Давай поспорим? (СИ) - Белова Дарья. Страница 13

— Приблизительно.

— Я надеюсь, что вам сейчас смертельно нужна моя помощь, иначе если вы меня разбудили, чтобы сообщить какую-нибудь очередную фигню, я вам честно завтра такое устрою и не посмотрю, какой крепкой дружбой вы связаны с Александром Николаевичем, — выплюнула Юля, а так и не скажешь, что человек минуту назад спал.

— Мне нужны туфли.

— Что?

— Что?

— Туфли? Вам? С вами точно все в порядке?

— Я тебе звоню в, — тут я все-таки решил глянуть на время, — два часа ночи и прошу заказать мне туфли. Юля, со мной точно не все в порядке, — а еще я только что назвал именем Карениной девушку после секса, об этом, естественно, я умолчал.

— Значит туфли… Какие?

— Как у Золушки, — а что тут еще можно добавить?

— Ясно… Еще что-нибудь? — мозгоправа если только, но об этом тоже умолчал.

— Платье к ним, вечернее, но не пышное. Просто красивое вечернее платье.

— Размер ваш?

— Ты издеваешься?

— Нет.

— Туфли 37 размера, платье 42–44.

— Ясно. Теперь можно спать пойти?

— Можно, Юля. Спокойной ночи.

— Ага, и вам тоже.

Ну вот, чем быстрее я решу вопрос с этим спором, тем лучше будет для меня.

Глава 10.

Настя.

Каждый день теперь проходит одинаково. Встаю по будильнику в восемь часов, ем завтрак, который приготовила мама. Периодически проверяю телефон. Здесь все, как и было пять минут назад: ни пропущенного звонка, ни сообщения. Потом иду потихоньку упаковывать вещи. Мы с мамой нашли место в гаражах, которые сдают под склад. Вот туда пока отправляются наши вещи. Вчера приходили новые хозяева квартиры, оценивали, сколько им потребуется времени и денег на ремонт. Мою комнату они изучали очень уж досконально. Там будет жить их пятилетняя дочь. По их задумке там будет стоять большая кровать с балдахином и розовый шкаф, где будут висеть ее платья принцессы. А я слушаю все это, и меня тошнит от этой приторности. После операции, когда вернемся назад в Москву, надо будет что-то решать с жильем. Как это сделать, когда маме запрещено будет работать в полную силу, а я заканчиваю университет, остается пока для нас загадкой. Не исключаю, что мне придется совмещать учебу и работу, чтобы нам хватило хотя бы на съем комнаты.

Далее обед, опять же любовно приготовленный мамой. И опять складывать вещи. Телефон снова молчит. Даже после того, как я перезагрузила его.

— Отдохни, Настюш. Уже весь коридор в коробках. Надо еще вывезти все, чтобы было куда ставать другие, — кричит мама мне из кухни.

— Да, сейчас вот эту заполню, закрою и сделаю перерыв. Ты, кстати, оплатила клинику?

— Нет, жду, когда мне подтвердят дату операции и вышлют все реквизиты, — мама зашла ко мне в комнату и с мольбой посмотрела, — Настюш, ты же поможешь мне в банке с этими переводами. Так страшно с такой суммой ходить. Вдруг, что случиться.

— Конечно, мам. Помогу.

Вот и последняя коробка на сегодня упакована. В нее я положила чайный сервиз, который маме дарили на юбилей на работе. Никогда не понимала всю эту любовь к странным столовым сервизам, но, как мама сказала, это память. Ну что ж, бумагу в руки и давай упаковывать. Вот думаю, правильно ли желать, чтобы разбился он в процессе перевозке, или будет жестоко с моей стороны?

“Братья должны усвоить главный урок львов-самцов: королевская корона тяжела. Самец прайда обязан любой ценой защищать свою территорию и самок. Даже от собственных сыновей”.

Канал про жизнь животных. Ну, теперь понятно, что смотрит мама, когда меня нет.

— Оставь, не переключай, — слышу мамин голос из кухни.

— И не собиралась.

Пока я усаживалась в свое удобное кресло и аккуратно ставила чашку с чаем на подлокотник (мама всегда переживает, чтобы не остались следы от кружки), раздался громкий дверной звонок, что от испуга пролила чай на этот подлокотник. Ну чтоб вас! Но быстро проверила в очередной раз свой телефон, вдруг я упустила звонок и за дверью стоит тот, от кого я жду хоть маленькое сообщение уже несколько дней. Ну и что, что громкость звонка стоит на максимальной, а номер квартиры он не знает.

“Запах мертвого жирафа привлек братьев. Перспектива обильной трапезы слишком заманчива, чтобы упускать шанс. Нельзя терять бдительность ни на минуту. Здесь бродит не менее опасный враг — гиены. Сесил и Леандр молоды и не слишком уверены в своих силах. Они не решаются на конфликт. Там, где собираются гиены, о бесплатном обеде не может быть и речи. Братья удаляются ни с чем. Чтобы выжить, братьям необходимо научиться охотиться самим”.

— Настя, открой, пожалуйста. Это наверно соседка наша, вчера забегала одолжить кастрюлю.

— У нее своих что ли нет? — из-за нее теперь от мамы влетит за пролитый чай на подлокотнике.

— Не будь такой злой. Надо людям помогать.

— Что-то я не вижу очереди из тех, кто нам готов помочь, — зло ответила я.

Да, я иногда не понимаю маму, которая всю жизнь мне говорила, что надо дарить добро, надо помогать людям, ведь, когда потребуется помощь тебе, то они непременно ее окажут. Ну, так где все эти люди сейчас? Где дядя Толя, который работал вместе с папой и который клялся, что не оставит нас с мамой одних? Где тетя Лида, мамина двоюродная сестра, которая жила у нас пару лет, пока работала в Москве? Где ее дочь Наташа и сын Виталик, что постоянно вместе с нами обедали и ужинали, не дав при этом на еду ни копейки, но заняв мою комнату, как свою? Где тетя Аля, что с мамой вместе работала, приходила в гости, отмечали вместе новый год и дни рождения? Где все эти люди сейчас?

Слишком резко открыв дверь, уже готовя свою речь соседке, немного опешила, увидев перед собой молодого парня в курьерской форме. Стоп! Я что-то заказывала и забыла? Надо себе сделать пометку проверить все заказы, вдруг какая-нибудь заколочка задерживается с Алиэкспресс и придет на этот адрес уже не мне, а этой пятилетней принцесске. И будет она ходить с ней, а я писать жалобу, что товар так и не дошел.

“С каждой охотой крепнет их слаженная охотничья бригада. Они уже стали такими же огромными, как и их отец. Теперь они готовы завладеть собственной территорией. А, значит, быть войне”.

— Райнова Анастасия? — сверяет он номер квартиры со своим листком.

— Да.

— Распишитесь.

— А что там? В коробке?

— Точно не знаю. Промаркировано магазин одежды. Неплохо живете, если покупаете вещи в таких бутиках, — между делом отметил он.

— Может вы ошиблись тогда, я ничего из одежды не заказывала, — тем более в таких бутиках, как выразился курьер.

— Адрес ваш, — протянул он мне свой листок, — имя ваше? Тогда расписывайтесь и я побежал. Вы не одна у меня.

“Чтобы стать королем нужно преодолеть последнее препятствие — львиц. Эти опытные охотницы не хотят, чтобы отцами их детей становились слабаки. Они — истинные хозяйки прайда”.

Наверно, я слишком громко захлопнула дверь перед носом курьера, что он в конец убедился в моей нервозности. Но у меня уже руки тряслись от того, как я побыстрее хотела открыть эту коробку. Знала ли я от кого она? Догадывалась. От этого руки тряслись в еще большем предвкушении.

— Кастрюлю забрала, Настюш? — мама не совсем вовремя зашла в комнату, когда я только-только оторвала упаковочную ленту.

— Да отстань ты своей кастрюлей!

— Ого! Настя, это от кого? И что там? — я же говорила, что женщины очень любопытные по своей сути. Хоть им двадцать четыре, хоть пятьдесят.

— Мам, я сама пока не знаю. Дай ножницы, руки трясутся, — и правда, такой тремор рук, что впору скорую вызывай.

Большая коробка, очень похожая на обувную, была белого цвета. Даже не открывая ее уже чувствовался запах дорогой кожи. Уменя не осталось никаких сомнений, что я увижу, когда открою крышку.

Белого цвета… нет, не белого. Это цвет шампанских брызг. Вроде, звучит вкусно. Туфли на шпильке этого самого цвета с ажурными вставками и красивыми бантами из органзы сзади. Я далеко не ценитель обуви, не понимаю ее моду и актуальность. Для меня главное удобство и качество. Но здесь мое сердце растаяло, как та розовая сахарная вата на солнце, растекаясь розовыми подтеками по пальцам и руке. Это поистине туфли принцессы. Туфли Золушки.