Проклятие Принца (СИ) - Медовая Ася. Страница 25

— Пять блюд на смену и десерт, — оповестила она, сдувая спадающий на лицо непослушный локон. — Только ему нужен еще час, чтобы пропекся и остыл. Но уверена ко времени подачи сладкое вас порадует.

Последнее она договаривала уже Рессару, близко подошедшему к ней. Он протянул к ее лицу руку и осторожно подцепил локон пальцем и попытался убрать за ушко. Но волосы соскальзывали с перчатки и снова падали на лицо Вильды, а она машинально сдувала.

От его рук снова пахло тленом и размогшими язвами. Из-за тяжелой дороги один вечер она пропустила и не приготовила хозяину тазик с настоем для рук. А он даже не напомнил, не приказал. Наверняка терпел боль и зуд, но молчал.

Вильда перехватила его руку в перчатке и чуть сжала, чтобы тут же увидеть промелькнувшую гримасу боли на лице.

— Не желаете поужинать отдельно от остальных, мой господин? — обеспокоенно спросила его Вильда? — Вы смогли бы снять перчатки, а я приготовила бы вам отвар…

— Как тогда я смогу есть? — горько усмехнулся Рессар. — Вся моя еда превратится в прах.

— Я покормлю вас… Если позволите.

2

Накрыть скатерть под другим деревцем, чуть вдали от шумной компании принца с фаворитками, не составило труда. Вильда вообще обратила внимание, что когда есть помощники, больший труд ложится именно на них, зато и дело делается быстро и споро. Совсем как в недавнем прошлом у ее мачехи за счет Вильды.

Она принесла глубокую плошку с отваром, заставила господина стянуть перчатки, посетовала на его молчаливость и терпение, под его тихий вздох облегчения, когда руки оказались в целительном отваре.

А следом Вильда приступила к кормлению. И это было не так невинно, как казалось изначально.

Рессар брал еду из ее рук, мягко касаясь пальцев губами, а Вильда каждый раз вздрагивала и краснела. Он настоял, чтобы она не пользовалась приборами, но передавать ему еду руками оказалось по ощущениям очень неприличным и волнующим.

— Теперь передай мне кубок, — низким голосом распорядился Рессар, — а сама поешь.

Вильда тут же исполнила приказ и чуть отсела от господина, чтобы не чувствовать его близости. Но это мало помогло.

Она машинально стала есть руками, начисто забыв о приборах, и опомнилась, только когда услышала шепот хозяина:

— Я все бы отдал, чтобы иметь возможность самому подносить еду к твоему рту и чувствовать прикосновение твоих губ к пальцам…

После такого признания Вильда не могла продолжать ужин. Она поспешно вскочила, вспомнив о десерте, и помчалась давать распоряжения наевшимся и разомлевшим после вкусного ужина помощникам.

Вернувшись к хозяину, она порезала сладкий пирог на маленькие кусочки, снова присела ближе к господину и поднесла первый к губам.

Его губы прошли мимо пирога, целенаправленно касаясь ее губ. И в миг их слияния земля ушла у Вильды из-под ног. Она лежала на коленях Рессара, обхватив его голову, и страстно отвечала на его жаркие поцелуи.

Ее пальцы запутывались в его отросших волосах. Она беспорядочно вздыхала и охала, когда его губы спускались ниже по шее к открытому декольте. Рессар выводил языком узоры на ее разгоряченной коже, а Вильда прижимала его к себе все крепче и крепче.

Миг был настолько сладостным, что вполне заменял позабытый десерт. Господин и его фаворитка совсем забыли о пироге, увлекшись другими сладостями, пока их не прервал смешок принца Миркота.

— Вы хотя бы зашли в шатер, мой друг. А то так и тянет присоединиться и разделить с вами ваш десерт.

На что Рессар грозно зарычал, а Вильда моментально отпрянула от господина, поправляя сбившийся лиф платья и безбожно краснея.

— Шли бы вы сами в шатер. У вас еще две не надкушенные пироженки. Съешьте сперва их, прежде чем зариться на мою!

Миркот надулся и ушел развлекать Злею и Калиту, а Вильда подала господину полотенце для рук.

Он поморщился, тщательно вытирая их и протягивая Вильде для обработки порошком и перевязки.

Неловкое молчание закончилось ожидаемым предложением:

— Мы и правда можем продолжить в шатре, любовь моя, — тихо пророкотал ей на ушко Рессар.

3

— Нет. Не врите мне и не врите себе, мой господин. Не подменяйте понятия похоти и любви. За это магия может проклясть вас и лишить чувств навсегда, — выговаривала Вильда, вставая. — Может ваше проклятье именно с этим и связано, господин? Что вы необдуманно расточали свои чары, выдавая их за любовь!

Рессар резко дернул Вильду за подол, заставляя ее приземлиться обратно на покрывало, и прошипел в самое лицо:

— Не кричи про мое проклятье! — и уже тише добавил: — Что, расточаю с самого младенчества? Меня прокляли с пеленок! Я тебе говорил.

Вильда не растерялась:

— Проклятье может передаваться по роду. Если ваш отец был такой же, чему же удивляться?

Рессар в раздражении перевернул Вильду, уложив себе на колени, и от души припечатал ладонью по мягкому месту, приговаривая:

— Никогда! Никогда не спорь со мной. Ты моя рабыня. Не забывай свое место!

До самого Двора колдунов Вильда на него дулась.

Пусть говорят, что любовь после ссоры самая жаркая, Рессару к сожалению после ссоры и порки не досталось даже жалкого поцелуя. Хотя он рассчитывал, что граница неприступности его колдуньи наконец-то будет нарушена и ему не придется постоянно мучиться и мечтать о ней в бессонные ночи.

Но Вильда продолжала упрямо держаться.

С приближением ко Двору Вильда начинала заметно нервничать. От радостного предвкушения, до дикого страха. Рессар не мог молча наблюдать за ее страданиями и пересел на одну сторону с ней, чтобы обнять за плечи. Вильда позволила, но делиться переживаниями не стала.

Гордячка!

— У Короля колдунов две дочери, если ты не в курсе. Но там странная история. Старшая дочь недавно пропала, и сейчас королевская чета сватает младшую дочь…

— Я знаю, — перебила его Вильда.

— Откуда?

Она покраснела и отвернулась к окну.

Хотя, ведь она из этого королевства, вполне возможно, что наблюдала за королевской семьей из газет.

При въезда из встречали с королевскими почестями. Определенно Королева хотела породниться с чародеями.

Она лично вышла встречать принцев. Улыбалась широко, приветливо, блистая своим великолепным платьем на солнце.

Сколько драгоценных камней было вшито в ее королевский наряд?

Вначале вышел Миркот в сопровождении своих фрейлин. Потом настала очередь Рессара.

Звучали фанфары, трубачи прилежно раздували щеки, гремели салюты и на головы гостей сыпалось конфетти.

Королева сияла ярче своего платья, пока из кареты не вышла Вильда.

Рессар как положено подал ей руку, она ступила на подножку кареты, глянула на королеву, и улыбка той внезапно потеряла сияние.

Более того налетел ветер, пригибая деревья к земле, набежали тучи, скрывая солнце. Фанфары замолчали, не в состоянии перекрыть вой ветра.

— Хм… У тебя был какой-то конфликт с Королевой? — тихо спросил Рессар Вильду.

— Д-да… Она моя мачеха. Это она продала меня с аукциона…

4

Рессар поперхнулся, сжимая руку Вильды крепче:

— Мачеха? Так ты?..

— Старшая дочь Короля, — грустно усмехнувшись ответила его колдунья, не сводя взгляда с мачехи.

— Продала с аукциона? — еще раз переспросил Рессар.

Она что, разыгрывает его?

— Я не родная дочь Матильды. Моя мать — фея.

— Поговорим об этом в покоях, — хмурясь, предложил Рессар.

Что за напасть с этим круизом? Что ни Двор, то интриги! А теперь в конфликте может быть причастен он! Но откуда ему было знать, что Вильда — принцесса-колдунья?!

— Как ты оказалась здесь? — гневно обратилась Королева к Вильде.

— Он купил меня, матушка, — развела руками та. — Видимо, я была достаточно хороша, чтобы меня выбрал принц.