Справедливая гордыня (СИ) - Мамбурин Харитон Байконурович. Страница 62

Выглядело оно для застывшей в своей роскошной ванне Сатарис как радужное сияние, развернувшееся прямо в воздухе около её туалетного столика. Прежде чем ошеломленная Князь хотя бы поняла, что происходит, из сияния выпрыгнула ну очень знакомая ей особа, сжимающая в худых руках здоровенный потрепанный талмуд со зверской растянутой рожей на обложке. Ошеломленно оглянувшись по сторонам, незваная гостья приметила Сатарис, тут же радостно и дружелюбно ей оскалилась, щуря свои подлючие фиолетовые глазки, но сказать ничего не успела, так как её начало затягивать в сияние назад. Персона лишь ойкнула, уронила талмуд, освобождая руки, а затем вцепилась этими наглыми конечностями в мирно висящий на перекладине любимый халат Князя. Разумеется, её затянуло назад вместе с халатом, оставив полностью шокированную брюнетку хлопать глазами на лежащий на полу талмуд и нервно сжимать руками края ванны.

Срыв случился чуть позже. Для начала Сатарис всё-таки вылезла из ванны, механически обтёрлась полотенцем, отодвинула в уголок опасливо ногой оставленную ей книгу… и только потом, меланхолично озираясь по сторонам, поняла, что кроме халата Саяка Такамацури еще и стащила её, Сатарис, нижнее белье, мирно висевшее под упомянутым предметом домашней одежды.

Это стало последней каплей.

Бедная брюнетка зашлась в истерике, плавно перешедшей в отчаянный, безнадежный, саморазрушительный запой, полный скорби, грусти и понимания, что всё — тлен. Надежды нет. Что бы она не придумала, как бы не извернулась вместе со своими верными Генералами, какой бы выход не нашла, то обязательно откуда-нибудь вылезут уши Мача Крайма, либо он сам, весь, вместе со всем своим выводком чрезвычайно опасных баб, после чего всё будет извращено и истолковано вопреки всем законам логики, порядка и мироустройства! А значит — бороться смысла нет.

Она проиграла тому, кто вовсе даже и не думал против неё выступать.

В итоге всё кончилось тем, что она закрылась в своей самой маленькой спальне, где и предалась безудержному пьянству и отчаянию, длившемуся несколько часов. А затем…

…Сатарис Вознеслась, почти не приходя в сознание.

Вновь стала темной богиней. Вступила в свои бывшие чертоги как полноправный небожитель.

…точнее, шлепнулась на мраморный пол беседки, которую когда-то создала для своей скудоумной сестры. Пьяная в сосиску, разумеется.

Ну как она могла знать, что её самый новый, самый последний Генерал, свинодемон по имени Ж’ык Траххлыдым, сбивается с копыт последние трое суток, уговаривая, утрясая и находя компромиссы между тем, что хочет народ, и её, Сатарис, потребностями? Никак не могла. Она наделила своего подчиненного широкими полномочиями, как быстро и решительно доказавшего свою полезность и благоразумие, но всегда была свято убеждена, что он действует во благо Империи Тьмы! Ведь никто и никогда ничего не делал лично для неё!

А вот он… он просто донёс до народа прозаичную мысль о том, что нужно помочь владычице. Помочь ей взять то, к чему она шла сама, к чему привела всю их Империю. Он проделал огромную работу, уговаривая как демонов, так и пышущих нездоровым энтузиазмом смертных Шварцтадда, постоянно переделывающих своих законы и правила, организовал их, договорился с другими Генералами, убедив их в неумолимости течения времени, добился того, чтобы Шварцтадд был официально признан Системой как неотделимая часть Империи Тьмы.

И она Вознеслась.

Но пить продолжила. Да, уже частично от радости, частично от облегчения, но всё равно, мрачная и всепоглощающая тень Героя, легкомысленно крутящего на пальце как её нижнее белье, так и весь мир, жутко довлела над надломленной психикой бывшей Князя Тьмы.

— Может, помолиться ему, чтобы всё это прекратилось? — мрачно усмехнулась брюнетка, прикладываясь к горлышку винной бутылки. Правда, через пару секунд ей пришлось фыркать почти поглощенным алкоголем, заливая всё вокруг фонтаном прекрасного вина, но повод для этого был более чем заслуживающим.

Потому что вокруг стула, на котором небрежно развалилась новоявленная богиня, появились из воздуха другие боги. Много их. Они пришли все, заполнив несчастную беседку, как рыба заполняет садок у удачливого рыболова. Женщины и девушки, среди которых в очень скромных количествах смирно стояли, робко помаргивая, божественные юноши и старики. Зрелище для гипотетического свидетеля было бы, наверное, просто роскошным и торжественным, виси этот свидетель где-нибудь под потолком беседки, но для сидящей на стуле темной богини оно было ну очень так себе. Подумаешь, куча едва одетых баб её обступила?

Впрочем, те рассусоливать тоже не стали, и, видя мутный взгляд своей новой-старой собожницы, решительно и быстро довели до сведения пьяной Сатарис, что они, все вместе, совокупно так сказать, страстно жаждут увидеть её прекрасный во всех отношениях, хоть и почему-то замаскированный штанами зад на троне Верховной Богини. А затем была долгая пауза, которую гипотетически можно было бы назвать мхатовской.

— Идите нахер! — мрачно сказала всему божественному собранию не менее божественная Сатарис, — И больше с такими предложениями ко мне не суйтесь!

— Как…, — возмущенно и проникновенно начала одна из богинь, наиболее внушительно выглядящая во всех отношениях.

— Мачу пожалуюсь! — мстительно, тревожно и обещающе рявкнула Сатарис, вновь прикладываясь к бутылке. Она не успела сделать даже первый глоток, как в её домене не осталось ни единого божества. Кроме неё самой, разумеется.

Иногда мы получаем то, чего страстно желаем долгое время. Но настолько через жопу, что оно, уже лежащее в руках, перестает иметь хоть какую-нибудь ценность.

Глава 21

— За честь и отвагу! — героически, звонко и мужественно прогремел демонический рыцарь, обрушивая на мой щит удар огромного двуручного меча, — За моего отца!!

Искры от столкнувшихся металлических предметов повышенной толщины, длины и тяжести меня почти ослепили. Говнюк, с ног до шеи укутанный в идеально подогнанный под него доспех, то давил изо всех сил, то начинал долбить, вопя о том, какой я жалкий глупец. Секунд через пять мне это надоело, поэтому я, прошипев «Думаешь, я с тобой шутки шутить буду?!», воткнул бронированному придурку в «солнышко» оголовье своего розового резинового молота.

— Сынок! — растерянно и почти жалобно пророкотал демон-босс, глядя как его буйный потомок уносится вдаль, рикошетя частями тела об твердые поверхности. Ну, повреждений от этого он точно не получит, но выглядело, конечно, здорово. Вот же два геммороя ходячих с мордами на диво прекрасными. Аж шлемы не носят, нарциссы поганые!

— Еще мамочку позовите! — рявкнул я, с размаху вдолбив молоток в необъятную грудную клетку здоровенного босса. Яблоня понеслась догонять яблочко, а я, сменив молот на куда более убойный топор добра и света, ринулся помогать девчонкам, пока оба демона 300-го уровня исследуют заново глубины своего этажа с разных ракурсов. Или любуются на свои кружавчики, или восхищаются повышенной упругостью задниц, как-то по барабану!

У девчонок дела шли тяжко. Местные уроды были высокими и красивыми демонюгами в великолепных доспехах, вовсю размахивающими своими оглоблями без какой-либо устали. Если я эти оглобли мог принимать без всякой опаски на щит, то вот девушки были вынуждены не уворачиваться, а занять глухую оборону у стены, прижавшись к краю завывающей «метели», уже упокоившей половину населения зала. Матильда вовсю лечила играющую роль танка Тами, Лилит отвлекала половину нападающих угрозой атаки с тыла, Саяка пыхала заклинаниями, а Мимика вовсю трындела на укулеле, превращая это эпичное и грациозное побоище в несмешной анекдот про сисястую гоблиншу-аудиофилку с пачкой самоотверженных боевых фанаток.