюсь влажным лицом к его груди, оставляя на нем слёзы. Я чувствую себя ещё хуже, позволяя утешать себя сейчас, зная, через что Адриану предстоит пройти, когда он узнает правду. Но я не могу его утешить в таком состоянии. Может, через день или два я смогу собраться с силами и попытаться спасти нас всех вновь. Сейчас мне нужно двигаться дальше.

— Ангел, — шепчет Адриан в потемневшую комнату. — Если ты уйдёшь от меня вновь, я убью тебя. Без промедления, и не буду выслушивать твои оправдания.

Во мне зарождается страх вслед за горечью. Его голос спокоен, безупречен, словно острие клинка, который он уже использует на мне со смертельной точностью.

АДРИАН

Когда Вэл дома, всё ощущается правильным. Впервые за несколько дней мне хочется спать, но я не могу отогнать вопросы, на которые нет ответов. Почему она сбежала? Куда направлялась? Кого встретила и, самое главное, кто ей помогал?

У неё был мобильный, одежда, еда... и этого не было при ней, когда она выходила из здания. У неё могла быть разве что одежда, но на этом всё. Остальное ей пришлось бы покупать в другом месте, или кто-то должен был принести ей это.

Первые подозрения падают на Кая. Но даже если бы он помогал Вэл, он не стал бы лгать об этом. Маленькая ложь другим – ничто, но мне... никогда. Никто из пятёрки не посмел бы помочь ей сбежать, а потом проводить время в её поисках вместе со мной. Особенно учитывая, что состояние Андреа после нападения всё ещё оставляет желать лучшего.

После бегства Валентины никто из нас не смог как следует осознать смерть Винсента. Конечно, согласно его желанию, он был кремирован, но никто из нас не смог выпить или поделиться глупыми историями о нём. Вэл украла это у меня, и это ещё один пункт в её постоянно растущем списке грехов. И первым в этом списке значится то, что она не отвечает на чёртовы вопросы.

Я вглядываюсь в спящее лицо моего ангела, прижавшееся к изгибу моего плеча. Она идеальна, почти что ожившая кукла. И так юна. Когда ты смотришь в её глаза, невозможно не почувствовать в них опыт жизни. Но сейчас прекрасные глаза закрыты, и она выглядит такой хрупкой и юной.

Пометить её спермой и установить датчик слежения обратно под кожу было не достаточной мерой, чтобы унять гнев. Я сжимаю пальцы и осторожно встаю с кровати, чтобы не разбудить её, и иду в ванную, чтобы набрать стакан воды. Даже когда я быстро проглатываю её, оставляя капли на голой груди, я смотрю на дверной проём, ведущий обратно в спальню.

Вэл думает, что сейчас она в безопасности, но не представляет, как далеко я готов зайти, чтобы защитить то, что принадлежит мне. Она не должна была искать моей помощи, если не хотела вновь принадлежать мне. Я бы никогда не прекратил искать её, даже если бы на это ушли годы, но Вэл могла бы быть свободна дольше, если бы бежала быстрее, дальше, глубже во тьму. Но и тогда... я бы выстроил там себе дом, и даже свет не смог бы уберечь её.

Я ставлю стакан на столешницу и возвращаюсь в спальню. Прохожу по усыпанному стеклом полу до гардероба, натягиваю боксеры и вновь подхожу к кровати. Я быстро разглядываю Валентину и убеждаюсь, что она в порядке и всё ещё дышит, после чего выхожу по обломкам нашей спальни в коридор. Здесь воздух не пахнет ею, возбуждением и сексом. Здесь чисто; я делаю несколько вдохов и направляюсь в кабинет.

Так как ещё рано, на пути мне никто не встречается, когда вхожу и сажусь в кресло. Я открываю ноутбук, а затем просто смотрю... желая сделать что-нибудь, чтобы вернуть внимание к тому, к чему нужно – уничтожить совет раз и навсегда.

Я смотрю на экран ещё мгновение, а затем вздыхаю, выводя на экран записи камер, которые просматривал десятки раз. Каждая из них была связующим элементом в том, почему Вэл ушла в тот день. Когда я ушёл на призыв совета, то ни на секунду не допускал мысли, что по возвращению её не окажется дома. Вновь накатывает боль, и комок в горле спускается в грудь. Не могу избавиться от этой тупой боли.

Подобно тому, как я делал это последние несколько дней, я просматриваю и пересматриваю записи. У меня не было камер под каждым углом вокруг пентхауса, потому что предпочитал уединение, но теперь люди не смогут даже посрать без камер.

Я смотрю их по кругу вновь и вновь. Ничего нет. По крайней мере, ничего, что дало бы мне хоть какой-то ответ на вопрос, почему она ушла или кто помог ей. Мне нужны ответы на оба вопроса, прежде чем начать восстанавливать наши отношения.

Вэл принадлежит мне. Её жизнь, секреты, ложь... всё это – моё. Факт, что она всё скрывает, – совсем иной вид предательства. И это может разрушить нас навсегда, если ангел не подчинится моим требованиям в ближайшее время. Сейчас я дам ей поспать, но утром мы вновь начнём допрос с пристрастием.