Вик Разрушитель 3 (СИ) - Гуминский Валерий Михайлович. Страница 17

Найдя на полке банку из-под кофе, неведомо какими путями попавшую сюда, я положил в нее записку и поджег. Как только маленький лоскут бумаги почернел и съежился, растер его пальцами до состояния сажи. И тут в дверь постучали. От неожиданности я подпрыгнул на месте, и как вор, попавшийся на горячем, опять метнулся к полке, сдернул оттуда старый радиоприемник с открытой крышкой (так и не удосужился привести его в порядок), с грохотом уронив несколько книг, и поставил его на стол.

И только потом пошел открывать дверь. Людмила Ефимовна подозрительно потянула носом воздух. Погрозила пальцем:

— Куришь? Или еще не успел? Табаком, вроде, не пахнет. Бумагу жег, что ли?

— Да вы что, тетя Люда! — возмутился я, ощущая, как горят щеки. — Обжигал концы проводов. Вот, решил приемником заняться.

— Понятно, — улыбнулась княгиня. — Разрешишь войти?

— Да, конечно! — я отступил в сторону и пропустил Светину маму, и сразу прикрыл дверь. А сам поглядывал, как она неторопливо прошлась по комнате, окидывая ее хозяйским взглядом.

— Молодец, все в порядке держишь, — Людмила Ефимовна кивнула и присела на стул, легким движением разгладив на коленях ткань платья. — Ты видел письмо из Канцелярии?

— Так это вы принесли его? — сразу стало понятно, о чем говорит княгиня. — А я все варианты перебрал!

— Я не знаю, что в том письме, и не хочу знать, — серьезно на меня посматривая, произнесла Булгакова. — Возможно, императорская семья предлагает тебе выгодную сделку, например, учебу в элитном учреждении в обмен на переход в их клан. Или еще какие интересные преференции, от которых трудно отказаться мальчику с уникальным Даром. Хочу лишь сказать, что наша семья… Я говорю именно о нашей семье, проживающей в этом доме… Ты стал нам как родной. Это бывает, когда вкладываешь в человека всю свою душу и получаешь в ответ благодарность. Тебе здесь нравится, я это чувствую. Наши дети с тобой очень сдружились, даже Артем, что удивительно для его непримиримой натуры. Он вообще с трудом выносит чужаков в доме, а знаешь, почему?

— Характер такой, — я привалился к шкафу плечом, чтобы не упасть от слов Людмилы Ефимовны. Так откровенно со мной еще не разговаривали!

— Он — эмпат, — улыбнулась женщина. — Поэтому его первая реакция, когда ты появился здесь, и была столь резкой и бурной. Артем попытался закрыться от тебя, но антимагия сломала защиту, и он потом всю ночь мучился от головной боли.

— Простите, я не знал, — буркнул я смущенно. Что бы этому балбесу сразу сказать о проблеме! Придумал бы что-нибудь, как поставить блокаду. — Но потом-то он вполне нормально со мной общался!

— Клановые маги нашли решение, — кивнула Людмила Ефимовна. — Ну и ты перестал неосознанно ставить свои антимагические барьеры. В общем, все сложилось как нельзя лучше. А письмо… Никто о нем не знает, даже Иван Олегович. Я прекрасно осознаю, что поступаю неправильно, но считаю, ты сам должен оценить ситуацию и сделать выбор. Рано или поздно — а скорее, раньше — Мстиславские захотят видеть тебя в своем клане. Это очень хорошая карьера в твоей жизни, Вик. Цепляться за Булгаковых в данной ситуации — не самая лучшая идея. Когда ты уйдешь в другую Семью, будешь подчиняться другим традициям и законам. Пообещай лично мне, Вик, не причинять вред нашим детям, если наступит такой момент в жизни… Я говорю не только об Артеме, Свете, Ромке и Леночке, но о той же Ольге, Диме…

— Зачем вы такое говорите? — возмутился я. — Почему я должен причинять вред вашей семье?

— Аристократия не может стоять на месте, — слабо улыбнулась Людмила Ефимовна. — Ей нужно расширять свои владения, а это неизбежно приводит к столкновениям, порой заканчивающимся кровью. Увы, но таковы реалии жизни.

— А, может, я найду родителей? Зачем мне тогда императорский клан?

Булгакова поднялась, подошла ко мне и легонько растрепала волосы на макушке.

— Какой же ты еще маленький, Вик, — улыбнулась она. — Ершистый воробышек, скачущий по веткам и дразнящий матерых котов.

— Коты — это Мстиславские? — уточнил я, и Людмила Ефимовна рассмеялась.

— Не только они, а и Булгаковы, и еще кто-нибудь, о ком ты даже не подозреваешь. Твои родители, если они живы (ведь иногда случается чудо, ведь правда?), не смогут противопоставить ничего этим силам, если сами не являются таковой. Будь реалистом, Вик. Пожалуйста.

Она вышла, оставив меня в глубокой задумчивости. Из всех Булгаковых Людмила Ефимовна единственная старалась донести до Главы и Старейшины, что опекунство не дает им право использовать мой Дар только ради благополучия рода. В первую очередь я должен закончить школу и получить образование, как того и требует доктрина Ее Величества, законы и уставы Попечительского совета. А вместо этого мне приходится проводить больше времени на полигоне, как будто кроме магии и овладения оружием нет никаких интересов.

Я ценил такую помощь и мое уважение к Людмиле Ефимовне только росло. Но я также понимал, насколько уязвима моя одаренность, создавшая одни проблемы. Антимаг бессилен против современных средств уничтожения, и если кому-то захочется использовать меня в качестве защиты, то логично, что противник будет искать варианты, как убрать этот щит. Увы, против пули и ножа, как и говорили многие взрослые, шансов нет, если нечего противопоставить оружию.

Поэтому я буду учиться стрелять, драться, овладевать мастерством управления «скелета», несмотря ни на что.

3

То, что за ним следят, Странник почувствовал на загородной трассе, как только его машина миновала широкую приусадебную аллею. Тревожное предчувствие укололо сотнями мелких иголочек в затылок и растеклось по груди жаром. Он усмехнулся. Его жизненный опыт подсказывал, что Булгаковы обязательно проявят интерес к человеку, совершенно не вписывающемуся в окружение мальчишки. И корявое объяснение по поводу составления списков учеников только насторожило службу безопасности.

Поэтому слежку он ожидал. Оставалось только выяснить, какая машина села на «хвост». От усадьбы за ним никто не увязался, и это очевидно. На пустынной дороге любой идущий следом автомобиль вызовет подозрение. Значит, его могли ждать на трассе, ведущей из Щукино в столицу. Здесь легко затеряться под видом скромного мотоциклиста, перекусывающего в придорожном кафе, или машины у заправки. Неопытный взгляд ничего не заметит, если специально не ожидать подобной каверзы.

Странник ожидал. Он, скорее, был бы расстроен отсутствием интереса к своей персоне. Поэтому сразу же, как только влился в поток машин, идущих в Москву, начал осторожно прощупывать эфирное пространство. Лишь только в трех случаях он не уловил сигнал своих «шпионов» — астральных помощников-маячков. Получалась забавная картина, как будто автомобили ехали сами по себе, а сидящие в них люди делали вид, что их там совершенно нет. Они закрывались «сферой» от навязчивого сканирования. Причин для такого действия могло быть много, но Ломакин привык доверять своим чувствам, поэтому отметил юркий «Фаворит» цвета мокрого асфальта, идущий во втором ряду. Хорошо придумал. Для такой шустрой машинки плотный поток — сплошное издевательство, но водитель не спешил перестраиваться, как будто намеренно старался идти следом за «Сенатором».

Вторым кандидатом оказался темно-зеленый внедорожник гражданской модели. Он чем-то походил на армейский «Ратибор», но в отличие от мощного бронированного авто приобрел более низкую посадку и колеса поуже. Подобные машины имелись в штате «безопасников» каждого клана и предназначались для перевозки не только бойцов, но и высоких представителей, когда требовалось обеспечить максимальную защиту.

Немного подумав, Странник отмел вариант с внедорожником. Вряд ли кто-то на спецмашине будет следить за каким-то непонятным учителем-магом. Скорее, вон тот неприметный «Скиф» бежевого цвета, держащийся в том же ряду, что и он сам. Вроде как человек закрылся, чтобы его никто не беспокоил эмоциями. Может, эмпат какой-то?

Замелькали высотные дома, и сразу же поток стал распадаться на мелкие ручейки вправо и влево. «Фаворит», взревев мотором, что было слышно даже в салоне «Сенатора», рванул вперед, обгоняя тихоходов, и вскоре исчез из виду. Внедорожник свернул на какую-то неприметную улицу, а «Скиф» продолжал держаться за Странником.