Щуки в море (СИ) - Ворон Ярослав. Страница 12

— Поросей наших им притащить, что ли? — рассмеялась Ната.

* * *

«Ну почему мы такие бедные и такие незнающие?» — опять сердилась Инесса. — «Не наша семья — наш мир! Даже зеркал нормальных у женщин нет…» — она посмотрелась в полированную серебряную пластину. — «Ведь роскошь даже, а всё равно убожество мутное! А триаму крестьяне как сеют? Бросают зерно прямо на землю, и дай Лаонет, чтобы хоть одно из десяти зёрнышек взошло после этого! Я же придумала соху в виде трубки, из которой зерно падает и сразу запахивается, пошла к кузнецу, а он только отмахнулся — не женские-де заботы. И опять начал свою корявую лопату делать…»

Чуть не плача, она вышла на подворье и обняла толстое раскидистое дерево. Так ей легче. А дереву, между прочим, тоже плохо, болеет оно! Видно же — чёрное пятно в середине этой толстой ветки, гниль какая-то.

Девочка закрыла глаза и попыталась опять вспомнить свой последний сон. Зеркало! Огромное, во весь рост, и невероятно чёткое зеркало, и на голове у неё диадема… Она — Лесная Сестра? Или миретль?

«Да даже стать княгиней — и то не так удивительно, как такое зеркало!» — подумала Инесса. — «Сыну князя не запрещается жениться на дочери купца, а вот где могут быть столь искусные стеклодувы? Зеркало-то из моего сна — стеклянное! Но есть, есть такой… мир! И я очень хочу побывать там».

— Несси!

— Да, папа? — девочка нехотя отошла от дерева.

— Несси! — фенет Марат был явно встревожен. — К тебе Лесная Сестра пришла!

* * *

— Ханисетль Леренна… — умоляюще смотрел отец. — Я всего лишь мелкий купец, и дочь — мой единственный капитал. Не забирай её!

— Папа! — бросила сердитый взгляд Инесса. — Ты же знаешь, я вообще замуж не хочу, а Таленир другую любит! Ну почему у нас дочери — как товар какой-то? Да и сыновья тоже!

— А как по-другому-то? — вздохнул Марат. — Дела у меня плохи, и у Мистара тоже. Ещё и торговлю друг другу перебиваем. Только детей наших поженить, другого выхода нет! Объединим наши небольшие деньги, и будет один торговый дом.

— А если тебе просто денег дать на торговлю? — предложила фея. — И Талениру, чтобы смог жениться на своей любимой? Она ведь из богатого дома, за сына мелкого купца её не выдадут.

— Я же так Мистара разорю! — гневно взвился купец. — А мы с ним хоть и конкуренты, но всегда приятельствовали. Не хочу!

— Ну так устройте с ним торговый дом на паях, зачем обязательно родниться надо?

— Можно попробовать… — колебался Марат. — Денег-то сколько нам дашь?

* * *

— Несси, ты можешь стать просто Лесной Сестрой, — Леренна внимательно смотрела на девушку. — Тогда замуж выдавать не будут, как ты и хотела. И нас в народе очень любят и уважают…

— А могу — и не «просто»? — сообразила Инесса.

— Да, — серьёзно сказала фея и сдвинула ширму, закрывавшую большое зеркало. — Посмотри. То есть посмотрись, — улыбнулась она.

— Зеркало из моего сна! — ахнула девочка. — Но на Тарлаоне такое никто сделать не может, я знаю. Значит, всё-таки есть другие миры?

— Есть. Ты же хотела попасть в мир, где делают такие зеркала? И сеялка, которую ты начала придумывать, там давно уже есть.

— Да!..

— Но только тебе придётся так и остаться в том мире, — предупредила Леренна. — И, конечно, стать в нём Лесной Сестрой.

— Я согласна! — Инесса радостно подалась вперёд. — Когда?

— Когда ты сможешь отправиться на Симелан? Мы так этот мир называем, — пояснила фея. — Как только хоть немного выучишь язык. Я его знаю, но не очень хорошо, поэтому учить будешь с сестрой Юллией, она как раз с Симелана. Знаешь, есть такое пророчество: если уроженка Симелана станет Лесной Сестрой Тарлаона, а тарлаонка, наоборот, Лесной Сестрой Симелана, между нашими мирами откроется путь, по которому смогут ходить даже ученицы, а не только полные феи. Первую часть пророчества исполнила Юллия, а вот вторую — предстоит тебе!

[1] Лк. 20:38.

[2] А.С. Пушкин, «Бесы».

[3] Н. Заболоцкий, «О красоте человеческих лиц».

[4] Имя Артур — кельтского происхождения, имеет значение «король медведей».

[5] Спилетан — букв. «возможный владеющий мечом», обращение к рядовому воину. Слово сохранилось с тех времён, когда мечами были вооружены лишь военачальники от сотника и выше.

[6] Фариль — тарлаонская мера площади, примерно 0,25 гектара.

[7] Solanum tuberosum — латинское название картофеля.

Глава 3. Вторая Золушка

19 сентября — 3 октября 2005

Но краски чуждые, с летами,

Спадают ветхой чешуёй;

Созданье гения пред нами

Выходит с прежней красотой.

А.С. Пушкин

«Живи каждый день так, как будто это твой последний день», — вспомнил Алексей. — «Но не только», — неожиданно сообразил он. — «И как будто это твой первый день — тоже».

Да, пусть это утро будет как первое в его жизни! И эта чашка кофе — долой пиво, тем более по утрам! И сегодняшнее свидание с Дашей — пусть тоже будет как первое… Но это ближе к вечеру. Скоро придут мастера и с ними Виктор — Даша купила соседнюю квартиру, трёхкомнатную. «Пусть твоё берлогово останется твоей лабораторией», — сказала она. — «А дом, куда ты принесёшь меня на руках, будет здесь».

Чёрт, кто это звонит в дверь в половине восьмого? Мастера же вроде обещали подойти ближе к девяти? Небось опять алкаш Иваныч с первого этажа — просыпается рано, скучно деду, вот и ходит поговорить за бутылочкой. «А что удивительного?» — с раздражением подумал фотограф. — «Если ты сам одиннадцать лет сильно пил, да и потом не особо трезвенничал, то, понятно, все местные пьяницы начнут забегать на огонёк! Нет, сам больше не буду, просто отдам початую бутылку и вежливо выпровожу — извини, дела».

За дверью, как и ожидалось, стоял алкаш. Точнее, алкашка.

— Римма? — женщину из соседнего дома он прекрасно знал, даже выпивал с ней несколько раз, и иногда подкармливал её девочку, когда у непутёвой матери неделями не было в доме еды, кроме «топлива» для пьяниц.

— Лёха… — алкашка судорожно вцепилась в дверной косяк. — Помоги… Одолжи денег немного, совсем помираю!..

«Одолжи»? Хм… Хотя нет, Римма, не в пример многим пьяницам, сохранила какие-то остатки порядочности и всегда отдаёт, если занимала. Правда, на другой день опять занимает, но всё же…

— Римма, ты же не дойдёшь до магазина, действительно ведь помираешь! Заходи, доктор Помирашкин тебе лекарства нальёт.

— С-спасибо, — выдохнула женщина, вползая на подламывающихся ногах в квартиру. Она точно села бы мимо табуретки, но Алексей был начеку.

«Ну и гад же я!» — внезапно озарила его мысль. — «Почему ещё год назад не сказал Стихиалям о беде Риммы с дочкой? Они бы наверняка нашли способ помочь, да только я так в свою собственную беду вцепился, что все чужие мимо сердца пропускал! А теперь совсем допилась баба, того и гляди сердце откажет. Блин, да она даже стакан не может до рта донести!»

— Давай хоть помогу, — он поднёс Римме полстакана водки и начал медленно вливать, следя, чтобы та не поперхнулась. — Посиди немного, сейчас легче станет.

— Спасибо, — женщина начала размазывать грязной рукой струящийся по лицу похмельный пот, и Алексею пришлось дать ей мокрое полотенце. — Ещё нальёшь?

— Налью, только не спеши. И остаток дам с собой. Домой-то дойдёшь сама?

— Дойду, — она неуклюже попыталась встать, но опять рухнула на табуретку.

— Нет, давай я тебя всё-таки доведу. Лена как?

— А… — Римма тоскливо махнула рукой. — Да плохо, как ещё? В пятницу вот звонит директриса её: «Римма Павловна, с кем Лена дружит?» Так я разве помню? Данилу только знаю, в одном классе с ней. Ну так и говорю, а эта напирает: «Нет, скажите, с кем дружит ваша дочь? Вы обязаны это знать!» Ну что пристала к больному человеку?