Одна дорога из Генуи (СИ) - Зубков Алексей Вячеславович. Страница 67

— То есть, мы секретная служба?

— Да.

— Ну ладно. Спасибо, что предупредили.

— На здоровье. Ты спрашивай, если что.

— Я бы еще пожрал сегодня. С утра толком не ел. Куда тут можно сходить?

— В город не ходи, — ответил Джино, — Кухня тут работает круглосуточно. Если горячего нет, подогреют. Много не пей, встаем рано.

Сходи на кухню! Как прислуга! Что там на кухне? Хлеба корку мне над камином повертят и бульона остатки сольют? Почему бы, получив отличную работу и отличный аванс, не сходить в лучший в городе кабак, снять лучшую в кабаке девку и все такое? Или не в кабак, а в баню? Ладно, привезу рыцаря и тогда уже схожу и в кабак, и в баню, и к девкам.

Подходя к кухне, Тони понял, что сильно недооценил мудрый совет. «Кухня» здесь обеспечивала бесперебойное снабжение едой и хозяев, и всего персонала. Бухгалтеров, курьеров, охранников, конюхов и прочих. Все они ели не на собственно кухне, где печи и разделочные столы, а в отдельном зале с окнами. Правильнее бы говорить не «кухня», а «трактир». Но здесь, наверное, когда-то была просто кухня, а потом уже она разрослась до трактира.

— Первый раз? — спросил поваренок на раздаче.

— Да.

— Ешь сколько влезет, за добавкой подходи сколько хочешь. Но на тарелке не оставляй и блевать не вздумай. Госпожа старший секретарь говорит, что к хлебу насущному надо относиться с уважением. Все, что положено в тарелку, должно быть съедено. И на кухне, с собой не таскать. А все, что съедено, должно быть не выплюнуто или выблевано, а высрано. В сортире, а не по углам.

— Понял. А попить?

— Вон у стены бочонки и кружки. Краны закрывать. Правила те же. Вино на пол не лить ни из кружек, ни изо рта, ни еще откуда.

— Спасибо.

С тарелкой в руках Тони отошел к столу. Мяса здесь не жалеют. И рис не переваривают. И хлеб белейший, несмотря на войну вокруг. Да тут и компания с музыкой! Совершенно разные люди. Это конюх, эти трое при мечах, это сутулый писарь, это мальчишка на побегушках. И, вроде бы, дамы с ними. Или девки? Темновато здесь все-таки.

— «Зеленые рукава» на барабане и трубе это сильно! — заявил какой-то едок с обветренным лицом, — Обожаю эту песню, орал ее на перевалах.

— Кстати, мы тут с одним шотландцем играли, — ответил человек с военным барабаном, — Знаете песню «У Пегги был смешной щенок»?

— Знаем, играй.

— Труба!

Второй музыкант поднял к губам трубу.

— Три-четыре!

— У Пегги жил смешной щенок, он танцевать под дудку мог! — начал Барабан.

Тони успел поставить тарелку и чуть не уронил кружку.

— Ах до чего смешной щенок, спляшем, Пегги, спляшем! — подхватила компания.

Надо допить вино, которое налил из бочонка, попробовать по чуть-чуть вино из разных кувшинов на столе и налить кружку самого лучшего.

Труба сыграл короткое соло.

— У Пегги жил веселый гусь, он знал все песни наизусть! — продолжил другой мужчина.

— Ах до чего веселый гусь, спляшем, Пегги, спляшем!

Белое здесь хорошее. Сухое, но без кислинки.

— У Пегги жил зеленый змей, он вылезал на клич «Налей»!

— Налей! — крикнул другой.

— Ах до чего веселый змей, выпьем, Пегги, выпьем!

— У Пегги был веселый уж! Он делал то же, что и муж, — вступил женский голос, пока мужчины демонстративно чокались.

Кто-то подавился, а остальные подхватили.

— Ах до чего веселый уж, спляшем, Пегги, спляшем!

— У Пегги был постельный клоп! Он покусал немало жоп! — еще одна дама, сильно выпившая и с явным немецким акцентом.

— Ах до чего веселый клоп, ляжем, Пегги, ляжем!

— Ты чего не поешь? — спросил у Тони сосед.

— У Пегги был веселый ёж! Пока не сядешь, не найдешь! — присоединился Тони.

— Ах до чего веселый ёж, сядем, Пегги, сядем! — ответила компания.

Сосед хлопнул Тони по плечу.

— Из бочонка наливал? Допивай, я тебе сейчас нашего плесну.

Баллада про Пегги еще раз обошла стол и закончилась. Тони за это время разглядел остальную компанию. Одиннадцать мужчин и четыре женщины. Тетка с очень морщинистыми руками, явно из прачек. Но одета хорошо. Наверное, начальница над прачками. Это она днем познакомилась с музыкантами. За теткой ухаживает бодрый толстячок, по одежде и по говору совершенно не местный. Тиролец скорее всего.

Две девчонки. Одна побойчее, уже сидит на коленях у высокого парня. Другая скромничает, ее обхаживают двое молодых друзей.

И Марта. Пьяная. В расшнурованном платье. В том самом, которое она порезала вчера. Даже не переоделась. Вокруг нее вьются тоже двое. Первый — бородатый ландскнехт с плечами шириной в полстола. Второй — гладко выбритый итальянец. Оба ростом до Марты не дотягивают, хотя итальянец малость повыше ландскнехта.

Компания еще немного выпила, поговорила про все на свете, спела пару пошлых песен.

— Давайте танцевать! — предложила тетка.

— А давайте! — откликнулся бодрый толстячок.

Музыканты взялись за инструменты.

— Villanella! — объявил Труба.

Тони остался без дамы и просто смотрел.

Толстячок переставлял ноги на удивление ловко. Пожалуй, лучше всех здесь. Прачка впервые посмотрела на него с интересом и не отстранилась, когда он обнял ее за талию. Высокий танцевал не очень. За него вела девчонка. Скромная вышла с одним из ухажеров, запуталась в ногах и чуть не упала. Тони не понял, кто из них ошибся в танце, но кавалер никак не должен был говорить, что ошиблась дама.

Марта вышла с ландскнехтом, и он к середине танца своим нелепым башмаком в виде коровьей морды наступил ей на платье. По справедливости, ошиблась Марта, и при нормальном выполнении фигур платье в этот момент не должно попадать под ногу партнеру. Она недовольно подтянула платье через пояс и продолжила, но глядя строго под ноги. Когда кавалер провожал даму на место, Тони расслышал, что Марта ругалась под нос по-немецки.

— Не судьба? — спросил ландскнехта итальянец.

— Удачи тебе, — ответил тот, — Если, что, считается за одну.

Второй танец. Saltarello. Прачка для приличия вышла с другим мужчиной, но после танца поклонилась и вернулась к толстячку как к постоянному кавалеру. Первая девчонка бойко станцевала тоже с другим, несколько раз ловко выдернув из-под его ног то подол платья, то свою ножку. И вторая вышла с другим мужчиной. Снова чуть не запуталась, но дотанцевала хорошо, потому что он ей подсказывал.

Марта вышла с итальянцем. Нет, он не наступил ей на платье. И вообще, танцевал замечательно. Но парный танец требует немного больше внимания уделять партнерше и ловить ее вовремя, когда она падает. И ловить за плечи, а не за одежду. Хотя бы не рвать шелковую нижнюю рубашку, ухватившись за рукав.

Третий танец.

— Хотите, мы гальярду сыграем? — предложил Труба.

— На трубе и барабане? — удивился кто-то.

— А что? Умеючи можно и на волынке.

— Ну сыграйте, — сказала прачка.

— Дамы приглашают кавалеров, — сказал Барабан.

На третий танец прачка вытащила своего толстячка. Первая девчонка пригласила кавалера, который второй танец вел со скромной. Скромная обиделась и пригласила тощего пожилого дядьку, который ей подмигнул. На перспективу не кавалер, но мало ли вдруг хотя бы танцевать умеет.

Марта обвела взглядом компанию и уперлась в Тони.

— Хрю! — сказала Марта, имея в виду «Разрешите Вас пригласить».

— Почту за честь, — вежливо ответил Тони, взяв ее за руку.

— Ы? — переспросила Марта.

— То есть, хрю, — уточнил Тони.

— Угу.

— Готовы? Три-четыре!

Прыг-прыг-прыг-прыг! Не то, чтобы Тони не умел танцевать гальярду, но надо быть здоровым конем, чтобы удержаться в прыжке, когда на тебя валится дама.

Труба подавился выдохом и сфальшивил. Все остановились.

Тони не успел убрать колено с платья Марты, когда она попыталась встать.

— Стой, — он схватил ее за руку.